Каюсь. Том Второй
Шрифт:
соскучилась по Чайке и Зануде, которые сейчас казались далеким прошлым. Но я хотела видеть их и в будущем, поэтому подавила в себе страх и стыд, и позвонила Олегу, прося забрать меня домой. Гладышев приехал вечером. Пока я переодевалась в привезенные им вещи, тетя Катя поила его чаем и едва дышала от волнения, что меня совсем не удивляло. От Олега веяло чем-то таким, отчего внутри все дрожало, страшно было ударить в грязь лицом, хотелось угодить этому мужчине. Сейчас у меня дрожало особенно сильно, поэтому переодевшись в спортивный костюм, я не сразу вышла в гостиную. Смотрела на себя в зеркало, в свои лживые глаза и пыталась отыскать в отражение остатки той Чайки, которую Гладышев полюбил, но на меня смотрела незнакомая женщина, полная решимости начать все с чистого листа. Благодаря этой решимости я сделала шаг, другой и вышла в зал, где Гладышев о чем-то мило беседовал с крестной.
– Я готова, - сообщила я преувеличено бодрым голосом.
– Ну, поехали, тогда, - поднялся Олег с кресла и кивнул тете Кате.
– Спасибо за чай, рад знакомству.
– И я рада, но хотелось бы основательней, а то знаете ли, тревожно за нашу красуню,- подмигнула крестная.
– Теть Кать,- укоризненно покачала я головой. Быстро, однако, крестная пришла в себя.
– Не волнуйтесь, крестница ваша в надежных руках, - заверил ее Олег, одевая пальто, а потом и вовсе удивил, с усмешкой предложив.- Приезжайте к нам, сами убедитесь.
– Спасибо, буду ждать, когда Янка позовет,- одобрительно кивнула тетя Катя и многозначительно посмотрела на меня. Улыбнувшись, я закатила глаза.
– Позову, позову, как новогодние праздники распланируем,- пообещала я и расцеловавшись с тетей, поспешила покинуть ее квартиру.
– Шустрая она у тебя, - ухмыльнулся Олег, когда мы сели в машину.
– О, не то слово, - хохотнула я, но тут же замолчала, заметив посерьезневший взгляд Гладышева. Мне стало не по себе. Чувство было, будто Олег в самую душу смотрит и видит меня насквозь. Что ж, похоже, паранойя мне теперь обеспечена. Господи, неужели я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза?
– Что-то не так?
– не выдержав, спросила я, нервно щелкая суставами пальцев.
– Соскучился просто. Неделя вышла хреновая,- признался он неторопливо.
– Будто ты не знал, как все будет, - подразнила я его.
– Честно или приятно?- усмехнулся он.
– А два в одном никак?
– Если скажу, что не знал и до сих пор не знаю, будет считаться за приятно?
– А это честно?- удивилась я.
– Абсолютно, - кивнул он, улыбнувшись краешком губ.
– Ты простила меня?
– Я всегда тебя прощаю, - прошептала я, хотя саму перекорежило от собственных слов. Но я заткнула подальше противный голос и касаясь ладонью щеки Олега, скользя ласковым взглядом по любимым чертам, продолжила.- Помнишь, ты мне как-то сказал, что нужно выбирать, что дороже - гордость или же человек? Всю эту неделю я много думала о наших отношениях и поняла, что ты мне дороже всего. Я хочу, чтобы у нас все получилось, хочу, чтобы у нас была семья.
– Ну, если ты хочешь, значит, все будет, - подмигнул он и притянул меня к себе, я крепко обняла его, целуя в шею и закрыв глаза, втянула с особым чувством любимый аромат.
– Я тоже очень соскучилась, -выдохнула и быстро стала покрывать поцелуями шею, щеки, лоб, губы Гладышева, боясь что-то пропустить. Олег засмеялся, а у меня так не вовремя заурчало в животе, отчего я смущенно улыбнулась. Нервное напряжение начало спадать, и проснулся голод.
– Кажется, кто-то проголодался, - заметил Гладышев, отстраняясь.
– Еще как. Особенно по кое-кому, - провокационно сообщила я, на что Олег понимающе усмехнулся.
– Может, по шаурме?
– шутливо предложил он, выезжая со двора.
– Помнится, где-то тут Султан делал по совести. Я захохотала, вспоминая этот кошмар.
– О, боже! Ты, наверное, был в ауте, - предположила, качая головой.
– Я до сих пор там, малыш, - «утешим он, на что я возмущенно ткнула его в бок. Так - подкалывая друг друга, вспоминая, как начинались наши отношения, мы доехали до дома, где меня встретили настолько радужно и тепло, что защемило в груди. Все желали мне здоровья и выражали искреннюю радость, что я вернулась домой.
– Вез хозяйки дом - не дом, - заключила Аннушка, чем тронула до слез. Я только сейчас по-настоящему осознала свое положение, осознала, что мы-семья. Семья, которую я предала…. Как не прискорбно, но до самых простых истин доходишь иногда окольными путями.
– О чем задумалась?- спросил Олег, когда вошел в ванную и застал меня, замершую у зеркала.
– да, так…, -торопливо отмахнулась
– Что тебя беспокоит?
– прошептал Гладышев, встречаясь со мной взглядом в отражении.
– Ничего, -поспешно отвела я свой взгляд.
