Кастор Прайд. Хохот шута

Тропинин Кирилл

Между тем мне снова представилась безальтернативная возможность воспользоваться дарами благословенного Грандрима. Увы, но иными средствами остановить трех надвигающихся на меня костоломов было, пожалуй, крайне проблематично. В этой связи я с легкой скупой слезой метнул пару оставшихся в моем распоряжении парализующих кристаллов. К моему нечаянному удовольствию продолжавший движение счастливчик оказался, похоже, изумлен не меньше своих застывших партнеров. Это обстоятельство позволило мне найти его сердце первым. А вскоре к моим ногам упала еще пара вставшая не на ту строну душ.

Я с дикой улыбкой взглянул вперед.

Там яростно матерился его ночное величество Часкер Прииск. В руках его упоенно метался длинный нож с серебристым травлением. Я радостно засмеялся. Вот это я любил - взгляд на взгляд, сталь на сталь, удача на удачу. Я любил, когда смерть смотрела мне в лицо, а не в спину. Когда её эмиссары смиренно ожидали моего всегда справедливого решения. А потом ссутулясь отправлялись к своей вновь отверженной хозяйке.

Я показательно отбросил меч и переложил кинжал в правую руку. Прииск, в свою очередь опрокинул последний стол на нашем взаимоисключающем пути. Шаг, второй, третий. Резкий выпад. Неудача. Часкер выгнулся, словно угорь и полоснул меня по вытянутой руке. Мне оставалось быстро перебросить кинжал в левую руку и также проявить чудеса эквилибристики, избегая повторного удара. Неожиданный и не слишком успешный удар ногой в грудь. Молниеносный отскок в сторону. Укол. Не в грудь, в бедро. И на этот раз вполне успешно. Часкер успел сделать еще один, не очень удачный выпад и мы оба услышали печальный звон его ножа выпавшего из окровавленных пальцев.

Мне оставался последний удар.

– И все это ради какого-то красноглазого недомерка?!
– Прииск не был испуган, скорее взбешен.

– Да что ты Часки!
– я расхохотался.
– Какие недомерки! Все это ради смеха!

Часкер Прииск зарычал. И это оказался последний звук в его проигравшей моим тузам жизни. Я не торопясь обернулся. Мои захмелевшие от крови парни заканчивали стальной передел Эксвиля. Я издал удовлетворенный смешок и решительно вытащил на свет забившуюся под стол служанку.

– Вина! И не жалей бокалов!

Через несколько минут я вышел на улицу, где меня уже не мог дождаться азартно пританцовывающий Скати. Я протянул ему наполненный бокал.

– За нового хозяина Эксвиля!

– То есть за меня?
– Папоротник всегда был более чем осторожен.

Я усмехнулся и со звоном сдвинул бокалы.

– Дарю!

Скатан восторженно засмеялся и залпом прикончил багровое абриганское. Я чуть меланхолично огляделся по сторонам. Вся площадь утопала в серо-синих цветах Эрдалийских погон. Что ж, Лесли оплатил свой долг с лихвой. Надеюсь, отныне мой хохот не будет тревожить его сон. Осколки зазвенели о мостовую, а я вновь повернулся к нечаянному наследнику Прииска.

– Можешь передать Эрдириону, он снова в деле, - Скатан Шейн дышал полной грудью.

– Славно, Скати, славно!
– я довольно засмеялся.
– Ради этих слов я и приехал.

– И уже спешишь уезжать?
– Папоротник хитро прищурил глаз.

– Быть может ты не рад!?

Я засмеялся. Скати захохотал вместе со мной. К нам подходили недавние соратники и с удовольствием присоединялись к общему веселью. К своему изумлению среди них я заметил даже солдат и, облайся Диос, офицеров. Вся площадь зашлась в диком, первобытном хохоте. Мне не хватало только одного участника.

– Хорошая ночь, малыш!

И смех. Пьянящий окровавленную душу смех. Барги был явно

доволен. А значит и я был рад. А раз рад, то ведь видят звезды, не зря приехал в Эксвиль.

10

Хвала всем никчемным богам, дорога открытая Илинити все еще ждала своих путников. Войти на нее без участия обольстительной феи оказалось гораздо более утомительно, но в конечном итоге мне все же удалось подобрать необходимые проклятия. Тайные тропы неохотно сомкнули надо мной свои загадочные своды и пожелали скорой дороги. А подобными советами я привык пользоваться крайне решительно.

Вышел я не совсем там, где планировал, но все же не более чем в пяти маршах от Трафлдинга. Ветер лениво пытался взъерошить мои несколько короткие для этого волосы. Густая листва игриво щекотала руки. Из-за толстых стволов боязливо выглядывали шляпки ранних грибов. Великий лес тихо и благосклонного принимал посланника иных пределов. Так тихо, что его главную достопримечательность я заметил, только секунд через десять.

Тайор был совсем близко, в нескольких сарках от меня. Он с привычным для их расы равнодушием взирал на мою видимо не слишком скромную персону. И надо было обладать определенным опытом, чтобы понимать, что равнодушие в любой момент может превратиться в холодную ярость. Ярость, остановить которую удавалось немногим.

Так что мое хладнокровие спасало только одно. Этого тайора я знал. Хвала Диосу не слишком близко, но достаточно, чтобы помнить его увенчанную забавного вида шишкой рожу. Я встречал его в этом районе уже несколько раз. И хоть бесед мы не вели, но вот долгих, пристальных взглядов я натерпелся достаточно для того, чтобы не слишком ценить эту компанию.

Тайор был относительно молод для своей расы. Примерный возраст можно было легко определить по росту. Так наиболее зажившиеся представители лесных обитателей достигали до четырех сарков в высоту, а начинал свою жизнь маленький тайор в среднем с полутора. Конкретно этот экземпляр мог похвастаться двумя с четвертью сарками, что в свою очередь значило, что прожил он в районе ста лет. И это в целом было не совсем приятным для меня моментом.

Несмотря на явно наметившийся стресс, я не прекратил своего неспешного движения в сторону тепла, ответов и относительной цивилизации. Однако, упреждая все мои вдруг возникшие надежды, тайор не стал отставать от меня ни на вздох. Его стараниями через несколько минут мне стало бескрайне неуютно в этой молчаливой компании. В голове начали возникать нехорошие подозрения в отношении того, что соблюдение столь необходимой конспирации пустило карающий крен. И вот он! Вот он мой палач! Продолжать идти со столь пагубными мыслями было откровенно дискомфортно, и я решил пуститься в заранее невостребованный диалог.

– Ну что, жуки не беспокоят?
– я улыбнулся со всем возможным сочувствием.

Ответом мне стало более чем ожидаемое молчание. Тайор все также флегматично наблюдал за моими попытками к дебюту конструктивной беседы. А в его длинных, бугристых пальцах я с некоторым трепетом заметил единственное и хвала Диосу редко используемое оружие этого народа - деревянную духовую трубку. С помощью таких трубок тайоры могли посылать смертоносные стрелы не менее чем на тридцать сарков. Причем делали это быстро, бесшумно и, как правило, единоразово.