Кайтусь-чародей
Шрифт:
Два дня Кайтусь с удовольствием играл тут.
В четвёртом помещении самый настоящий пруд. Игрушечные лодки — моторные, парусные, рыбачьи, пароходы. В пруду можно ловить рыбу — на удочку и сетью.
Ну и что? Включил Кайтусь фонтан, поймал рыбку и бросил её обратно в воду. Кинул лебедю пряник. Больше тут делать было нечего.
В мастерской Кайтусь работал целых четыре дня, но больше переломал, чем сделал. Всё готовое, всё уже пригнано друг к другу. Он даже ни разу руку себе не поранил молотком.
В библиотеке столько книг,
Неинтересными были и ребята, которых миллионер приглашал, чтобы они играли с Кайтусем.
Мальчики притворяются смельчаками, но предпочитают играть куклами, а не в войну, о казаках-разбойниках даже слушать не хотят — такие напуганные.
— Что тебе ещё купить? Кого пригласить? — спрашивает миллионер.
— Никого не надо. Тут всего вдоволь. Нe покупай, не приноси, не хочу, хватит.
Кайтусь чувствует себя, словно птица, попавшая в силки, словно ласточка перед отлётом в дальние края.
Он решил возвратиться в Варшаву.
Там уже, наверно, забыли про него и больше не разыскивают. Остров на Висле затопили и думают небось, что и волшебник убит.
— Почему ты не играешь на скрипке?
— Зачем?
— Почему не читаешь?
— От чтения портятся глаза.
— Почему не играешь с игрушками?
— Не хочется. Завтра.
Вернётся Кайтусь в Варшаву, прогонит двойника, занявшего его место.
А если он утратил чародейскую силу, то поедет, как все. Хотя ему уже удаётся разное мелкое волшебство. Просто что-то у него разладилось.
Либо нужно отдохнуть, либо начинать с самого начала.
«Хочу, чтобы под подушкой была шоколадка».
Иной раз она есть, иной раз нету.
«Хочу, чтобы в кармане лежал золотой».
Есть! Обрадовался Кайтусь, даже поцеловал монету.
«Хочу, чтобы у прохожего выпал из рук портфель… Чтобы эта женщина чихнула… Чтобы собака залаяла на девочку…»
То получается, то нет — как в самом начале.
Нужно ещё подождать…
И вот Кайтусь дождался.
Миллионер уехал, потому что на одной из его шахт шахтёры грозят объявить забастовку.
Кайтусю удалось выйти из парка. Он быстро вмешался и толпу прохожих. Сел в трамвай. А когда убедился, что никто его не преследует, изменил лицо, одежду и отправился в порт.
На большом белом щите написано, в какой день и час открывают пароходы. Кайтусь читает. Какой-то человек спрашивает его:
— Эй, малый! Чего ищешь?
— Работу ищу.
— Давай доллар, отведу, куда нужно.
Кайтусь дал ему пять долларов, сдачи не получил.
— А ну, все за мной!
Глядит Кайтусь, а около этого человека ещё с десяток мальчишек. Привёл он их к обшарпанному бараку, агентство по найму.
— Ждите здесь, оборванцы!
Стали их по очереди вызывать.
— What is your name? Wie alt bist du? O`u demenres tu? {10} —
10
Как тебя зовут? (Англ.) Сколько тебе лет? (Нем.) Где ты живёшь? (Франц.)
Кайтусь отвечает по-английски, по-немецки, по-французски. Врёт на всех языках. Но никто не проверяет, просто записывают ответы в толстую книгу.
— Покажи руки. Покажи зубы. Ну, ну. Прочитай вот это и это.
На грязном, засаленном листке всего три слова: «Не воровать. Слушаться».
— Понял?
— Да.
Молодой шепнул что-то на ухо господину с трубкой. Тот взял в левую руку палку и, стуча Кайтусю по лбу указательным пальцем, грозным голосом произнёс на четырёх языках:
— Be obedient! Gehorsam sein! Sois obeissant! Sii ubbidiente! {11} Ясно?
— Ясно.
— Поставь подпись. Только не спутай. Пиши имя и фамилию, что стоят в твоей фальшивой метрике.
— Она вовсе не фальшивая.
— Молчать! Ишь гусь какой!
Так Кайтусь попал на пароход.
На тот же, на котором приплыл в Америку, но только теперь он был уже не кинозвездой, путешествующей в сопровождении секретаря, врача и учителя, и не пассажиром первого класса.
11
Слушаться! (Англ., нем., франц., итал.)
Мальчики-бои из судовой прислуги приняли его недружелюбно.
— Вещи какие-нибудь у тебя есть?
— Нет, не успел захватить.
— Сколько дал взятки?
— Нисколько не давал, — отвечал Кайтусь.
— Ври больше. А то бы без тебя тут не обошлись… Четыре языка знает, а башмаки есть просят… Ручки, как у барышни, а в голове небось вшей полно…
Кубрик тесный, тёмный. Кайтусь присел на сундучок, стульев-то нет.
— Ты чего это расселся на моём сундучке? Стой и дожидайся, пока не найдём тебе места. Где он будет спать? У нас в кубрике и без него душно, так что берите его к себе.
— У нас и так пятеро!
— Ты мне ещё поспорь!
— Раз его приняли на место Майкла, пусть он и спит на его койке. А то больно ты хитрый.
— Заткнись! Всего два месяца служит, а уже своё мнение высказывает. Вот поплавай год, как я, тогда и будешь говорить. Здесь распоряжаюсь я.
— Подумаешь, год плавает! Тоже мне, морской волк. У меня отец двадцать лет в матросах. У него две медали за спасение утопающих.
Спорщики чуть было не сцепились, но тут вошёл «рыжий», старший стюард из буфетной. Он был старшим над боями.