– Ты напряжена с самой первой минуты, - возразил он и развернул меня к себе. Я замерла на мгновение, а потом, не давая Олегу развить мысль, привстала на носочки и заключив его нахмуренное, сосредоточенное лицо в ладони, неторопливо коснулась губами его губ, чувственно обводя их контур языком.
– Как у тебя вкусно получается затыкать мне рот, - усмехнулся он и углубил поцелуй, забираясь руками под халат, обхватывая мои ягодицы. Я улыбнулась и слегка прикусила его язык, прижимаясь, как можно сильнее к его крепкому телу. Голова начала кружиться от с ума сводящей близости, а по телу пробежала дрожь нетерпения, но я не хотела торопиться. Мне хотелось прочувствовать каждое мгновение, хотелось вновь изучить каждый миллиметр Гладышевского тела. Не отрываясь друг от друга, мы дошли до кровати. Игриво толкнув на нее Олега, я развязала халатик и позволила ему соблазнительно соскользнуть. Гладышев голодным взглядом прошелся по моей груди, отчего возбуждение обожгло огнем, внизу живота все сладко сжалось. Не сводя с Олега зазывающего взгляда, грациозно, как кошка, встала на четвереньки и начала неторопливо покрывать его тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже, пока не оказалась у цели. Мне хотелось доставить ему такое удовольствие, чтобы он потерял голову от моих ласк, чтобы умирал от наслаждения, как умирала я, слыша его сдержанные стоны, чувствуя, как он сжимает мои волосы в кулаке, как не контролируя себя, толкается мне в горло. Словно загипнотизированная, я следила за его реакцией, скользя языком вдоль его члена, вбирая в себя,
подводя к краю и не давая сорваться, и так снова и снова, пока Гладышев резко не остановил меня, поднявшись. Я не успела опомнится, как он поставил меня на четвереньки и стянув мои влажные трусики до середины бедра, резким толчком вошел до упора, отчего я протяжно застонала. Гладышев притянул меня и поцеловав, обхватил ладонями грудь, сжимая с силой, вызывая у меня очередной стон удовольствия. Мне нравился он такой - дикий, грубоватый и бесцеремонный. Нравилось, как он двигался во мне: быстро, резко, с силой. Каждый его толчок отзывался горячей волной необузданного наслаждения. Я стонала, не сдерживаясь, отдаваясь со всей страстью, и как и всегда, когда все закончилось, едва дышала, приходя в себя.
– Ты не сдержала свое обещание, - шепнул Гладышев, укрывая нас одеялом.
– Какое?- напряглась я.
– Помнится, ты мне клялась, что больше ни одного звука не издашь, а сама так и продолжаешь терроризировать мой слух, - смеясь, заявил он и тут же сковал мои руки, зная, что получит.
– Ах, ты сволочь!- воскликнула я, вырываясь. И схватив подушку, начала бить, куда придется. Гладышев в долгу не остался, и последующие минут десять мы, как малые дети хлестали друг друга подушками, ухохатываясь и носясь по комнате.
– Что будем делать на Новый год?
– спросил Олег, когда мы с ним расположились в ванной. Я уже засыпала, разомлев от вина и горячей воды, поэтому было лень отвечать.
– Не знаю, - пробормотала я, и не хотя погрузилась с головой в воду, дабы привести себя в чувство.
– Думай, меньше недели осталось, - услышала сквозь водную пелену голос Олега.
– А ты что хочешь?- вынырнув, поинтересовалась уже бодрее, скрестив у Гладышева на груди свои руки и подперев ими голову, заглянула Олегу в глаза.
– Как раньше встречал?
– По -разному бывало, но традиционно первого я лечу к родителям. В этом году у меня максимум пять свободных дней, надо их распланировать так, чтобы все успеть.
– Жаль, что так мало, я думала, мы проведем вместе больше дней, - не стала я скрывать свое огорчение, но тут же бодро заключила.- Тогда я тоже навещу маму, пока ты у родителей. А на Новый год …. даже не знаю, мне вообще хотелось, чтобы было по -семейному….
– Так может, мы соберем всех у нас, а потом на парочку дней слетаем с тобой куда-нибудь?
– огорошил он меня. Я непонимающе воззрилась на него, хлопая ресницами, пытаясь переварить услышанное, боясь, что опять что-то не так поняла.
– Чего ты так смотришь?
– приподнял он невозмутимо бровь.
– Ну, как бы пытаюсь, понять, что ты имел в виду сейчас под «соберем всех у нас”, - протянула я взволнованно.
– Какая ты стала осторожная, - поцокал он с улыбкой.
– А ты вижу, осмелел, - подразнила я его.
– Есть такое дело, - усмехнулся он.
– Так что, как насчет семейного Нового года?
– В смысле, всех наших собрать ВМЕСТЕ?- уточнила я ошарашенно.
– Ну, а что? Устроим веселый Новый год, - подмигнул он, а я задохнулась от радости.
– Гладышев, я тебя обожаю!
– засмеялась я, обнимая его крепко -крепко, смачно целуя в губы, - Ты самый охренительный мужик на свете, ты в курсе, да?
– Главное, что ты в курсе, малыш, - хохотнул он.
– Значит, решено?
– Ага!- с энтузиазмом закивала я, уже мысленно прикидывая, что нужно сделать в первую очередь, о чем и сообщила, - Завтра с утра начну заниматься организацией. А кто приедет?
