Каторжанин
Шрифт:
— Твари, твари!!! — злобно шипел Шарль, оскалившись в злобной гримасе. — Недолюди, варвары! Они били меня по щекам, как какую-то проститутку! Меня, Шарля Д`Айю!!! Но я им ничего не сказал!!! Александр, клянусь, теперь это и моя война!
Но разговор пришлось прекратить, из рубки выскочил Максаков и властно заорал:
— Все в трюм! Марш с палубы! Те, кто останется у орудий, переоденьтесь в японскую матросскую форму — хрен его знает, на кого по пути во Владивосток наткнемся. Через полчаса отчаливаем. Зенович, гони их…
Я обеспокоенно повел взглядом по причалу. Все, кто выжил уже
Глава 25
— Где вас носит, черт побери… — я глянул на часы и еще раз остервенело выругался.
По всем расчетам сестры уже должны быть на корабле — со стоянки до причалов всего метров семьсот-восемьсот.
Прохлопали ракету? Вряд ли, для этого надо быть совсем пустоголовым.
Наткнулись на японцев? А вот это может быть. В Александровске их еще полным-полно, потому что, я не ставил перед собой задачу очистить поселок начисто. Но с Майей и Мадиной охрана — двое казаков, да и маршрут выдвижения я им выбрал самый безопасный. Твою же мать! Ведь с ними еще переводчик. Сучонок может какую-нибудь пакости учудить, чтобы реабилитироваться перед своими. Предателям доверия нет…
В станину орудия вдруг с лязгом влепилась пуля, вторая свистнула прямо рядом с ухом.
Лука крутнул орудие на тумбе и сразу же, с резким грохотом, в сторону пакгаузов полетели ярко зеленые трассера, заканчивающиеся дымными вспышками.
Стрельба с берега немедленно прекратилась.
— Можем отчаливать! — заорал из рубки Максаков.
Я зло стиснул зубы.
Гребанные святые угодники! До рассвета — всего полтора часа, а мы возимся как вошки на гребешке. Того и гляди, подкрепление из Арково или Михайловки подойдет. Да и местные могу прийти в себя и организовать контратаку. Опять же, на перехват могут кого-нибудь морем послать. Счет на минуты идет.
Быстро пробежался по палубе к Максакову.
— Еще нет Майи Александровны и ее сестры. Я за ними. Не вернусь через час — отчаливайте.
— Но как…
— Выполнять, мичман! — зло рявкнул я. — Повторите приказ!
— Есть выполнять… Ели не вернетесь через час — отчаливать… — угрюмо пробормотал Максаков.
— Надеюсь на вас, Сергей Викторович… — уже спокойней сказал я и приобнял мичмана. — Не переживайте, я не пропаду…
После чего побежал к сходням.
И уже на берегу понял, что со мной увязались не только Лука и Тайто, но еще и Свиньин с бароном Д`Айю.
— Какого черта?
— Уж извините, Александр Христианович… — на бегу пояснил интендант, — но даже при всей своей нудной и прагматичной натуре, честь и верность для меня не пустые слова. Тьфу ты, как пафосно… Короче, идите вы со своими вопросами куда подальше.
— Я дерусь потому что дерусь! — угрюмо заявил француз словами Портоса. — Ненавижу азиатов! Не отказывайте мне в желании угробить парочку косоглазых макак!
— Вы понимаете, что мы можем остаться на Сахалине?
— Да плевать! — дружно ответили интендант и барон. А француз еще добавил:
— Почему бы и нет? Мне здесь нравится.
Я ругнулся по своей привычке, но гнать их не стал. Каждый выбирает свой путь сам.
С миноносца, чтобы отвлечь японцев,
— Ну и куда дальше?.. — я покрутил головой по сторонам, заметил небольшую группу японских солдат и спрятался за углом дома.
— Чуешь, Ляксандрыч? — Лука вдруг тыкнул лапищей в сторону церкви. — Вроде палят…
— Тама! — поддержал его айн. — Мама стрелять, ее ружье слышать…
Я уже и сам услышал, как сквозь трескотню арисак, пробиваются хлесткие выстрелы из рычажного карабина Майи и едва слышные хлопки револьвера.
— За мной… — я секунду помедлил, выбирая маршрут и понесся по улице.
Через десять минут мы выскочили к зданию магазинчика колониальных товаров, рядом с которым лежала пара убитых лошадей. Чуть дальше, валялось несколько трупов японских солдат. А один из казаков, оставшихся с Майей и Мадиной, распростерся прямо на ступеньках магазина, в разбитой витрине которого то и дело вспыхивали огоньки выстрелов. Японцы вели ответный огонь, мелькая между домов через улицу.
Я ненадолго задумался и хлопнул великана по плечу.
— Отвлеките на себя косоглазых, а я проскочу в магазин.
— Ну, пошло дело… — радостно ощерился Лука, вскидывая Гочкис.
Свиньин, барон и Тайто обошлись без слов и молча кивнули.
Я отдал французу свою винтовку, подхватил висевший на ремне Маузер с присоединенным прикладом и побежал по улочке, чтобы зайти к магазину с торца здания.
Но уже через пару десятков метров, наткнулся на маленькую группу японцев, которые, судя по всему, тоже собрались нанести визит в лавку с той же стороны. Солдатики, пригибаясь, быстро бежали вдоль забора, но, когда забахал пулемет, дружно остановились и растерянно принялись оглядываться.
— Это вам не за бананами на пальмы лазить… — вскидывая пистолет, злорадно процедил я.
Застучали хлесткие выстрелы.
Двое солдат сразу же рухнули в грязь, остальные заметались, но укрыться или сбежать не успели — я стрелял на ходу, но каждая пуля нашла свою цель — как уже говорил, штабс-ротмистр Любич, по-настоящему любил и умел только стрелять.
Наконец, бабахнув в последний раз, Маузер стал на затворную задержку, но к этому времени, я успел добежать к оставшимся в живых практически вплотную.
Истошно взвыл предпоследний, зажимая хлещущий из разрубленной шеи фонтан крови. Последний, пальнул в меня практически в упор, даже не успев приложиться к плечу, а когда понял, что промазал, с воинственным воплем, энергично отмахнулся винтовкой.
Но опять только сотряс воздух — я уже закрутился в вольте и усиливая удар движением бедер, всадил томагавк ему между лопаток, с хрустом перерубая позвоночник.
Честно говоря, сразу после попадания в тело штабс-ротмистра, я побаивался, что мое умение владеть холодным оружием окажутся ни к чему. В самом деле, начало двадцатого века, рулит огнестрельное оружие, а не разные там острые железяки. Но как очень скоро выяснилось, сильно ошибался — томагавком и шашкой я уже отправил в ад едва ли не больше косоглазых, чем из винтовки и пистолета. Думаю, клинок будет властвовать всегда, главное применять его ко времени и к месту.