Каторжанин
Шрифт:
«Ну что, Богом…» — подумал я и нажал на спусковой крючок.
Но ничего кроме сухого удара бойка не услышал. И чуть не получил инфаркт, заметив, что несколько японцев собиравших хворост для костров, подошли уже почти к нашим боевым порядкам.
— Тысяча чертей! — свирепо прошипел я и снова взвел курок.
Но опять случилась осечка. И только после того, как я заменил патрон, в воздух с шипением взвилась ярко-белая ракета.
Грохнул дружный, но нестройный залп.
И тут же время для меня каким-то странным образом остановилось. Исчезли все звуки, наступила мертвая тишина.
А
«Что за нахрен?» — отстраненно подумал я
И только когда над японцами, с небольшим перелетом, появились две больших грязно-серые вспышки, время снова запустилось.
Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемета, вопли раненых и стоны умирающих — сумасшедшая какофония звуков рванула уши.
Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор — почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель — я даже слышал стук стальных шариков об землю и человеческие тела. Пулемет не умолкал, поливая свинцом непрошенных гостей.
— Пляшут шуты на веревочке… — я нашел среди пеньков малиновую рубаху Кильдеева, который, отклячив толстую задницу, пытался отползти в сторону и взял его на прицел. — Дергают петлю ритмично… — приклад Арисаки легонько стукнул в плечо — майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. — Ах, до чего же мы ловки… — лязгнул затвор, выстрел и в паре шагах от купца навзничь рухнул японский офицер. — Как же мы пляшем отлично… — второй схватился за живот и боком завалился в траву.
Стрелял я выборочно, только в офицеров, и старался ранить, а не убивать. А кого потом вешать? Не мертвяков же…
Рядом аккуратно целясь стрелял из своего «франкотта» барон Д`Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей, с другой стороны. Неподалеку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда высовывая из-за камня только винтовку.
Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею и среди мертвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.
Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но и там их встретил Гочкис Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство все еще пыталось сопротивляться.
Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать этот гевалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же из возьмешь.
— Пожалуй пора… — я подшиб высунувшего из-за пенька свою башку японца и снова взялся за ракетницу. — Вот только не выстрели, гребанный пистоль, выкину нахрен в болото…
К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка.
Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.
Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.
— Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.
Фельдшер состроил притворно
Из-за каменной гряды начали появляться наши солдаты и ополченцы. Шли в атаку как я учил, десятками, прикрывая друг друга, коряво и неловко, но даже издалека угадывалось старание.
«Орлы, етить вас в печенку!» — довольно подумал я и вальяжно отдал следующий приказ. — Следовать за мной в установленном порядке, господа…
Глава 18
Сопротивление практически полностью прекратилось, японцы начали массово сдаваться. Но тут я заметил, как примерно в полусотне метров от меня, пара человек, в том числе вроде офицер, под шумок скользнули в заросли.
— Сука… — не успев выстрелить, я рванул за ними, на ходу бросив айну. — Тайто, за мной…
И почти сразу понял, что совершил глупость. Как уже говорил, сахалинская тайга — не городской парк, к тому же быстро смеркается и скоро здесь сам черт голову сломит. Но отказываться от погони не стал.
Заходил по широкой дуге, чтобы перерезать беглецам дорогу, но очень быстро сбился с направления.
— Ну и куда дальше?
Айн прижал палец к губам и метнулся в сторону груды замшелых валунов в зарослях гигантского папоротника.
С досады сплюнул и побежал за ним. Выбрал себе позицию за поваленным деревом и прислушался.
Неподалеку дятел остервенело долбил дерево, весело чирикали птички, где-то в небе уже орали вороны, предвкушая добычу, а стрельба на вырубках почти стихла.
«Блядь… — зло ругнулся я, шаря взглядом по лесу. — Ищи их теперь…»
Но, с последним моим словом, в десятке метров от нас послышался частый топот, а через пару минут на полянку выскочил запыхавшийся щуплый японский солдат, а следом за ним второй — точно такой же плюгавый, но немного выше ростом. Оба растрепанные и запыхавшиеся, без фуражек, но с винтовками.
«А где офицер? — озадачился я — Вроде был. Или нет?»
Но особо раздумывать не стал.
Бабахнул сдвоенный выстрел: из башки первого выплеснулись кровавые клочки, а второй завертелся волчком и повалился на землю. Но не успел он упасть, как из зарослей выскочил третий японец, скорее всего по инерции, не успев остановиться. Коротконогий коренастый капитан, без фуражки, при сабле на поясе и с револьвером в левой руке.
— Стоять! — гаркнул я, не вставая из-за дерева. — Бросай оружие!
Японец растерянно глянул на трупы солдат, провел взглядом по зарослям, что-то зло пробормотал, после чего уронил револьвер в траву и неохотно поднял руки.
— Теперь мордой в землю. На землю, сказал… — для лучшего понимания, я еще раз выстрелил, так чтобы пуля прошла рядом с головой.
Капитан вздрогнул и лег.
— Так-то лучше будет… — я встал и приказал айну. — Вяжи сучьего потроха…
Цельный капитан, видимо командир базирующейся в Дербинском роты — Осаму Дадзай. Других в таком звании по разведданным там нет. Так-то он мне и нахрен не нужен, но допросить не помешает. А потом образцово-показательно повесить. Черт… как назло палача Ахметку с собой не взял, а так бы на кол присел, макака косоглазая. Батюшки здесь нет, некому запрещать. Блядь, в конце концов, я кого-нибудь посажу на кол или нет?