– Ну, все; отец, мать , сестра, брат с женой, племянники. Они у меня, как раз, уже года два не были. да и их распирает от любопытства, не терпится с тобой познакомится.
– О, боже, мне даже не верится, что мы вообще об этом говорим!- воскликнула я с улыбкой. У меня голова шла кругом, а внутри все бурлило от проснувшейся кипучей энергии.
– Мне тоже, - согласился Олег с усмешкой, и буднично добавил.
– Я дам тебе номер телефона организатора, она уже знает, что к чему, так что ты можешь даже не напрягаться.
– Но я хочу сама, - возразила я, несколько обидевшись на его предложение.
– Я думал, что у тебя под конец семестра много дел, - удивленно парировал он.
– После праздников разгребу,- отмахнулась я, поскольку меня от одной мысли об Академии передергивало. Я даже отключила телефон, не читая сообщения, которых было валом за прошедшую неделю.
– А как же твоя постановка, у вас же там все строго?
– словно чувствуя что-то, поинтересовался Олег, сканируя меня пытливым взглядом. Я тяжело сглотнула, занервничав, сердце гулко забилось.
– Я решила, что откажусь. Слишком много времени и сил отнимает, - выдавила я из себя и поднялась, чтобы уйти, скрыться поскорее от этой неприятной, тяготящей темы.
– Верное решение, - одобрил Гладышев, поднимаясь следом. Я невесело усмехнулась, думая о том, что приняла его слишком поздно. Но погружаться в очередное самокопание не стала. Академия и все связанное с ней стали для меня запретной территорией, мне чисто физически было трудно ступать на нее, поэтому я гнала мысли об этом подальше, концентрируясь на предстоящем торжестве и приятных хлопотах. И мне это даже удалось. Так что засыпала я с блаженной улыбкой в объятиях моего любимого Зануды, полная надежд и предвкушения. Вся последующая неделя пролетела, как сон. Сумасшедший, приятный сон. Я еще никогда не чувствовала такого подъема и радости. Единственное, что омрачило предпраздничное настроение, это Олеся.Узнав о наших планах на Новый год, она заявила, что лучше будет отмечать с матерью, чем «смотреть на вашу пародию семьи. Я, если честно, была только рада, если бы не видела, как все это неприятно Олегу. Он даже психанул и выгнал Олесю из-за стола, так как разговор состоялся, как всегда, за ужином. Лесенька со слезами на глазах пулей вылетела из столовой, наградив меня таким взглядом, что мне стало не по себе.
– Похоже, она до сих пор считает, что я - временное явление, - прокомментировала я, отправляя в рот ложку с десертом.
– Не знаю, что она там считает, мне уже ее кислое лицо осточертело. Пусть едет к своей мамаше, - зло отозвался он, впервые высказавшись в таком тоне о дочери.
– Ну, не злись, - ласково попросила я, коснувшись его руки.
– А то я тоже начинаю тебя боятся. Гладышев замер, и усмехнувшись, покачал головой.
– Вы меня с ума сведете.
– А ко мне какие претензии? Я нынче хорошая девочка, так что вот не надо.
– Угу. В каком месте ты хорошая девочка, Чайка?
– Ну, тебе лучше знать, - подмигнула я, на что он только хмыкнул, а я переключила его внимание на новогоднюю тему. Необходимо было определится с подарками, поэтому мы занялись их обсуждением, в процессе которого неприятное послевкусие от слов Олеси быстро улетучилось. Оставшиеся дни до Нового года я крутилась, как белка в колесе. Мама и тетя Катя были в шоке, когда я их пригласила, но рады настолько, что записали Гладышева в официальные зятья.Поскольку горький опыт научил меня не строить раньше времени воздушных замков, то участвовать в обсуждение Гладышевского порыва я не стала, да и времени у меня на это не было. Необходимо было составить меню, учитывая вкусы каждого из гостей, подготовить комнаты, украсить дом, купить подарки, заняться собой, не забывая при этом и про реальную жизнь. Так что дел у меня хватало, тем более, что от организаторов и прочих таких служб я отказалась. У Олега же, как и у всех, был аврал на работе в последние дни уходящего года, поэтому он в приготовлениях не участвовал, доверив все мне. И я была счастлива, суетясь по дому. У меня в груди щемило и не верилось, что все происходит на самом деле. Душа пела, сердце трепетало, и я порхала, словно бабочка, наслаждаясь каждым мгновением. Лишь по ночам, когда Олег засыпал, накатывал страх, что однажды правда всплывет наружу, и моя жизнь развалится на куски, обрушится мне на голову, придавит к самой земле, и я не смогу подняться, задохнусь от ужаса и боли. Я уже задыхалась, с каждым днем все больше и больше осознавая, какую чудовищную ошибку совершила, и как чудовищна будет расплата за этот грех. От мыслей об этом меня начинало лихорадить, сердце заходилось в истерике, страх сковывал изнутри. Я прижималась, вдавливалась в Олега всем телом, чтобы никакая сила не смогла оторвать меня от него. Целовала его руки, шепча, как сильно люблю его, как боюсь потерять, и молила, чтобы никогда этот мужчина не узнал о том, что я оступилась и упала на самое дно, чтобы никогда не узнал о боли, которую я причинила нам обоим. Потом, я давила в себе истерику и решительно повторяла про себя, что никогда и ни за что на свете не допущу, чтобы Олег узнал о той проклятой ночи с Пластининым. Умру лучше или убью, но не позволю! С таким настроем я засыпала, а утром все эти страхи казались глупыми и смешными. А уж утром тридцать первого я и вовсе о них не вспомнила. Как только проснулась, все мои мысли были о предстоящем знакомстве. Я ужасно волновалась, думая, как все пройдет и вообще, как меня примут, учитывая нашу с Гладышевым разницу в возрасте. В голову лезли разные сценарии развития событий,преимущественно не слишком радужные. Сейчас идея отметить Новый год в кругу наших родных уже не казалась мне такой уж замечательной. Его родители пожилые люди, наверняка старой закалки, а моя мама и вовсе ровесница Гладышева. Вдруг он ей заинтересуется…. да, от волнения мне в голову начал лезть всякий бред.
