"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)

Талагаева Веда Георгиевна

– Горизонт сто двадцать градусов, - доложила Софи, - Посадочная полоса десять градусов.

Джек повернул штурвал, и дифферент на нос увеличился. Катер снижался, его трясло еще сильнее. Внизу сквозь пелену песка и пыли показались тусклые огни взлетно-посадочной полосы местного космодрома и белая светоотражающая разметка на асфальте.

– Подача топлива сорок процентов, - распорядился Джек, сбрасывая скорость, - Перейти в посадочный режим.

Расчерченный дорожками асфальт приближался. Катер сильно качнуло в сторону.

–

Дифферент на левый борт увеличился, - голос капитана Ковалевски опасливо дрогнул, как у человека.

– Увеличить давление в правой турбине, - отреагировал Джек.

– Есть, - пробормотала Софи, потянула за рычаг, и катер выровнялся.

Чем ниже спускался летательный аппарат, тем хуже становилась видимость. Пыльные облака полностью закрыли обзор.

– Горизонт сто градусов, - выдохнула Софи, - Не вижу полосу!

– Я вижу. Подача топлива тридцать процентов, - спокойно ответил Джек.

Катер устремился к земле. Вокруг клубилась пыль.

– Сэр, вы уверены?
– сдавленно пискнула Софи.

Ее лицо оставалось неподвижным, но голос звучал испуганно.

– Тихо, - уверенно отрезал Джек, - Выпустить шасси. Топливо двадцать процентов. Давление в турбинах на нижнюю отметку. Исполнять, Ковалевски.

Софи принялась вращать рычаги и нажимать тумблеры. Джек привел штурвал в нужное положение, катер выровнялся относительно горизонта и начал плавное снижение. Несколько минут спустя шасси коснулись асфальта, катер проехал положенные метры тормозного пути и остановился в конце взлетно-посадочной полосы.

– Выключить главный двигатель, - распорядился Джек, снимая шлем и надевая пылезащитные очки.

– Есть, сэр, - тихо выдохнула Софи, и шум турбин стих.

Джек строго посмотрел на ассистентку.

– Это была паника, капитан?
– строго спросил он.

Софи поправила воротник, словно биоробот мог испытывать трудности с дыханием.

– Что вы, сэр. Возможно, минутная растерянность, - оправдываясь, проговорила она, - Честно говоря, мне еще ни разу не приходилось садиться в таких условиях. Но вы, вы просто мастер!

Она восторженно помахала ресницами из-под пылезащитных очков, которые надела, следуя примеру Джека.

– Я боевой летчик, - спокойно ответил Джек, стараясь подавить раздражение, вызванное очередной ее попыткой кокетства, - А вы навигатор космического корабля. Впредь никакая минутная растерянность недопустима.

– Ее больше не будет, командир, - капитан Ковалевски включила свой самый нежный голос, - Особенно, если мы будем чаще летать вместе.

Джек решил, что самая правильная линия поведения - не замечать этих нежностей.

– Включите видеокамеры наружных самописцев, - сухо распорядился он, - Нам даны четкие инструкции на этот счет. Мы должны заснять посадку пассажиров на случай аварийной ситуации. Это может понадобиться для отчета руководству Почтовых линий.

– Самописцы включены, - бодро доложила капитан Ковалевски, - Но я никого не вижу, лейтенант.

Космодром,

над которым металась буря, вообще казался безлюдным. Здания технических служб и ангары для летательных аппаратов находились неподалеку. Форт-Несс был совсем небольшим населенным пунктом, и пассажирские трассы мимо него не проходили. Поэтому космодром служил местом посадки только грузовых и других технических кораблей. Зала ожидания не наблюдалось, только одноэтажный офис и полностью стеклянная вышка диспетчера. Именно его сердитый голос вдруг зазвучал в эфире, пробиваясь сквозь треск помех:

– Неизвестный борт, говорит диспетчер космодрома Форт-Несс. Вы, что ошалели? Что вы вытворяете? Разве вам дали разрешение на посадку?

– Мы его не запрашивали, - Джек наклонился к микрофону; еще на орбите Антарес пыталась связаться с диспетчерской космодрома, но из-за бури связь установлена не была, и капитан Хофман принял решение послать катер на планету без предварительной договоренности с космодромом, - Связь вышла из строя. Мы с почтового звездолета "Катриона" порт приписки Марсель, Земля. Нас тут ожидают коммерческие пассажиры.

– А, так это ваши, - протянул диспетчер со смесью недовольства и облегчения, - Ну вы лихо сели! Шеф, ты бывший вояка что ли? Из Синей эскадрильи?

– Из Черной, - ответил Джек, улыбнувшись уголком рта.

– Атас!
– восхищенно выдохнул диспетчер, - Ну, иди забирай своих. Они в офисе.

– А Черная лучше Синей?
– спросила капитан Ковалевски.

– Гораздо, - ответил Джек, невольно продолжая улыбаться, польщенный такой реакцией незнакомого диспетчера с маленькой планетки, - Останьтесь здесь, капитан. Готовьте катер к взлету.

Снаружи порывы ветра ощущались еще сильнее. Очередная волна взметнувшегося в воздух песка немедленно накрыла Джека с головой и осела на волосах и летном комбинезоне. Предприняв пару попыток отряхнуться, Деверо понял, что это бесполезно, втянул голову в плечи и поспешил под крышу офиса - приземистого здания из оргстекла и бетона. Там, в большой комнате с окном во всю стену, несколькими столами и двумя рядами стульев для посетителей, Джека уже встречали двое служащих. Оба были в синих рабочих комбинезонах, несмотря на то, что один был директором космодрома, а другой диспетчером.

– Ну, молодец, лейтенант, - диспетчер, не смотря на пожилой возраст, выглядел подтянуто, - Вынужден признать, вы, "черные", не спроста всегда считались первыми сорвиголовами на флоте.

– И вы служили, сэр?
– спросил его Джек.

Он вошел, стряхивая красную пыль с волос. Джек рассчитывал, что в помещении чисто, но сухой степной ветер пробрался и сюда. Металлические вентиляторы под потолком гоняли грязноватые облачка, от каждого вздоха в горле першило.

– Двадцать пять лет в Красной эскадрилье, - с гордостью доложил диспетчер, и они с Джеком поприветствовали друг друга по-военному, отдав честь.