Катарсис. Том 2
Шрифт:
Глеб же и Софья были заняты собой, погрузившись в сонный покой природы, купались в ручье неподалеку, любили друг друга, отойдя в лес на километр от пасеки, а потом загорали, снова купались, помогали Евстигнею Палычу переставлять ульи и собирать мед, и разговаривали — не могли наговориться, и просто смотрели в небо, лежа на траве бок о бок, — не могли насмотреться.
И было им удивительно, до жути хорошо!
Глеб рассказал о своих взаимоотношениях с бывшей женой, поделился воспоминаниями о детстве, пресекая попытки Софьи расспросить его о работе. Она тоже вспомнила детство и рассказала о случае
— Про нее соседи судачили, — говорила Софья, — что она, мол, в церковь ходит, молится, а черта не забывает. Да моя бабуля тогда молодая была и не побоялась. Отдала деньги за хату, а старуха каждый день к ней ходит и ходит, что-то в сарае перебирает. С месяц, наверное, ходила, пока бабуле не надоело. Вот бабушка и сказала: «Домна Патрикеевна, вы хату продали и деньги получили, так больше сюда не ходите. Если вам что нужно, я из сарая все принесу». Старухе это не понравилось. «У тебя такое с головой будет, — пригрозила она, — что ни себе, ни детям рада не будешь!» А через несколько дней действительно бабуля почувствовала, что у нее с головой творится что-то неладное. То ей казалось, что на макушке у нее дырка образовывается, откуда с шипением воздух вырывается, унося все силы, то глохнуть стала, то, наоборот, слышать странные звуки. А потом голова дико болеть начала. В общем, потеряла бабуля интерес к жизни, и если бы не будущий дед, вернувшийся с гражданской войны, она так и умерла бы.
— Как же он ее спас?
— Повез к родственникам, те сняли с бабули порчу, вылечили, и с тех пор она живет, горя не зная. Да и сама выучилась всяким штучкам, лечит людей, судьбу даже может предсказать. Мне вот предсказала. — Софья лукаво улыбнулась, глянув на покусывающего травинку Глеба.
— Что же она предсказала?
— Что тебя встречу. И не смейся. Имя только не назвала, а так все сходится.
Глеб потянулся к ней, собираясь погладить по плечу, и вдруг идиллия кончилась. Ему показалось, что подул холодный ветер и лес сверху накрыла огромная черная тень, хотя солнце светило вовсю, на деревьях не дрожал ни один листик и вокруг стояла знойная сонная тишина. Глеб поднял голову и включил свою внутреннюю «локацию».
Под лопаткой запульсировал сосудик, в голове тихо лопнул стеклянный шарик.
Они были не одни.
В лесу, метрах в пятидесяти, прятались какие-то люди, по крайней мере трое. Еще четверо — так подсказывала интуиция — подкрадывались к пасеке со стороны машин — дедовой «Нивы» и «пятнадцатой» Тарасова, стоящих в тени развесистых ив вдоль ручья.
«Какого дьявола?! — пришла гневно-холодная мысль. — Кому я понадобился? Неужели меня выследил Хохол, чтобы вернуть в команду «заблудшего сына»?!»
— Что с тобой? — удивилась Софья.
— Молчи и слушай, — тихо сказал он. — В принципе ничего серьезного, я уверен, но хочу исключить любую случайность. Ты мне веришь?
— Верю.
— Тогда делай, что говорю. Возьми детей и уведи их вверх по ручью, где он подходит к болотцу. Спрячьтесь там в кустах и ждите, пока я не позову. Поняла?
Глаза у Софьи стали большими, тревожными, но переспрашивать, в чем дело, она не стала и сразу направилась к детям,
— Оленька, Кулинка, ко мне, я вам что-то покажу.
Девочки подбежали к Софье, и все трое двинулись к ручью, весело щебеча.
Глеб посидел в траве, прислушиваясь к звукам, долетавшим из чащи леса, и начал действовать.
Для начала он решил достать из машины оружие — отобранные у «быков» и захваченные с собой помповое ружье и электрошокер, затем забрать деда и догнать Софью с детьми у ручья. Поэтому, ничего не говоря Евстигнею Палычу, в робе и сетчатом противопчельнике напоминавшему пришельца, тихо отполз к лесу и, пригибаясь, побежал по дуге к машинам.
Но его опередили.
Из леса на другой стороне гречишного поля, на краю которого разбил свой лагерь пасечник, показались двое парней в пятнистых штанах и куртках с короткими рукавами. Они двинулись к пасеке прямо через неубранное поле, отмахиваясь от пчел, и хотя Глеб оружия у них не увидел, все же ощутил их злую целеустремленность. Эти парни были опасны и прекрасно знали, кто здесь находится. Единственным преимуществом Тарасова было то, что они в данный момент его не видели. Но он знал, что в лесу и за ручьем прячутся еще какие-то люди, и до их появления остались считанные минуты.
— Эй, дед, — окликнул Евстигнея Палыча самый рослый из парней, белобрысый, с коротким ежиком волос, — ну-ка угости нас медком.
Старик оглянулся, не снимая «шлема», пробурчал:
— Угостить можно, если подождете часок.
— Нету времени у нас ждать, — заговорил второй, обритый наголо, с блестевшим от пота бугристым черепом. — А ты тут один этим хозяйством заправляешь?
— Один, — еще более мрачно буркнул старик.
— А машины у тебя две, — покачал укоризненно головой белобрысый, — зачем обманываешь? Не стыдно такому почтенному гражданину добрых людей обманывать? А ну как мы рассердимся?
— Шли бы вы отсюда, добрые люди, поздорову. Не ровен час, пчелы покусают — начальство не узнает.
Парни переглянулись.
— Хамит дед, — констатировал бритологовый лениво. — Плохо у них тут с гостеприимством. Наказать бы надо.
— Если скажет, где его напарник, простим.
— Мы добрые.
Оба заржали.
По тому, как они держались, по жестам, уверенной походке и напористости, Глеб понял, что эти ребята не рэкетиры и не случайные прохожие, захотевшие отведать медку. Они были из спецкоманды и появились здесь специально, точно зная координаты цели. Но это были не люди Хохла-Тихончука, на Тарасова вышла другая структура.
— Давай, дед, колись, кто тут с тобой, — предложил белобрысый, подходя ближе. — Может, мы тебя и не тронем за холодный прием.
— Никого тут нет, — огрызнулся Евстигней Палыч, — один я, а машина — агронома, он поля объезжает и скоро здесь объявится… с помощниками…
«Молодец, дед!» — похвалил в душе старика Тарасов, начиная движение. Ждать было уже нечего, картина складывалась простая и понятная, надо было пользоваться своим минимальным преимуществом и нападать первым.
— Ай-яй-яй, — снова укоризненно покачал головой белобрысый бугай, — как нехорошо брехать. Ведь ты здесь не с агрономом, а с внуком капитаном Тарасовым, а также с его бабой и двумя детьми. Так?