– Малыш, ты опять накручиваешь?- раскусил меня Олег в два счета.
– Боюсь очень, - призналась я.
– Что они обо мне подумают?
– Не надо бояться, всем известно, что это я развратный тип, сбил тебя с истинного пути и украл молодость, - пошутил он, притягивая меня к себе.
– Успокойся. Ты шикарно выглядишь, - прошептал он, целуя меня.
– Спасибо, - улыбнулась я, чувствуя приятное тепло от его слов. Хотя на сей раз ничуть не сомневалась в своем образе. Платье было довольно простым и в тоже время невероятно элегантным. Темно-зеленый бархат соблазнительно обрисовывал изгибы моего тела, платье напоминало длинную сорочку на тонких бретелях с разрезом от бедра. Золотистые туфли на высоком каблуке эффектно подчеркнули мои натренированные ноги, волосы я распустила, а макияж сделала в стиле Мерлин Монро-стрелки и красная помада, так как мне хотелось выглядеть старше. В целом, образ вышел эффектным, ярким, но не перегруженным - эдакий небрежный шик. Завершила я его массивным золотым браслетом, и оглядев себя в зеркало, со спокойной душой отправилась встречать гостей. Как оказалось, я действительно переживала зря. Гладышевы -старшие обрушились на наш дом, подобно цунами, и все завертелось, закрутилось. Я сразу же попала в объятия Веры Эдуардовны, она расцеловала меня, как родную, оглядела с ног до головы и сказала, что медсестра из меня преотличная вышла, голову ее сыну вылечила. Мы с ней понимающе расхохотались, и стало понятно, что проблем у нас не будет. Она оказалась именно такой, какой я себе ее представляла-энергичной, душевной, открытой и громкоголосой. Отец Гладышева был веселым и очаровательно-беспардонным, он всех мастерски подкалывал, чем создавал непринужденную атмосферу. О брате и сестре мне было трудно составить впечатление, так как в суете и общем гомоне мы познакомились как-то между делом, и пообщаться особо не удалось. До вечера время пролетело быстро. Семья у Олега была простой, веселой и шумной. Они не умолкали ни на секунду, рассказывая последние новости, обсуждая события, произошедшие в жизни, при этом никто не задавал мне или Олегу странных вопросов, никто не оценивал меня, не приглядывался и не считал чужой. Для них я сразу же стала своей, Гладышевой. И мне с ними было легко. Мы разговаривали на разные темы, в ходе разговора узнавая друг о друге все больше и больше, но это происходило как-то само по себе, без неловкости и натуги. К вечеру все уже были изрядно навеселе, а потому, когда приехала мама и тетя Катя, их встретили, как родных и быстро заразили праздничным настроением. Вообще я поняла, что Гладышев, как и всегда, все очень грамотно рассчитал, собрав наших родных на Новый год. Праздник стал главным событием, а наше знакомство с родственниками - сопутствующим, поэтому не было смущения, неловкости или чего -то такого, все были в ожидании любимого праздника, а потому расслаблены и довольны. Правда, когда приехала Кристина, Гладышев взбеленился.
– Ян, ты головой думаешь или каким местом? Сейчас Антропов приедет, я что должен ему буду сказать? Для чего ты конфликтную ситуацию создаешь?- отчитывал он меня, когда мы остались наедине.
– Что за детский сад -то ? Это шутки тебе что ли?
– Вот именно, что не шутки!
– воскликнула я.
– Пусть поговорят, обсудят все… -Да они сами разберутся без твоего посредничества! Что за ерунду ты выдумываешь? Эта твоя подружка тебя попросила?
– начал он повышать голос.
– Олеж, ну, давай, не будем ругаться, - ласково попросила я, обняв его.
– Никто меня ни о чем не просил, она сама не в курсе, что он здесь будет, иначе не пришла бы.
– Да неужели, - сыронизировал он.
– И что это значит?
– Наслышан я о твоей подруге…. Где ты вообще таких личностей откапываешь?
– заявил он, вызывая у меня негодование.
– Да как ты можешь судить, если человека не знаешь?! Ты вообще в курсе, как она живет и чем, чтобы так говорить о ней?
– возмутилась я, отстраняясь.
– Ну, знаешь, если разбираться в перипетиях судьбы каждой бл*ди, то для любой оправдание сыщется, -отрезал он, повергая меня в шок.
