Кавалерист-девица
Шрифт:
– Да нет же, дядя…
Стрела растерялся, его сокровенную мысль узнали другие.
– А ты вот что, Стрела, попроси корешка у Дурова, – посоветовал кто-то из улан денщику.
– Не даст…
– А ты, чудак, попроси… Может, и даст.
– Где там! – со вздохом проговорил Стрела.
Все-таки он воспользовался советом и, улучив удобную минуту, обратился к Надежде Андреевне с такими словами:
– Ваше благородие, я к вам с просьбой.
– С какой, голубчик?
– Явите божескую милость, дайте мне корешка…
– Что? –
– Корешка для храбрости дайте!
– Я, голубчик, тебя не понимаю.
– Говорят, у вас есть такой корень, что храбрость придает, от пуль и сабель охраняет, – пояснил Стрела.
– Что такое, повтори! – с удивлением проговорила молодая женщина, широко раскрыв свои красивые глаза.
Стрела повторил.
– Не верь товарищам, голубчик, уланы над тобой смеются. Никакого я корня не ношу. Да такого и корня нет, который смелость и храбрость придает, – с улыбкой проговорила Надя.
Стрела, однако, не поверил. «Жалко, ему самому надобен, вот и не дает», – решил Стрела и стал выжидать времени, когда можно ему будет завладеть корнем.
Случай скоро представился.
После сражения часть войска для отдыха и ночевки заняла город Гейльсберг.
Поручик Бошняков с денщиком, а также и Надя заняли место в корчме. Поручику и Наде отвели по небольшой каморке или, скорее, по чулану, потому что более чистые комнаты содержатель корчмы берег для более важных и чиновных гостей. В каморке у Нади даже не было кровати, и для спанья положили два снопа соломы. Измученная, уставшая молодая женщина бросилась на солому и скоро заснула богатырским сном.
Бошнякова в это время не было в корчме – он по делам службы находился в штабе.
Стрела тихо, едва касаясь ногами пола, вошел в чулан, где так сладко спала Дурова; он подкрался к ней, опустился на колени и дрожащими руками стал тихо расстегивать у ней на груди пуговицы мундира. Вдруг Стрела как ужаленный отскочил от спавшей кавалерист-девицы и стремглав выбежал из ее каморки прямо на двор корчмы.
«Вот тебе штука! Вот тебе корень! Ну, чудо! Вместо улана баба оказалась! Чудеса да и только! Уж не оборотень ли это в уланском мундире!» – так рассуждал денщик Стрела, поджидая своего барина.
Скоро пришел в корчму Иван Иванович (так звали поручика Бошнякова) и спросил у денщика:
– А Дуров спит?
– Так точно, ваше благородие.
– Ты не тревожь его, он, бедный, устал.
– То есть она устала, ваше благородие.
– Что ты еще там врешь… Кто такое «она»?
– Дуров, ваше благородие, не мужчина…
– Что такое?.. Да ты пьян, каналья?
– Никак нет…
– Ну так с ума свихнулся!
– Никак нет! Истинную правду говорю, что Дуров, ваше благородие, не мужского пола.
– Так кто же он, сказывай, разбойник!
– Девка.
– Что? Дуров – девка?
– Так точно.
– Слушай, чертова перечница,
– Никак нет.
– Молчать! – сердито крикнул Иван Иванович.
– Слушаю, ваше благородие.
– Пошел вон! Если ты пьян, поди проспись, а если с ума сошел, то окуни голову в холодную воду. Понял?
– Понял, ваше благородие.
– Ну, пошел, дурак!
– Слушаю.
– Стой. Скажи, дурацкая образина, с чего ты взял, что Дуров не мужчина, а женщина?
– Прикажете доложить?
– Докладывай. А, впрочем, не надо – ведь соврешь нескладно! Пошел к черту, я спать хочу!
– Слушаю, ваше благородие.
Стрела хмуро вышел из горницы. Поручик, сбросив с себя мундир, поспешно лег на кровать, но заснуть он, несмотря на страшную усталость, не мог.
«Дуров – женщина! Ведь вот что, дурачина, выдумал! Разве женщины могут быть так бесстрашны… Дуров герой, положительно герой! Женщина от ружейного выстрела в обморок падает, а ему и пушечная пальба нипочем», – раздумывал Иван Иванович, ворочаясь на жесткой постели.
Хоть он и не поверил словам своего денщика, но все-таки стал сам наблюдать за Надеждой Андреевной. Теперь с каким-то особым вниманием смотрел он на маленькие ручки Дуровой, когда она отдавала честь своему ближайшему начальнику.
VIII
Сражение русских с французами, происшедшее близ Гейльсберга, было весьма кровопролитно. В этом сражении особенно отличался своею храбростью князь Багратион, будущий герой 1812 года: под ним была убита лошадь, пули дождем сыпались около него. Багратиона предупреждали, говорили ему, чтоб он оставил опасное место, но герой не отошел ни на один шаг.
Маршал Мюрат атаковал Багратиона с фронта, Сульт тоже страшно его теснил, так что Багратиону пришлось отступить. Французы преследовали наших – произошел рукопашный бой.
Французами руководил сам Наполеон, но все-таки победа была на нашей стороне. Французы не выдержали, атакованные с фронта князем Горчаковым и генералом Дохтуровым. В этом сражении старая гвардия Наполеона почти вся пала. У Наполеона выбыло из строя при Гейльсберге убитыми и ранеными более 13 тысяч человек; много было взято в плен. В числе победных трофеев русскими взят полковой орел.
Раненых и убитых с нашей стороны было около 6 тысяч человек.
Русский главнокомандующий Бенигсен со своей армией направился к Фридланду; город был занят французами.
Ротмистр Бошняков (его произвели за храбрость из поручиков в ротмистры) получил приказание с пятью эскадронами улан вытеснить из Фридланда неприятеля. Бошняков первым устремился в город; от него не отставала и Надежда Андреевна.
– Милый юноша, у тебя небось душа ушла в пятки? – с улыбкой спросил у Дуровой Иван Иванович.