Кастор Прайд. Хохот шута
Шрифт:
Проблемы выбора для меня не стояло. Я наугад потянул вниз один из рычажков, напрягся и услышал далекий грохот справа. Для верности я подождал ещё пару минут, но иных результатов своего действия не ощутил. Что ж значит пришло время следующего рычага.
Первый успех застиг меня на шестой попытке. Нижний сегмент центральной части стены со скрипом отъехал в сторону. Однако посмотрел я на него с большим сомнением. Во-первых чтобы пролезть в предложенную дыру мне пришлось бы встать на четвереньки, что само по себе не вызывало энтузиазма. А во-вторых, там явно что-то шевелилось,
Так что я принял решение продолжить свои механические изыскания и потянул за следующую ручку, пожалуй, самую большую из всех. И вот тут я добился настоящего результата. Площадка, на которой я стоял начала медленно подниматься вверх. Первой мыслью было немедленно спрыгнуть, второй остаться и досмотреть, третьей снова спрыгнуть. В итоге я все же остался и теперь с тревогой взирал, как по мере продвижения вверх, передо мной открывается ещё один вариант дороги.
Отполированные камни разошлись прямо напротив меня. Этот проход был чуть просторней предыдущего, к тому же по первому взгляду казалось, что меня там никто не ждет. Мелькнула несвоевременная мысль о том, что же это за жизнь, когда радуешься, что тебя не ждут.
У меня, конечно, ещё оставалось больше десятка рычажков, но я решил считать достигнутый результат оптимальным. Это было одним из обязательных условий выживания любого бандита - уметь вовремя остановиться.
Через пару секунд я очутился в тесном квадратном туннеле, явно сделанном под цвергов, так как идти мне приходилось сильно пригнувшись. Интересно, как здесь передвигались гиганты ка-рити, если они, конечно, пользовались подобными дорогами. В последнем, я признаться сомневался. Скорее всего, мне в очередной раз не повезло, и следующий рычаг открывал просторную аллею к потенциальному итогу моих поисков. Хотелось вернуться и проверить, но я так не любил возвращаться.
Неожиданно стало темнее. Я тихо выругался, - это означало, что жить моему амулету оставалось от силы часов семь. Слишком мало для того, чтобы я чувствовал себя хоть немного уверенно. Задумавшись об этом прискорбном событии, я споткнулся и чуть не налетел на новый рычаг.
Не было ни закрытых дверей, ни подозрительных стен, ни даже очередной дурацкой развилки. Только рычаг, за который хотелось дернуть. Я понимал, что дергать не надо. Понимал, что привести это может к любым последствиям, если эти последствия со знаком минус. Прекрасно понимал, засмей меня Диос. А раз понимал, тогда зачем дернул? Да ещё с такой дебильной ухмылкой.
Раздался тоскливый стон. В шаге от меня медленно начал проваливаться пол, образуя ещё одну лестницу. В этот раз отчего-то вполне удобную. Я ещё раз ухмыльнулся и дернул рычаг обратно, но лестница уже не поднялась. И это, пожалуй, был лучший способ заставить меня перестать ухмыляться.
А потом я опять принял довольно-таки спорное решение и не вернулся назад. Вместо этого я шагнул вниз, по широким, гладким ступеням. И вероятно даже Диос не знал, в какие дебри я забирался по собственной глупости на этот раз.
Их было тридцать четыре. Тридцать
Древние божества стояли по всей длине семи высоких стен. Видимо классический четырехстенный вариант показался для архитектора слишком скучным. А ведь я всегда думал, что в те далеко ушедшие времена все было крайне консервативно.
Между тем, в поисках заветных гралиаров, я попытался заглянуть в ладони ближайшего ко мне изваяния. Безуспешно, ладоней у него не было. Вместо них из узких плеч бога вырастало что-то похожее на клешни. Три крупные, хищного вида клешни тянулись ко мне в бессильной жажде сомкнуться и раздавить в конец обнаглевшего человечишку.
На всякий случай я отошел и направился по периметру зала. И с каждым, слишком громким шагом становилось все более неуютно. Во-первых, гралира я так и не обнаружил. Во-вторых, амулет слабел уже с каждой минутой. Ну и, в-третьих, древние боги зашевелились.
Наверное, все это мне казалось. Грешный Диос! Все это должно было мне казаться. Я твердил себе это словно литанию. Но помогали эти неуверенные литании слабо. Мне становилось страшно. Тем далеким, неясным страхом, который заставляет нас нервно оборачиваться во тьме. Тем, который не дает нам заснуть. От которого мы бежим даже не услышав. Лишь осознав.
Я с трудом давил в себе воющую панику. Стены кружили вокруг меня словно дикая карусель. Оскаленные пасти, алчные когти, мертвые взгляды тянулись ко мне со всех сторон. В темноте появлялись неясные, стремительные и одновременно неуклюжие фигуры. И ещё было тихо. Так тихо, что каждый мой шаг становился подобен грому. И он гремел словно похоронный колокол.
Я метнулся назад, к лестнице. В голове шумело, я споткнулся и упал прямо к подножию выросшей передо мной статуи. Я судорожно поднял голову. Из широкого, раскрытого рта бога сорвалась густая, черная капля. Она упала на мое лицо, обжигая огнем и морозом.
И я словно наяву увидел высокие стволы и толстые ветви, на которых были прибиты обреченные жертвы, умирающие во славу Азрагарима - Хозяина Темных древ. Ночью, когда его жрецы погружались в священный сон, он забирался наверх и пожирал тех, кто издавал хотя бы слабый звук. Ибо Хозяин Темных древ любил тишину.
Видение схлынуло, и я неловко вскочил на ноги. Безумный хоровод продолжался. Темноту начали пронзать алые сполохи, словно кто-то скальпелем наносил и наносил тонкие раны на теле храма. Сполохи ослепляли, в голове бушевал рваный набат. И на этот раз не было веселого хохота старика Барги, спокойной поступи Карифа, ласкового дыхания Кайлин. Лишь я один. Один...
Позади раздался леденящий скрип. Я в ужасе обернулся, - лестница поднималась. Я отчаянно бросился к ней, стремясь в последнем усилии зацепиться за её шершавый край, прорваться наверх, прочь от голодных взоров ушедших богов.