– Я знаю то, что ты и меня считал бл*дью, а теперь с этой бл*дью живешь и счастлив! Так что не стоит торопиться с выводами!- отчеканила я, и тут же внутренне содрогнулась от мысли, что в общем-то он оказался прав - бл*дь, как есть бл*дь!
– Ладно, не кипятись, - примирительно отозвался Олег и притянул меня к себе, целуя в лоб .
– Лучше скажи мне, как ты собираешься разруливать этот каламбур?
– Не волнуйся, все нормально будет, -успокоила я его ничуть в этом неуверенная.
– Ну-ну ,- не поверил и он, а потому на будущее наказал.
– Чтоб больше такого не было, Ян! Я сам не переношу подобные выходки и других не имею привычки ставить в неловкое положение. Взрослые люди, пусть сами разбираются!
– Хорошо, любимый, извини!
– послушно кивнула я, потупив глазки, понимая, что лучше Олегу не перечить сейчас.
– Хитрожопая ты, Чайка, - резюмировал Гладышев, качая головой. В ответ я чмокнула его, и мы спустились к гостям. Они без нас не скучали. Мама над чем-то смеялась в компании отца Гладышева. Тетя Катя общалась на какие-то серьезные темы с Верой Эдуардовной и братом Олега, а Кристина спелась или точнее - спилась со Светой и женой Виктора. Ближе к двенадцати приехали Шуваловы. Слава богу, без своего сынка, но зато с дочкой, которая стала звездой нашего вечера: всем так и хотелось ее потискать. Я тоже не смогла удержаться. Правда, мне было очень страшно, поскольку это был мой первый опыт непосредственного общения с таким маленьким ребенком. Под чутким руководством Алены и подбадривающими взглядами мамы и Светы, я осторожно взяла девочку на руки, и завороженно глядя на нее, прижала к себе, она тоже замерла и с интересом стала меня разглядывать, раскрыв свой маленький ротик. Это был такой странный момент, меня затопило каким-то непонятным чувством. Я подняла голову и встретила задумчивый взгляд Олега, в этот же момент девочка начала улыбаться мне, пуская слюни и издавая странные звуки, словно напевая какую-то песню, а у меня дыхание перехватило от восторга, когда я представила, что могла бы так же держать нашего с Гладышевым малыша. В груди разлилось тепло и в тоже время меня захлестнуло волнение. Я раньше никогда не думала всерьез о детях. Мечтала, конечно, как и всякая, что рожу однажды от любимого мужчины, но почему-то родить от Гладышева казалось мечтой несбыточной, я даже думать об этом боялась, да и собственно, рано вообще было о6 этом думать. А сейчас вдруг отчетливо поняла, что хочу, более того, нуждаюсь в этом. Но развить данную мысль мне не удалось, к нашей компании присоединился Антропов, и я поспешила подготовить его прежде, чем сюрприз шарахнет его по голове, но увы-не успела, в гостиную вошла Кристина и нос к носу столкнулась с Антроповы м. Наверное, я бы над ними посмеялась, такие у них ошарашенные лица были, если бы не опасалась последствий. Не знаю, о чем я думала, когда решила их свести, но теперь мне это не казалось такой уж хорошей идей, поскольку она грозила испортить мне праздник, а этого я никак допустить не могла. Поэтому переборов страх, вызванный бешеным взглядом Михаил Сергеевича, с улыбкой продолжила свой путь по направлению к взрывной парочке, но они быстро разошлись, Кристина поспешила к столу, кинув на меня укоризненный взгляд, а Антропов явно не знал, куда ему деться и на ком сорваться. Я героически готовилась принять удар на себя, пока Миша не наломал дров и не высказал свое недовольство Гладышеву.Подойдя к нему, коротко кивнула, чтобы следовал за мной. Когда мы оказались в холе, без лишних вступлений перешла к проблеме.
– Значит так, у нас вышла неувязка. Я была не в курсе, что здесь будешь ты, а Олег не знал, что я пригласила Кристину, ну, а звонить за пару часов до Нового года как-то не комильфо, так что не трудись метать гром и молнии. Мы и сами не рады сложившейся ситуации, - безбожно врала я, стараясь, не обращать внимания на яростный взгляд, от которого все внутри сжималось.
– Я попрошу тебя не устраивать сцен и не заставлять Олега переживать, демонстрируя свои психи.
– А я еще раз тебе повторю: не суй свой нос в мои дела!
– отчеканил он и резко развернувшись, к моему величайшему облегчению вернулся в гостиную. Я даже не думала, что все будет так просто.
– Что происходит?
– шепнула Алена, когда я вернулась через несколько минут.
– Да так, небольшое недоразумение, - отмахнулась я, направляясь к Крис. Она сидела с задумчивыми видом и попивала шампанское, краем уха слушая тетю Катю. На лице у нее была маска безмятежности, но глаза горели, полыхали. Мне стало не по себе, но в тоже время я чувствовала, что поступила правильно. Если у человека внутри все кипит, значит, не все еще потеряно. Поэтому никакой вины за свое вмешательство я не испытывала, но все же вид постаралась сделать виноватый.
– Не сердись на меня, я хотела, как лучше, - тихо попросила я, наклонившись к Кристине.
– Мне совсем не лучше от того, что он пытается убить меня взглядом, - сыронизировала она.
