Карта Саммона са Роха
Шрифт:
Несмотря на то, что седовласый назвался кархом, он не производил впечатление тёмного существа.
Белка, всё время их беседы восседавшая у него на голове, запустила лапки в белую шевелюру (там, где должно быть ухо) и выудила два орешка. Скакнула на навершие посоха, с него на ближайшую ветку. Там и осталась -- села и принялась за трапезу.
"Он знает, что я не сулойам. И знает что экриал!
– - с Левиором случилось то, что совсем недавно казалось немыслимым -- он запаниковал.
– - Девять Великих, старик узнает все, о
– - Зачем я здесь?
– - спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей.
– - Викариш видит, что тебе тяжело здесь находится. В чем причина?
– - Он ошибается, -- соврал Левиор, возликовав внутренне, -- нащупал в воздухе слабый отголосок уиновой нити и осторожно потянул её на себя.
– - Как скажешь, но Викариш все равно будет краток. У него есть одна просьба, -- сказал седовласый, не обращая никакого внимания на внутренние потуги Левиора, которые, несомненно, почувствовал.
– - Она же предупреждение.
– - Чего он хочет?
– - Викариш говорит, что тебе ни в коем случае нельзя заходить в пустоши... что бы ни произошло.
– - Почему?
– - затаил дыхание Левиор. Уиновая нить становилась всё толще и толще, уверенность росла. Он уже не чувствовал себя таким беззащитным как несколько минут назад.
– - Ты несёшь в пустоши смерть.
Это прозвучало как полный бред.
– - Я? "Вот так новость. Почему я? В мыслях ничего такого не было. Да и как можно принести смерть туда, где и так нет жизни?"
– - Викариш не знает, -- ответил на невысказанные вопросы седовласый.
– - Но он уверен в том, что это так. Ему многое дано предвидеть, не забывай -- он карх и живёт в двух мирах сразу... многое но не всё... Викариш любит это место, он долго жил здесь. Жаль будет если его не станет. То, что хотят сделать твоими руками ужасно. Викариш может предотвратить это лишь отговорив тебя идти в пустоши.
"Или убив!"
– - Нет. К сожалению Викариш не может тебя убить.
"Откровенно! Пожалуй, даже слишком. Я должен выбрать?"
– - Он не может причинить тебе зла пока вы находитесь в Беличьем бору, -- глаза седовласого были мрачны, но не враждебны, -- и не сможет даже когда ты покинешь это благословенное место.
"Так вот где причина, -- догадался Левиор, -- он не тронет меня в этом лесу, а другого и не дано: "Беличий бор везде, но всегда там, где Викариш. Уйдёт он, бор уйдёт за ним". Как только он приблизится, бор снова окажется вокруг него. Это замкнутый круг. Но мне это на руку".
– - Именно так.
Левиор невольно опустил веки -- канал был воссоздан -- Уино от его Зеркал: Салины и Бларка снова наполняло его.
– - Я не собирался идти через пустоши, -- уверенно сказал он.
– - На всякий случай скажу, чтобы ты не передумал: в пустошах однорукого мальчика ждёт смерть. Я не знаю, кто он, но чувствую, что это важно и остановит тебя.
– - Что? Но откуда... Расскажи мне что ты видел?
Старик
– - Не ходи в пустоши, -- бросил он через плечо, -- не гневи Первых, не испытывай их терпение, и все будут живы.
Левиор стаял как завороженный и наблюдал за белками и уходящим старцем, за закатившимся за облака Лайсом и тающим в тумане Беличьим бором, которых не могло быть здесь...
Глава 8 . Хыч Ревенурк
Н. Д. Конец зимы. 1165 год от рождения пророка Аравы
Зарокийская Империя. о. Ногиол. Таррат
Хичион Соин Ревенурк, для друзей просто Хыч, а для врагов и злопыхателей -- Колченогий Хыч -- истинный хозяин "Белого кашалота" и ещё нескольких подобных заведений, а также совладелец гостиного дома "Хыч Ревенурк сотоварищи", двух мастерских и алхимической лаборатории -- сегодня был доволен жизнью как никогда. Мало того, что ему удалось получить чистейшую синюю ртуть, так ещё и прибывшие ценные ингредиенты для его опытов -- сурьма, купорос, бура и сера, а главное -- две бутыли контрабандного аммиака с материка -- оказались необычайно высокого качества.
В глубине подвала под "Кашалотом", служившего одновременно мастерской, кладовой и лабораторией, находилась раскалённая докрасна печь. В другой точно такой же печи огонь был погашен. Чуть левее стояли какие-то странные аппараты из камня, чугуна и кожи с глиняными и медными трубками. Вдоль стен возвышались стеллажи, забитые всевозможными сосудами: рожками и колбами из стекла и глазурованной глины, испещрёнными рунами, стихийными знаками и цифрами. Чуть в стороне стояли несколько деревянных ларей, полных угля.
Хыч сощурился, довольно глядя на торчавшие из ящиков с опилками горлышки чёрного, почти непрозрачного стекла -- пятиведёрные бутыли с аммиаком и так стоили неплохих денег, а прибыль, которую он собирался извлечь с их помощью, сулила стать баснословной.
Ревенурк как мог постарался отвлечься от алчных мыслей и сосредоточился на работе. По его знаку мальчишка-подмастерье поднёс таз и кувшин с водой. Вымыв руки и лицо, он кивнул на печь:
– - Ну-ка, Лари, поддай! Заснул, что ли?
Малец засуетился, поплевал на ладони, подбросил угля, мощно и ровно заработал мехами.