Картофельное счастье попаданки
Шрифт:
Он улыбнулся.
— Об этом знаем только вы и я. Но разве мадам Бриан не могла обратиться ко мне за консультацией? Скажем, она собиралась продавать свои зелья в столице и интересовалась, будет ли действовать там ее полученное в Гран-Лавье разрешение. А когда узнала, что нет, то попросила меня заняться оформлением нужного документа. За такую услугу я мог бы запросить целый золотой.
— Но с вашей стороны это будет лжесвидетельством! — сказала я.
Мне хотелось ухватиться за его предложение, но совсем не хотелось, чтобы из-за меня у него возникли неприятности.
— Не беспокойтесь об этом, мадемуазель! Я терпеть не могу несправедливости, мадемуазель, а в отношении вас именно она и была совершена. Вас даже не пригласили на заседание суда и не дали вам возможности защитить свои интересы. И ведь месье Торсен в любом случае получит свои двадцать золотых, так что его права мы ничуть не нарушим.
— Я уплачу вам этот золотой, сударь! — воскликнула я. — И даже больше, если у меня будет такая возможность!
Я всё еще не верила, что это может у нас получиться, но хотя бы попробовать это стоило! И так думала не только я.
Суетившаяся на другом конце кухни Рут вдруг сказала:
— Если вы поможете нам вернуться в наш дом, сударь, то мы каждый месяц станем привозить вам по полному туесу свежего мёда!
Месье Шекли смутился окончательно, но мне показалось, что такое вознаграждение порадовало его ничуть не меньше, чем возможность постоять за правду.
На следующее утро мы с Рут и Армель отправились в наш дом, который теперь принадлежал Торсену. По дороге мы вспоминали вчерашний разговор со стряпчим и были полны самых противоречивых чувств. Я была намерена опротестовать решение суда, но понимала, что это может оказаться не так уж просто. В этом Рут была со мной солидарна.
— Уж поверьте мне, мадемуазель, что если судья принял такое решение, то наверняка не просто так. Уж Торсен знает, как склонить суд на свою сторону.
Я кивнула. Я и сама думала так же. Что ювелир, чтобы получить нужно решение, дал судье взятку. И если это так, то он не поскупится и доплатить, чтобы это решение осталось в силе. Конечно, можно будет обратиться в суд более высокой инстанции, но для этого придется ехать в столицу и уплачивать еще одну пошлину, а у нас пока не было для этого денег.
Ворота нам открыл Кип. Его лицо светилось от радости. Ему, бедняжке, должно быть, было тут совсем одиноко. И компания Торсена вряд ли добавляла ему приятных эмоций.
— Нынче ночью господин Торсен почти не спал, — сообщил он нам, понизив голос. — Сначала он закричал во сне, потом долго ходил по комнате (я слышал, как скрипели половицы), потом снова лег в постель, но свет в его спальне горел до самого утра.
— Про кого другого я сказала бы, что его мучает совесть, — хмыкнула Рут. — Но полагаю, у этого месье ее нет вовсе. Думаю, это наш дом вступил в игру, и до тех пор, пока Торсен находится здесь, так оно и будет продолжаться. И однажды этот господин не выдержит и сбежит. Если, конечно, не захочет сойти с ума.
Наш
— Рад приветствовать вас, мадемуазель Бриан! Я слышал, что собирать травы нужно не в солнечную погоду, и сегодня как раз таковая и есть. Так что прошу вас — вы, как мы и договаривались, можете забрать всё то, что находится на этом поле!
И он указал рукой на картофельные грядки.
Голос его мне тоже не понравился — было в нём столько сладкой патоки, что мне стало тошно. С чего бы вдруг ему выказывать нам такую приязнь?
Но всё встало на свои места, когда я, отдав ему золотую монету, подошла к полю. Одного взгляда на уже отцветшие растения мне было достаточно, чтобы увидеть то, чего не заметил Кип.
На картошке не было тех зеленых ягод, которые тут называли ведьмиными! А ведь их было тут полным-полно, когда мы уезжали из дома!
Он что, собрал их все? Сам? Судя по всему, всё так и было, потому что в некоторых рядах картофельные стебли были помяты и поломаны.
— Ох, мадемуазель, но где же эти ягоды, из-за которых ваша матушка и выращивала столько картофеля? — спохватилась и Рут. — Что же мы с вами будем собирать?
Она сначала побледнела, потом покраснела и, наконец, сжала кулаки. Она пришла к такому же выводу, что и я.
Кип тоже посмотрел на грядки и замотал головой:
— Они еще вчера утром были тут, хозяйка! Я еще подумал, что как раз самое время их собирать!
Мы все уставились на Торсена, а он довольно натурально изобразил изумление.
— Не понимаю, о чём вы говорите. Я, знаете ли, не силен в сельскохозяйственном деле.
— Зеленые ягоды, из которых готовят зелье, — прошипела я. — Их сейчас нет на кустах!
То-то я удивилась, что он так легко уступил мне картофель! Подумала, что он сделал это, потому что не представлял, что можно с ним делать. В пищу его тут никто не употреблял, а чтобы готовить из него какое-то зелье, нужно было обладать хоть какими-то знаниями в этой области. Но, похоже, Торсен как раз этими знаниями обладал. Или, как минимум, проконсультировался со сведущими людьми, которые и подсказали ему, что именно ценно в этом растении.
— Вот как? — воскликнул он. — Возможно, вы несколько опоздали с их сбором. Должно быть, они уже опали. Вчера днем был сильный ветер, и их, наверно, обдуло с кустов.
— Ветер? — простодушно переспросил Кип. — Разве вчера был ветер, месье?
— Разумеется, был, — с некоторым раздражением ответил Торсен. — Ты в это время гонял коров на пастбище к реке. Он был такой сильный, что я побоялся, что он снесет с курятника соломенную крышу.
Он воспользовался тем временем, когда Кипа не было дома. Ему пришлось немало поработать. Интересно, что он собирается делать с этими ягодами? И где он держит их сейчас?