– А должно бы, - возразила я.
– Хуже было бы, если бы он вообще не смотрел.
– Я бы не расстроилась.
– Ну-ну, рассказывай мне сказки,- скептически отозвалась я, закатив глаза.
– Ой, иди уже к своему, а то он скоро тоже начнет слать мне убийственные взгляды, - тактично послала она меня, чем изрядно повеселила. Чмокнув ее в щеку, и еще раз попросив прощение, я поспешила к своему Зануде, стараясь игнорировать кислую физиономию Антропова, сидящего рядом.
– Все хорошо?- поинтересовалась я тихо, сев Гладышеву на колени.
– Даже слишком, - усмехнулся он и положив руку на мою оголенную ногу, отчего у меня побежали мурашки по коже, насмешливо уточнил.
– Что ты им наплела?
– Почему сразу «наплела”?
– возмутилась я для вида, и попыталась прикрыть обнаженное бедро, но Гладышев не позволил, начав медленно поглаживать его. Я занервничала.
– Олег, что ты делаешь? Люди кругом.
– Ну, так не под столом же, - подмигнул Гладышев, вызывая у меня смех. С этой минуты, пожалуй, и начался наш праздник. Все сели за стол, включились в общую беседу на тему не случившегося конца света. Компания у нас вышла разношерстная, но тем и интересная. Мы спорили, перекрикивая друг друга, смеялись. Старый год проводили бурно и весело, а Новый встретили с энтузиазмом и радостью, поздравляя друг друга, желая искренне, всем сердцем, чтобы у родных людей все было хорошо в Новом году. В то мгновение я была абсолютно счастлива: все
– Можно, я первая?- попросила я, взволновано прикусив губу. Олег улыбнувшись, кивнул. Я дрожащими руками достала прямоугольную коробку и протянула ее Олегу, тяжело сглотнув.
– С Новым годом, любимый! Пусть он принесет нам еще много счастливых и прекрасных дней, -прошептала, когда Гладышев вскрыл подарок и увидел нас со счастливыми улыбками смотрящими друг на друга на фоне фонтана Треви. Наша поездка в Италию была для меня одним из самых счастливых моментов. И это фото являлось тому свидетелем: столько любви было в нем, столько безудержной радости и веселья. Гладышев так задорно улыбался, обнимая меня, в то время как я весело хохотала, не сводя с него влюбленного взгляда. Счастливый миг, мастерски запечатленный случайным фотографом, вдохновленным нашими чувствами, которые он увековечил и от которых теперь щемило в груди. Я сквозь слезы смотрела, как Олег осторожно достает антикварную рамку из золота и бархата, и с благоговением скользит кончиками пальцев по ее краям.
– Переверни, - выдохнула я, ели слышно. Олег перевернул и пробежав глазами по набитой табличке с гравировкой, усмехнулся, качая головой. Столько эмоций, столько чувств прорвалось сквозь маску невозмутимости и сдержанности, что меня затрясло от подступивших слез, которые потекли по щекам, когда он обнял меня.
– «Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сводятся к тебе. Пусть будет что угодно - все всегда замыкается на тебе. И так было всегда….я.
– прошептала я, цитируя выгравированные строки из Триумфальной арки. Признание Жоан было абсолютнейшим отражением моих чувств к Олегу: моей любви к нему, моей боли, моего раскаянья, моей мольбы о прощении, а не просто красивой цитатой из любимой книги. И Гладышев это каким-то образом почувствовал. Он с шумом втянул воздух, зарываясь лицом в мои волосы и сжимая меня в своих объятиях так крепко, что сердце заходилось, переполненное чувствами.
– Малыш, - выдохнул он.- Ты -самое лучшее, что случилось в моей жизни. Нет, любимый, самое худшее! Но ты никогда об этом не узнаешь. Я все сделаю, чтобы ты был счастлив с тварью, которая тебя предала!- обещала я себе, целуя его, глотая горькие слезы.
– Ой, какая красота!- прервала наш момент единения Шувалова, заглядывая через Гладышевское плечо, чтобы лучше рассмотреть подарок. Мне стало неловко, поскольку он был слишком личным, чтобы его разглядывали всей толпой. Олег разделял мои чувства, а потому поспешно убрал фоторамку в коробку и чтобы переключить внимание, бодро произнес, протягивая мне маленькую коробочку: -С Новым годом, красавица моя! Мой подарок, конечно, более приземленный. Но если символизировать, то я бы хотел, чтобы ты по жизненному пути двигалась также, как скоро начнешь - с легкостью, комфортом и удовольствием, не взирая на наши убогие дороги.
– О, Боже! Это же не то, что я думаю?- не в силах сдержать взволнованную улыбку, торопливо стала вскрывать я коробочку. И как только увидела черный стильный корпус электронного ключа с летящими металлическими крылышками по середине и заветной буковкой «В», завизжала, как ненормальная и кинулась Гладышеву на шею.
– Спасибо, спасибо, спасибо!- целовала я его, задыхаясь от восторга. Гладышев засмеялся, подхватив меня, а наши гости разом замолчали и теперь смотрели на нас удивленно, но мне было все равно. Я не могла сдержать своей радости, да и не видела в этом смысла.
– Что происходит?- посыпалось со всех сторон.
– Исполняются желания,- улыбнулся Олег.
