Кастручча [= Дневники королевы Оливии]
Шрифт:
Враги моей любови беззаконной
Пускай коснеют в жизни полусонной!»
Такие стихи. Но ты, видно, умная девочка, не сделаешь из этого неправильных выводов.
Девочка слегка улыбнулась, глядя на него, но уже обратилась к собственным мыслям, тревожным, смелым… Ни слова не сказав, ушла. Однако оказалось, что она не одна слушала Диделя. У окна покуривали двое в замшевых курточках.
Первый замшевый. Стихи, положим, оставляют желать лучшего.
Второй. Ты что, подтекст не понял?
Первый. Почему не понял? Понял.
Второй. Думаешь, они зря перепугались? Там тоже не дураки.
Первый. А кто пикнет — заметут, как этого, и концы в воду.
Второй. Всего бояться тоже нельзя. Вот он. Не испугался?
Первый. А толку?
Второй. Толку действительно немного. Ладно, почесали. А то сам факт, что мы здесь стоим — это для них уже как бы протест.
Первый. А то нет. Ведь смо-о-трят, смо-о-трят во все окошки!
Второй. А мы что? Спросят — скажем, шли мимо, заговорились, остановились. А где остановились — и не заметили, не обратили внимания.
Первый. А спросят, о чем говорили?
Второй. А где доказательство?
Первый. А вон доказательство. Стоит, маячит…
Второй (струхнул). Ну, этот и сам такое иногда ляпнет…
Первый. Он ляпнет, а ты сядешь.
Озираясь уже менее дерзко, двое замшевых ушли. С опаской глядя им вслед, к окну подошел Луи. Одет неряшливо, опух, словно пил долго.
Луи (осторожно окликнул). Эй?!
Дидель (обрадовался). Вот, сижу…
Луи. А я, признаться, решил было, что вы стукач. Но тогда, соображаю, вы бы не здесь сидели. Стакан есть? Ладно, не ищите, будем пить из одного. (Достал бутылку, граненый стакан, налил.) Штрафной. (Подал через окошко.)
Дидель выпил. Луи налил себе, тоже выпил.
А здорово мы тогда с вами надрались. Ничего не помню. Полный провал.
Дидель. И у меня провал.
Луи. Вы — человек. Тяпнули.
Тяпнули.
Раньше, бывало, после любого бодуна помню все, что было. Фотографически. А теперь — спроси, что было? Убей, не скажу. А вы?
Дидель. И я не скажу.
Луи. Вы — человек. Дернули.
Дернули.
С
Дидель. И мне не вспомнить.
Луи. А вы что, тоже пили?
Дидель. А как же. Все пили.
Луи. Вы — человек. Вздрогнем?
Вздрогнули. За спиной у Луи появилась женщина в черном плаще. Лицо ее скрыто капюшоном.
Женщина. Вы что здесь делаете?
Луи (оробел). Беседуем…
Женщина. Все не наговорились?
Луи (еще более оробел). А когда это мы говорили? Кто слышал? Мы никогда и не говорили вовсе.
Женщина. О, уже задрожал. А если и говорили? Как все трясутся! Сверху донизу. Посмотрели бы вы на себя! Мужчина. (Кивнула на Диделя.) Вот, учились бы. Единственный человек.
Луи (угрюмо). Зато и сидит.
Женщина. А зато его и здесь навещают женщины. Ладно, идите, не мельтешитесь тут.
Луи исчез. Женщина вошла в комнату.
Дидель. Как вы вошли? Там же замок.
Женщина. Замок не имеет значения.
Она откинула капюшон. Это Дагни. Она бледна и серьезна.
Со вчерашнего дня мне стало пусто жить. Это сделали вы. Но когда я стала думать, у кого я могу просить помощи или совета, я подумала: у вас.
Дидель. Что я могу посоветовать? Моя собственная жизнь состоит из ошибок и неудач.
Дагни. Когда вы вышли на площадь и стали говорить… То, о чем я боялась и подумать!.. И запертые ставни! Как мне было страшно за вас! Как мне было жалко вас… (Отвернулась, сказала просто и жалко.) Я полюбила вас.
Дидель. Не может быть.
Девушка грустно усмехнулась.
Когда же вы успели!
Дагни. Еще вчера я думала, что у меня больше ничего уже не будет в жизни. А тогда — стоит ли волочиться дальше? Мне она не нужна. Может быть, вам пригодится? Тогда берите, она ваша.
Дидель. Кто?
Дагни (невольно рассмеялась). Да жизнь моя, жизнь, какой несообразительный… Можете пользоваться ею по вашему усмотрению: записку передать Марте. Я немного читаю мысли. Не оставьте ее! Только вы можете ее спасти. Бросьте вызов! Всем! Вы можете! Я слышала вас. Как это было хорошо! Не отступайтесь и здесь! Я буду радоваться за вас… (Дала ему листок бумаги.) Пишите, я передам.