Картограф

Комаров Роман

Не в силах больше мучить себя, Филя отступился. Он решил, что по возвращении домой срежет чешуйки ножом. Отмывая халат от свежей крови, он бросил взгляд в зеркало, и его пригвоздило к месту. Полголовы покрывала седина. Она высеребрила не отдельные волосы, а целые пучки, и теперь Филя стал в яблочко, как кобыла. В сердцах он плюнул в раковину и вышел вон.

В палате его ждал сюрприз. На стульчике сидел, почитывая газетку, Авдеев.

– А, вот и ты! Привет-привет, недужный. Как оно? Подлатали?

– Здравствуйте, Ромэн Аристархович, - холодно сказал

Филя. Ему не хотелось его видеть. Обещал найти сестру - и что? Слова, слова, слова.

Авдеев ничуть не обиделся и потянул Филю в коридор.

– Пойдем, поболтаем. Там под фикусом чудесные креслица.

Они сели. В окне угасал второй день декабря. Дорожки возле больницы замело, елки едва высовывались из сугробов.

– Чего вам нужно?
– спросил Филя, делая вид, что его интересует пейзаж.

– Приехал тебя проведать. Не рад?

– Отчего? Рад.

– Ладно, не ври. Думаешь, я бросил искать твою сестру? Не поверишь, у меня есть новости.

Филя вскочил.

– Вы нашли ее?! Где?

– Сядь, - сказал Авдеев.
– Не тревожь ногу. Не нашли, но есть зацепки.

Филя повалился в кресло.

– Не раскисай раньше времени, зацепки хорошие. Во-первых и в главных, у нас есть свидетель увоза. Некая гражданка Зара Чурон видела, как пожилой мужчина у вокзала затащил девочку в автомобиль. Уже полдела.

– Замечательно! Это очень мне помогло!

– Да погоди ты, еще не все! Мы проверили несколько адресов, и выяснилось, что твой краб был завсегдатаем в покерном клубе «Девятка». Ходил туда, как к себе домой. Спускал тысячи. Наконец проигрался в пух и прах, можно сказать, без штанов ушел. Поехал имение продавать. Оно недалеко от Гнильцов находилось, поэтому вы и встретились в поезде. Вернулся - и опять в клуб. Но не везло катастрофически, ободрали его, как липку. Все деньги просадил и еще должен остался. Сумма астрономическая, даже называть не буду. Теперь скрывается, долги платить не хочет. Кредиторы рвут и мечут. Он самому Саньку Московскому должен, а это тот еще бандит. Лучше в долговую яму, чем к нему в застенки. Заховался краб основательно.

– Ромэн Аристархович, а моя сестра-то зачем ему понадобилась?

Авдеев отвел взгляд.

– Да кто ж его знает?

– Говорите! Говорите же!!

– Послушай, Филя. Ты только не пугайся. Я уверен, Настенька жива и все с ней в порядке. А слухи... ты же взрослый мальчик, чтобы верить во всякую чушь.

– Какие слухи? Вы о чем?

– Половой из «Девятки» сказал, что в последний раз краб приходил не один. С ним был ребенок. Только девочка или мальчик, неизвестно - шел укутанный с ног до головы. Эта «Девятка» - вертеп разврата самый натуральный. Были тревожные сигналы, что там торгуют людьми. Живой товар-с.

– Торгуют людьми?!
– вскричал Филя.
– А вы что? Надо ехать, арестовать...

– Кого?
– горько спросил Авдеев.
– Где доказательства? К нам, знаешь ли, каждый день поступают такие сигнальчики. Там пьяный отец продал ребятенка трубочисту, тут кухарка сменяла младенца на порося. Приезжаешь, разбираешься,

пыль до небес поднимаешь, а это голые наветы, бабий треп. Мы уже послали в «Девятку» своего человека, пускай караулит.

– Но где же Настенька? Ее больше не видели?

– Половой говорит, краб увел ее в зимний сад, а оттуда вернулся с какой-то коробкой. Коробку рассмотреть не удалось, она была скатеркой покрыта. Зимний сад обыскали, никаких следов Настеньки не обнаружено. Нашли только кусок панциря и все. Ты в порядке? Водички не принести?

– Нет, - прошептал Филя. Он ее продал! Кому? Что теперь делать?

Филя зарыдал - в голос. Молоденькая медсестра кинулась к нему, но Авдеев отогнал ее жестом. Слезы катились, не даря успокоения. На что он надеялся, дурак? Кому и когда помогла полиция? Пустомели, бумагомаратели! Бюрократы чертовы! Они не только краба, свой пупок не найдут! Ни дна им, ни покрышки!

– Не плачь, - сказал Авдеев смущенно.
– Мы ищем. У всех дворников ее портрет. И на краба наводку дали. Проверяем злачные места. С игорных клубов глаз не спускаем. Награду объявили за его поимку. Кто-нибудь да притащит проходимца.

– Бесполезно! Я уже один раз ездил в бани: ловил краба, поймал омара. Людям без разницы, что за зверь, главное с клешнями.

– Возможно, - промолвил Авдеев.
– Но не сидеть же без дела.

– А вам бы все кипешить.

– Филя, я должен тебе сказать, что ты стал очень дерзким, не по годам. Я пытаюсь помочь, а ты!.. Какая муха тебя укусила?

– Не муха, Ромэн Аристархович, а змея. И прекрупная.

– Змея?
– рассмеялся Авдеев.
– Где ты змею нашел? И вообще, расскажи-ка, что с тобой приключилось. Как ты в переплет-то такой попал? Я ведь только вчера узнал, что ты в больнице. И то случайно. Сидел в курилке, а там стряпчие болтают, мол, так и так, новостей по делу Чарткова никаких.

Филя поднял на Авдеева красные глаза:

– Что, уже и дело завели?

– Конечно! Ты сам посуди. Едет патруль из Малярова, кругом ни души, Божья благодать. Синички летают. А тут на обочине здоровый мужик мальчишку дубасит. Снег на метр кругом в крови. Под горкой труп.

– Обычная картина.

– Обычней некуда. Так что произошло?

Филя задумался. Что рассказать Ромэну Аристарховичу? Дескать, я картограф, меня пленил благодетель, пытал, морил, и я его укокошил. Превысил предел допустимой самообороны. Нет, в таком виде это блюдо подавать нельзя. Следователь им подавится.

– Ко мне пришли трое. Сила Силыч и его помощники. Они решили, что у меня есть то, что им нужно.

– А что им было нужно?

– Какая-то карта, я не знаю. Может, перепутали с кем? Меня посадили в автомобиль, пытали. Я кричал - никто не услышал. Привезли в лавку где-то в центре, показали похожие карты, я их не признал. Тогда меня опять пихнули в машину. Я думал, мне конец. Испугался очень. И тут что-то случилось... Сила Силыч открыл дверь и укатился вниз. А этот, другой, большой подскочил ко мне и давай бить. Я потерял сознание и больше ничего не помню.