– Где она?- обратилась я к нему, горя нетерпением. Гладышев кивнул в сторону окна. Я высвободилась из его объятий и едва сдерживаясь, чтобы не побежать, направилась на улицу, где меня ждала моя алая красотка Bentley Continental СТ, перевязанная золотистой лентой. Я замерла на крыльце, любуясь ей, смеясь и плача от восторга, не замечая холода. Друзья и родные последовали за мной, охая и ахая, поздравляя меня с шикарным подарком и вовсю обсуждая его. Но я не слышала, у меня было какое-то внутреннее оцепенение. Мне необходимо было отдышаться, запечатлеть этот момент, прочувствовать и отложить в свою заветную шкатулку лучших воспоминаний.
– Вызвать тебе реанимацию?- насмешливо поинтересовался Олег, укутывая меня в шубу.
– Она мне уже не поможет, я в Раю, - улыбнулась я и потянула его за собой, чтобы посмотреть машину изнутри.
– За руль выпившей не сядешь, - предупредил Гладышев и срезал ленту. Я послушно кивнула и поспешила открыть машину. Как только увидела салон, захохотала.
– Гладышев, ты бесподобен!- воскликнула я, оглядывая леопардовые сидения и инкрустированную в виде летящей чайки приборную панель.
– Бесподобен твой вкус, Чайка, - насмешливо парирует он, на что я показала ему язык. Мне очень хотелось опробовать свой подарок, но Олег был неумолим, поэтому пришлось только любоваться и фотографировать. На улице мы пробыли долго, сначала захваченные моей игрушкой, потом фейерверком, а после снежками. Да, люди в возрасте, оказывается, тоже не прочь подурачиться, как малые дети. Поэтому в дом мы ввалились все в снегу, замерзшие, смеющиеся и голодные. И если до этого все было чинно, благородно и культурно, то теперь народ пошел в отрыв: алкоголь покрепче, музыка громче, танцы, споры, ругань-в общем, все, как и должно быть на хорошей гулянке. На следующий день все проснулись ближе к обеду, и сразу же засобирались домой, так как мы с Олегом вечером улетали в Брюгге - чарующий городок, в котором нам захотелось побывать после фильма «Залечь на дно в Брюгге”. Настолько восхитила сказочная атмосфера этого города с его пряничными домиками, готическими храмами и прелестными часовнями, что мы решили непременно на Рождество окунуться в средневековую романтику. В нашем распоряжение было всего лишь пять дней, поэтому мы не хотели терять ни минуты. Так что пришлось спровадить гостей, как только они открыли глаза. И честно, я была даже рада такому повороту событий. Мне сейчас меньше всего хотелось что-либо обсуждать с мамой и крестной, а им я знаю, не терпелось выплеснуть на меня свои впечатления и советы. А также я не особо горела пока желанием встречаться с родными Гладышева на трезвую голову и без праздничного куража. Думаю, для первой встречи достаточного одного вечера. Как говорится, отношения надо развивать постепенно. Единственное, из-за чего я бы задержалась, так это из-за Крис, поскольку мне хотелось выведать у нее все подробности прошедшей ночи. Они с Антроповым целый час провели на улице, куря и что-то бурно обсуждая, а после удалились друг за другом в спальни. Мне было очень интересно, к чему это привело. Гладышев утверждал, что максимум - к сексу по пьяни, а я верила, что к чему-то серьезному и основательному. Так мы заключили пари: если выигрывает Гладышев, я набираю сброшенные пять килограммов. Если я, то он выполнит любое мое желание. Новогодние каникулы получились у нас насыщенные, веселые и романтичные. Мы побывали в Брюгге и Амстердаме, где я переполненная чувства и эмоциями сделала себе очередное тату, пока Гладышев отсыпался после бурной ночи. Ну, а когда он увидел свое имя внизу моего живота, слегка выглядывающее из-под трусиков с левой стороны, устроил «бурную” ночь мне со скандалом и очередным промывом мозгов, заявив, что раньше татуировками проституток да воров клеймили, над чем я посмеялась, сообщив, что не против быть для него даже шлюхой. Гладышев только покачал головой и решил, что я не удержалась и попробовала «веселых» кексов, ибо на каждом шагу в Амстердаме находятся кофешопы, в которых продают травку. Но я помнила свой первый опыт, и от этих воспоминаний передергивало, а потому даже не тянуло. Да и курить было не обязательно, сам воздух Амстердама накуривал до легкого эйфорического состояния, ибо город пах травой и далеко не свежескошенной. Но несмотря на неприятный флэшбэк, мне ужасно понравилась наша поездка, я была счастлива до безумия. Увы, счастье мое длилось недолго. Стоило только вернуться в Москву и включить телефон, как на меня обрушилась куча смс и пропущенных звонков от одногруппников.Я осторожно перелистывала уведомления, пока не наткнулась на пропущенный вызов от Макса. У меня сжало диафрагму от неконтролируемого страха. Тошнота подступила к горлу, а глаза заволокло пеленой. Я смотрела на проклятый номер и дрожала, как неврастеничка, не зная, что думать. Пластининская лаконичность и ненавязчивость пугала до чертиков. Лучше бы он написал смс, тогда бы я знала, с чем буду иметь дело, неизвестность же сводила с ума. Поэтому не выдержав, я написала, что отказываюсь участвовать в постановке, чтобы меня не ждали на репетициях, но ответа так и не последовало. Я ждала его весь вечер, не спала ночь, а на утро помчалась в академию, не в силах больше отсиживаться дома. В конце концов, это смешно и глупо. К тому же у меня накопилось слишком много долгов, чтобы позволить себе еще пропуски. В академии я поначалу шарахалась от каждого мало-мальски похожего на Пластинина парня, меня трусило, как припадочную от волнения, но поход в деканат переключил мое внимание на совершенно иные проблемы, и к концу дня я немного успокоилась. Но, как оказалось, раньше времени. Когда у нас закончилось последнее занятие и я радостная выскочила из аудитории, чтобы уехать домой, навстречу мне вышел Макс и бесцеремонно подхватив меня под локоть, повел куда -то. От шока и безотчетного страха я растерялась, а потому следовала за ним, даже не сопротивляясь. В себя пришла только, когда он завел меня в пустую аудиторию и прижав к двери, впился грубыми поцелуем в мои губы.
