Кавалер Ордена Золотого Руна
Шрифт:
Синий дьявол
— Ну что ж, командор, откровенность за откровенность. В 17 лет я уехал из дома на одну из первых "великих" строек. По причине "шибкой грамотности и хилого здоровья", как говорил наш комиссар, работал кладовщиком, счетоводом, бухгалтером. Заочно закончил ТПРУ…
— Что-нибудь из области социалистического коневодства? — весело перебил Остап.
— Нет, технический пролетарский университет… Писал статьи о стройке и быте рабочих. Организовал губернский штаб Осоавиахима. Членский билет № 96. Грамоты в сундучке. В двенадцатую годовщину
Через пару лет отправили на повышение в Москву в трест цветных металлов. Намечалась славная карьера управленца. Но… совслужа и поэта в одну телегу впрячь не можно.
— Ну, и на чем же прокололся поэт?
— На стройке, в стенгазете, я, так сказать, в процессе разоблачения, обличения и срывания всяческих масок с мещанства писал рассказы о некоем воображаемом провинциальном городке. А в Москве самые безобидные из них доработал и опубликовал.
Сеня порылся в сундучке и достал старый номер юмористического журнала.
— Вот они, рассказы. О городе и тот самый, злополучный. "Синий дьявол".
Не спросив разрешения, Сеня начал читать. Читал он быстро, сбивчиво, поминутно поднимая глаза на Остапа.
Город и его окрестности
Не находя нужным облекать таинственностью историю Колоколамска, довожу до сведения читателей, что:
а) Колоколамск действительно существует;
б) ничего общего с Волоколамском не имеет и
в) находится он как раз между двумя дружественными и союзными республиками, так что из-за взаимной вежливости не нанесен на географические карты ни одной из них.
Но автору, после долгого путешествия, включавшего несколько пересадок с поезда на телегу и снова на поезд, удалось добраться до Колоколамска, пожить там в отеле "Ряжск" и даже снять генеральный план с этого удивительного города.
Как видно из плана, славный город Колоколамск привольно и живописно раскинулся на левом берегу мелководной реки Збруи. В XIV веке конюх Колоколамского князя Андрея Себялюбского, напившись византийской водки, уронил в речку сбрую княжеского мерина. Упряжь утонула, и с тех пор река получила название Збруи.
Со времени этого события прошли века, Себялюбская площадь давно переименована в Членскую, и легенду о потоплении сбруи знает только гражданин Псов, который и рассказал ее автору за бутылкой в пивной "Жаре навстречу".
В реку Збрую впадает ничтожная речушка Вожжа. О ней ничего не удалось узнать, ибо гражданин Псов соглашался продлить свои воспоминания только после угощения во всех пивных, расположенных на Большой Месткомовской улице. Однако, не пройдя и половины пути, гражданин Псов потерял дар речи, не оправдав возложенных на него надежд.
Упомянутая Большая Месткомовская улица является главной артерией города. Она соединяет железнодорожную станцию с Членской площадью, а затем спускается к реке.
Восточная часть города справедливо гордится двумя улицами — Бездокладной и Землетрясенческой. Последнюю назвали не так давно в честь очередного землетрясения в Японии.
Из переулков самым большим здесь является Похотливый переулок с прекрасными Индивидуальными банями.
Обойдя молчанием ничем не выдающиеся Мелколавочный, Малосольный и Малохольный переулки,
Западная часть города состоит из трех улиц и одного переулка. Широкий, прямой, как стрела, Крестовыдвиженческий проспект украшен новой Кресто-выдвиженческой церковью. Единодушная улица и продолжение ее — Единогласная — соединяются с южной частью города Досадным переулком. Между Единодушной и Единогласной высится каланча и милицейская часть.
Южная, она же привокзальная часть Колоколамска отличается красотой расположенного на ней бульвара имени Лошади Пржевальского, который горожане почему-то называют "Старорежимным". Кроме того, это самая фешенебельная часть города. Здесь находится Спассо-Кооперативная площадь с лжепромысловой артелью "Личтруд" под председательством мосье Подлинника, военизированные курсы декламации и пения под руководством товарища Синдик-Бугаевского, старинный храм Выявления Христа, оживленная Гигроскопическая улица с великолепным, но, к сожалению, все еще незаконченным зданием здравницы "Все за лечобу".
Особенно поражают на Спассо-Кооперативной площади памятник Тимирязеву и могила неизвестного частника. Великий агроном и профессор ботаники скачет на чугунном коне, простерши вперед правую руку с зажатым в ней корнеплодом. Четырехугольная с кистью шапочка доктора Оксфордского университета косо и лихо сидит на почетной голове ученого. Многопудовая мантия падает с плеч крупными складками. Конь, мощно стянутый поводьями, дирижирует занесенными в самое небо копытами. Великий ученый, рыцарь мирного труда, сжимает круглые бока своего коня ногами, обутыми в гвардейские кавалерийские сапоги со шпорами, звездочки которых напоминают штампованную для супа морковь.
Удивительный монумент украшает город с прошлого года. Воздвигая его, жители города подражали Москве. В стремлении добиться превосходства над столицей, поставившей у Никитских ворот пеший памятник Тимирязеву, город Колоколамск заказал скульптору Шацу конную статую. Весь город, а вместе с ним и скульптор Шац, думали, что Тимирязев — герой гражданских фронтов в должности комбрига.
Шац на время забросил обязанности почтальона, которые обычно исправлял ввиду затишья в художественной жизни города, и в четыре месяца отлил памятник. В первоначальном своем виде Тимирязев держал в руке кривую турецкую саблю. Только во время приема памятника ко-миссией выяснилось, что Тимирязев был человек партикулярный. Саблю заменили большой чугунной свеклой с длинным хвостиком, но грозная улыбка воина осталась. Заменить ее более штатским или ученым выражением оказалось технически невыполнимым. Так великий агроном и скачет по просторной Спассо-Кооперативной площади, разрывая шпорами бока своего коня.
Что же касается могилы неизвестного частника, то ее история не менее занятна.
В начале нэпа в Колоколамск приехал никому не известный частник за конским волосом. Весь день он ездил по городу, закупая свой товар, к вечеру внезапно упал с извозчика на Спассо-Кооперативной и скоропостижно скончался. Документов при нем не оказалось.
Не желая отставать от Парижа, Брюсселя и Варшавы, устроивших у себя могилы неизвестных солдат, но не имея возможности раздобыть солдата (никто из колоколамцев никогда не воевал), горожане зарыли неизвестного частника на площади и зажгли на его могиле неугасаемый огонь.