Карты, деньги, две стрелы
Шрифт:
Айден… Ведь эта тетрадь была у него! Зачем он принес ее мне? Почему решил отдать?
Я поспешно натянула костюм и, наспех застегивая камзол, бросилась к выходу из дома.
Улица была пустынна, все давно спали, лишь кое-где в окнах горели редкие ночники. Рядом со мной неслышно бежал Брысь, освещая дорогу, а я спешила вперед, сама не зная, что ожидаю увидеть.
А вот и дом, где оставался капрал. Перед дверью в его комнату я замерла, не решаясь войти. А если он там, спит? Смешно же я буду выглядеть, ворвавшись сюда поздно ночью!
Я
Чуть слышно заскрипела дверь, я сунула нос… В тот же миг в помещение прошмыгнул Брысь, чудом меня не уронив. Зверь вихрем пронесся по комнате и замер посредине, жалобно поглядывая и виляя куцым хвостиком.
Спальня была пуста.
Ушел.
Он действительно ушел…
Я обессиленно опустилась на край кровати, пальцы автоматически гладили обложку тетради, подаренной Феланом. «Спасибо светлым богам, что вы были в моей судьбе, Матильда…»
Как он мог? Как он мог вот так просто взять и уйти? Даже не попрощался!
По щекам бежали слезы. Брысь, севший напротив меня, осторожно слизывал их шершавым языком, не причиняя никакого вреда, а мне уже в который раз за последнее время захотелось повеситься. Тем более что другого полукровку для осуществления планов самоубийства я вряд ли найду.
— Матильда, ты здесь? Что случилось? — ворвался в мои мысли знакомый голос.
Я поспешно спрятала тетрадь за пазуху и подняла голову. На пороге стояла, удивленно морща лоб, мама.
— Я… Я лишь…
И тут я разозлилась. В конце концов почему я должна оправдываться? Я разве сделала что-то непристойное? Да, я сейчас нахожусь в комнате мужчины, это уже неприлично, но разве кнесица де Шасвар сама является эталоном чести? Приличные дамы не летают в поднебесье, превратившись в каких-то там лебедей. Они сидят дома и спокойно вышивают крестиком.
— А вы что здесь делаете?
Женщина пожала плечами:
— Я зашла сказать, что за нами прибыли, не увидела тебя и решила, что ты у капрала. Так и вышло… Но я почему-то не вижу его здесь. Что-то случилось?
И вот теперь я заплакала по-настоящему:
— Он ушел! Он просто взял и ушел! Не сказал мне ни слова, не попрощался, а я…
— Так даже лучше! — перебили меня. — Не придется размышлять, что делать, как ему объяснять, что ты едешь со мной. Он ушел сам, и теперь не будет никаких проблем… Если только…
— Если только что?
Взгляд кнесицы остекленел. Глядя куда-то мимо меня, она чуть слышно прошептала:
— Если только он не встретит Мордреда.
— Кого? — не поняла я.
А мама вдруг рванулась ко мне, схватила за руку и отрывисто приказала:
— Быстро, мы уходим!
— Но…
— Быстро! — Меня потянули к выходу.
Я
На улице стоял небольшой возок. Старый, покосившийся, он почему-то напомнил нахохлившегося воробья. Сидевший на облучке мужчина беспрестанно зевал и, косясь в сторону, зябко подергивал плечами.
— Пойдем. — Мать подтолкнула меня, все еще не вытершую слезы, в сторону возка.
Брысь, ковыляющий за мной, довольно вскочил следом, плюхнулся, заняв все пространство, и кнесна недовольно нахмурилась:
— Так не пойдет. Нам некуда его брать. Прогони его.
— Но…
— Прогони его! — повысила она голос. — Я понимаю, что он хороший охранник, но сейчас нам дорога каждая минута, мы должны как можно скорее уехать из этой деревни!
«Спасибо светлым богам, что вы были в моей судьбе, Матильда…»
«Если только он не встретит Мордреда…»
Эти две фразы все крутились и крутились в голове… Решение пришло сразу. Даже сомнений никаких не возникло.
— Он сам не уйдет, я отведу его в комнату к капралу и запру там. — Положив руку на холку иглоноса, я выпрыгнула из возка.
Зайдя в хижину знахаря, я воровато огляделась и распахнула створку окна:
— Пойдем, Брысь.
Хорошо, что окна выходили как раз на лес, а возок с ожидающей меня кнесицей находился с другой стороны дома. Я смогу осторожно выбраться наружу…
Я уже почти достигла леса, когда из деревни донеслось встревоженное, громкое:
— Матильда! Матильда, где ты? Матильда, ты идешь?!
Мама даже не обеспокоилась тем, что сможет кого-то разбудить. А мне и тем более этого бояться не стоит. И я рванула в лес вслед за уже затерявшимся меж деревьев иглоносом.
Страшно было безумно. Где-то высоко в ветвях ухали совы. Пару раз мимо меня проносились летучие мыши, я вздрагивала и ускоряла шаг, положив руку на холку бегущему рядом иглоносу — благо под сводами леса он сразу пришел ко мне, иначе я бы точно не выдержала и вернулась.
Честно говоря, я и сама не могла понять, что заставило меня бросить все и сбежать еще раз. Не могла понять, не могла объяснить себе, но в голове надоедливой мелодией все крутилась и крутилась фраза из послания капрала — теперь у меня уже не было никаких сомнений, что письмо углем написал именно он. Объяснить свой порыв не могла, но это не помешало мне в первые же несколько минут торопливо пробормотать:
— Брысь, пожалуйста, помоги мне найти капрала!
Сейчас я шла рядом с иглоносом, пытаясь не упасть. Конечно, особой уверенности в том, что зверь меня понимает, не было, но что еще оставалось делать? Вернуться назад я не могла. При одной мысли, что капрал может встретиться с этим самым неизвестным мне Мордредом и заполучить неприятности, сердце тревожно сжималось, а во рту становилось сухо.