Кастелян

Calmius

— Ваши бы слова, да… кое-кому услышать.

Он со вздохом вернулся в реальность.

— Время позднее. Когда вы сможете достать этот браслет?

— М-м… браслет будет завтра, а вот инструкция к нему — в течение нескольких дней. Мне перевести её нужно. Если браслет нужен ещё раньше — возьмите мой.

До ночи как-нибудь доживу, а ночью куплю новый.

— Завтра — это быстрее, чем я рассчитывал. Хорошо. Остался последний вопрос.

Он откинулся на спинку стула.

— Попечительский совет проводит расследование инцидента на уроке полётов, и то, куда

делись… — тут Снейп осёкся и поправился. — И решает вопрос об обновлении парка учебных мётел. Делу могли бы существенно помочь ваши воспоминания.

— В смысле, показания? Я гот…

— Воспоминания, Поттер. Кусок вашей памяти о происшествии.

— Мне в голову полезет телепат? Однозначно нет! Я буду…

— Да нет же, успокойтесь. Берётся специальный артефакт, «Думосброс», и вы сами выкладываете в него то, что считаете нужным.

— Судя по вашему описанию, артефакт плотно работает с менталом и весьма нетривиален. Следовательно, в нём можно скрыть дополнительный функционал, вынимающий чуть больше или вкладывающий что-то лишнее.

Снейп поднялся и прошёлся по комнате.

— Вы постоянно демонстрируете незнание элементарных вещей наряду со знанием весьма специфических. Хорошо. Сюда будет принесён частный, проверенный думосброс. Заодно уточните некоторые моменты происшествия устно.

Что ж. Надеюсь, Мира справится. Испорчу им игрушку, если полезут без спроса.

— Я согласен.

— Хорошо. Время позднее, отработка закончена.

Глухой голос Снейпа догнал меня у дверей.

— Поттер… спасибо.

Я помедлил.

— И вам, профессор.

Глава 32. В очереди на приём

— Гарри, ты нарушаешь правила! Находясь в Хогвартсе, мы обязаны одеваться в школьную форму.

Без четверти восемь я сидел в Большом зале и приканчивал овсянку с яичницей. В столь ранний субботний час зал был почти пуст. За гриффиндорским столом клевали кашу считанные ранние пташки. Одной из них была Грэйнджер. Уизли дрыхнет в больнице, уроков нет — самое время основательно закопаться в библиотеку.

— В данный момент моя одежда — прямой приказ МакГонагалл, — ответил я, прожевав. — И, Гермиона, выучи уже моё имя. Или я буду звать тебя Мия.

— Как… Не смей!

Я усмехнулся в тарелку с кашей. Нормальная же девчонка, когда дурью не мается.

На мне была надета одна из парадных мантий. Вняв совету Снейпа, я отправил рисунки и выкройки имеющихся у нас балахонов одному рекомендованному мне Северному ателье, попросив сделать что-то похожее, неброское, но прилично выглядящее и нужной расцветки. Отвороты и обшлага чёрной мантии были выполнены из тёмно-фиолетового бархата, поверх которого шла тонкая вышивка золотом. Как им удалось придать золоту солнечный оттенок, а бархату — поистине космическую глубину, суть профессиональные тайны северных портных, но оные, похоже, понимали, что и кому шьют. Пустота и Жизнь, мои личные стихии.

Больше украшений не было. Никакого кича. Удобная и качественно сшитая мантия из интересных, но неброских материалов. Мужской ювелирки я тоже решил не использовать,

хотя финансы позволяли: во-первых, не по чину, а во-вторых, её нужно уметь носить.

Разумеется, к мантии прилагались соответствующие ей сорочка, брюки и обувь. Джинсы остались в комнате.

Я уже покончил с завтраком и поглядывал то на циферблат часов в зале, то на пустой преподавательский стол, когда рядом со мной появилась белоснежная светящаяся лань.

Ух ты! Чья же ты, такая красавица? Рука, осторожно протянутая, чтобы её погладить, замерла на полпути. Лань разразилась грубым голосом крайне раздражённого Снейпа.

— Поттер! Я у главных ворот. Где вас лешие носят? Доставить послание.

Забыв про всё, я смотрел на лань. Она не спешила уходить. Повернула голову, скосив один глаз. Это же…

Смутная, очень далёкая картина. Когда ещё не было ни голода, ни боли. Тепло и спокойно, ласковый женский голос и эта светящаяся лань — намного крупнее и выше. Мамино лицо я почти не помню, потому что этот светлый призрак стоял над колыбелью много больше и чаще матери, у которой, наверное, были и другие дела. Что он делал? Охранял? Учил чему-то? Разговаривал?

— Га… Гарольд, кто… что это было? — удивленный возглас Грэйнджер где-то далеко и рядом.

Лань растворилась. Я вынырнул из воспоминаний.

— Это был Снейп… Блин!

Я вскочил, побежал, споткнулся и полетел на пол. Но грязного камня на этот раз никто не достиг. Лишь немного далее бесшумно начала разгон простая сипуха, через мгновение вылетевшая в открытое окно. Внимания на неё не обратили. Мало ли сов летает в волшебном замке?

* * *

Солнечное сентябрьское утро. Птичьи инстинкты подсказывают, что ясная погода сохранится весь день. Плюну на всё и просто буду летать сегодня до заката. Жаль, запахов не слышно. Снейп стоит у ворот, раздражённо вздёрнув подбородок и презрительно отвернувшись и от замка, и от бегущих к нему опоздунов. Нам это на руку. Приземляемся у него за спиной.

Зельевар резко обернулся на спрыгивающий звук — в человеческом теле я далеко не бесшумный. Уставился на мою мантию.

— Мне сказали ждать Кеттлберна в Большом зале, профессор.

— Ему нездоровится. Руку!

Он крепко взял меня за локоть и аппарировал. Да кто ж так… Я подправил сопрягающий тензор, сделал пару шагов вперёд и в сторону и огляделся. Глухой грязный тупик между домами где-то в центре Лондона.

— Поттер, пока вы проблёвываетесь, живо говорите: что вы натворили? Не врать! Мне нужно знать, к чему готовиться и кого привлекать.

Я удивлённо обернулся. Пробл… ах да, если они всегда так изящно переходят…

— Эээ… скорее всего, это вызов в отдел регистрации анимагов.

— Свидетелем?

— Что?

— Вы — свидетель по делу о поимке нелегального анимага?

— Нет, я — анимаг. Надеюсь, легальный. На днях отправлял заявление на регистрацию, видимо, это вызов на процедуру.

Снейп сохранял сосредоточенность.

— Этого ещё не хватало… Так. Заявление — на обычной бумаге? Как давно подано? Как давно вы анимаг?