Картофельное счастье попаданки
Шрифт:
— Но если граф действительно похитил ребенка, — потрясенно прошептала я, — то это чудовищное преступление. Вы только представьте себе — девочка, которая должна была воспитываться в роскоши, сейчас, возможно, где-то голодает. Не понимаю, как наш король и его сын могли одобрить этот жестокий план?
Я не была знакома ни с королем Арвитании, ни с его малюткой-дочерью, но у меня слёзы навернулись на глаза, как только я подумала о том, как ужасно с ними поступили
— Кто мог знать, что дело закончится именно этим? — развел руками месье Рикардо. — И справедливости ради могу
— Он поступил как благородный и честный человек, — одобрила я.
— Да, мадемуазель, — хмыкнул хозяин. — Но, полагаю, он давно об этом сожалеет. Потому что через два года его отец король Теодор скончался, и если бы не этот демарш, то теперь старший принц уже правил бы Терезией. А так на престол взошел его младший брат, и я не могу сказать, что это пошло нашей стране на пользу.
Тут старик испугался, что сболтнул лишнего, и торопливо поднялся и посмотрел на часы, давая понять, что разговор окончен.
Когда я вышла на улицу, меня окликнула высокая пышная женщина с чепцом на голове. Она шла ко мне со стороны «Сдобной пышечки», и я узнала в ней хозяйку кондитерской. Румяная, светловолосая, она и сама походила на большую сладкую пышку. Я видела ее несколько раз за прилавком, когда заходила в ее заведение, чтобы купить Армель пирожных и конфет. Себе самой я сладости не покупала — мы находились в режиме экономии.
— Простите, мадемуазель! — обратилась она ко мне. — Это ведь вы недавно открыли чайную в доме месье Краузе?
— Да, мадам, — подтвердила я.
— Не хотите ли купить у нас кое-что из кухонной утвари? Я отдам задешево, не сомневайтесь. У нас есть самые разные формы для выпечки коржей, воронки для крема, венчики.
— Мы пока стеснены в средствах, мадам, — честно призналась я.
— О, я могу подождать с оплатой пару месяцев! — великодушно предложила она. — Мне очень не хочется выкидывать вещи, которые еще могут сослужить кому-то хорошую службу.
— Выкидывать? — удивилась я. — Вы купили новые?
— Ох, нет, мадемуазель! — замахала она руками. — Всё дело в том, что я выхожу замуж, — тут ее щеки залились румянцем, — и муж мой, чиновник в муниципалитете, решительно против того, чтобы я держала кондитерскую. Мне пришлось ее продать, а новый владелец вовсе не кондитер. Он шляпник, мадемуазель! И ему нипочем не нужна моя посуда.
Про мужа-чиновника она сказала с гордостью.
— Поздравляю мадам. Я охотно купила бы у вас кое-что, но выпечкой кондитерских изделий у нас некому заниматься. Сама я в этом не сильна, моя помощница тоже. Ваши восхитительные пирожные и торты кажутся мне чем-то волшебным.
— О, благодарю вас! — она довольно улыбнулась. — А что касается вашего затруднения, то оно легко разрешимо. Если, конечно, вы согласитесь нанять мою Эмму!
— Эмму? — переспросила я.
—
Предложение было заманчивым, но разве мы могли сейчас позволить себе нанять еще одну служанку?
— Уверяю вас, мадемуазель, Эмми станет обходиться вам совсем недорого. Она, глупышка, еще не знает себе цену. А руки у нее золотые, и сама она кротка как голубь.
Пока Кип жил в доме в лесу, у нас была свободная комнатка. Но если Торсен прогонит его, то разместить Эмму в доме мы не сможем. А селить ее в комнате Рут и обременять свою помощницу мне совсем не хотелось.
Но не могла я не думать и о том, что если судья Робер всё-таки вернет нам дом, то и Рут наверняка захочет вернуться в привычную обстановку. Город не пришелся ей по душе. Да и большое хозяйство требовало рабочих рук. Кипу одному там управляться там было не просто. И если она уедет, то с кем я останусь в нашей чайной? А бросать только-только начатое дело было бы обидно.
— Если хотите, я пришлю ее к вам завтра утром, — предложила кондитерша. — До конца этой недели она еще работает у меня, нам нужно выполнить обязательства по некоторым заказам. А потом она с радостью пойдет к вам в услужение. Поверьте, она печет торты не хуже, чем я сама. Наши покупатели никогда не жаловались на ее работу.
Я не стала отказываться, и мы договорились, что Эмма придет ко мне утром еще до открытия чайной.
Когда я вернулась домой, Армель уже спала, а вот Рут ждала меня с оставленным на плите ужином.
— Что-то вы припозднились, хозяйка! — с укоризной сказала она, накладывая мне в тарелку кашу и щедро сдабривая ее маслом.
Я рассказала ей об Эмме, и она неожиданно для меня одобрила эту затею.
— Я разговаривала с этой девушкой пару раз, и она показалась мне довольно милой. И если она так нуждается в работе, то почему бы вам ей ее и не дать?
Подумав, я поняла, почему она восприняла это именно так. Она всегда была противницей того, чтобы я сама стояла за прилавком, и теперь нашла способ этого добиться.
Пока мы прибирались на кухне после ужина, я рассказала ей и о разговоре с месье Рикардо. Рут тоже пожалела похищенную принцессу.
— Если всё в самом деле именно так, мадемуазель, то, возможно, прямо сейчас дочь короля скитается где-то, как еще совсем недавно скиталась наша Армель. Сироткам приходится ох как несладко!
Добравшись до комнаты, я разделась и легла в кровать рядом со спящей девочкой. Сейчас Армель уже не вздрагивала по ночам, как было еще совсем недавно и даже иногда улыбалась во сне. Я поплотнее укрыла ее одеялом (ночи несмотря на то, что было лето, стояли холодные) и тоже погрузилась в сон.