– Отпусти!
– прохрипела я, задыхаясь от паники, упираясь руками ему в грудь.
– Ты что, совсем?
– А что такое, малая? Прошла любовь?- насмешливо поинтересовался он, вжимаясь в меня еще сильнее.
– Какая еще любовь?!
– процедила я, яростно вырываясь.
– О которой ты мне шептала, моя сладкая,-улыбнулся он снисходительно, скользнув руками под футболку.
– Не тебе, придурок!
– огрызнулась я, дернув головой.
– Тогда кому же, Яночка?
– насмешливо шепнул он, сжав с силой мои соски, вызывая у меня ужас.
– Убери руки!- задыхаясь, процедила я дрожащим голосом, брыкаясь и дергаясь, чем только сильнее распаляла его.
– Тсс, малышка, я соскучился, - прикусил он мочку моего уха, вырывая у меня сдавленный стон. Я задыхалась от паники и тяжести навалившегося тела.
– Прекрати!- закричала я истерично, отчего он удивленно замер, видимо, только сейчас сообразив, что я не для вида сопротивляюсь.
– Так-так-так, - протянул он, грубо приподняв мое горящее лицо.
– Что это с тобой, Токарева? Испугалась потерять тепленькое местечко? Или у тебя вдруг совесть появилась? А может, к папику чувства проснулись? Значит, правду говорят-хороший левак укрепляет брак?
– Заткнись! Я просто накурилась, иначе никогда бы … -Неужели?
– оборвал он со смешком.
– А мне показалось, что ты уже несколько месяцев крутишь передо мной задницей, предлагая себя.
– Я не…, - задохнулась я от стыда, отводя взгляд.
– И не говори, что не знала, к чему это приведет. Ты же не настолько дура,- ласково возразил он, перебивая меня.
– Отвяжись от меня!
– процедила я, не в силах слушать его издевки. Пластинин хмыкнул и склонившись к моему лицу, прошептал, обжигая горячим дыханием.
– О, нет, малая, так не пойдет. Я целый год на тебя потратил, одной ночи будет маловато.
– Что?- ошарашенно воскликнула я.- Ты совсем больной?
– Нет, я как раз-таки здоровый. Знаю, чего хочу и иду к своей цели.
– К какой еще цели? Что ты несешь?
– А ты никогда не задавалась вопросом, откуда у меня квартира, машина и люксовое шмотье? Ты же не думаешь, что студент столько зарабатывает?
– поинтересовался он с леденящей душу улыбкой и сам же ответил на свой вопрос.
– А все благодаря дурам вроде тебя, которые охренительное везение в жизни приписывают своей “сисключительной” натуре. Вот только фортуна, Яночка, не терпит, когда ее подарки принимают, как заслуженную награду.
– Что это все значит?- выплюнула я, не в силах больше выносить сей пафосный бред.
– Говори, что тебе нужно и катись к черту.
– Что -то я не припоминаю, чтобы ты была столь же категорична, когда я тебя трахал, - напомнил он, лизнув мою щеку, отчего я содрогнулась и залепила ему пощечину. Пластинин на мгновение замер, а потом схватил за шею и сдавил так, что у меня в глазах потемнело.
– Держи себя в руках, малышка, а то ведь можно и в ответ получить.
– Отпусти, - прохрипела я, впиваясь ногтями в его руку, пытаясь вырываться.
– О, поверь, теперь ты будешь очень часто молить меня об этом, - довольным голосом пообещал он, ослабляя давление на шею.
– И долго, столько же долго, сколько я шел к тому, чтобы посадить твою тщеславную душонку на привязь. Хотя знаешь, ты оказалась легкой добычей. Как и твоя Лерочка - еще одна идиотка, возомнившая себя не бог весть кем, - рассуждал он, плотоядно скалясь, прожигая меня насквозь презрительным взглядом. Мне было настолько плохо и страшно, что я не могла пошевелиться, а он продолжал выворачивать меня наизнанку.- Вы две дуры, не понимающее, что пока двое воюют, третьи - наживаются.
– На «воюющего” больше похож ты. Не боишься, что и тебе аукнется твое уязвленное самолюбие, -выдавила я из себя, прожигая его горящим взглядом.
– У меня не уязвленное самолюбие, малая, а голый расчет. Я знал, что рано или поздно ты окажешься в моей постели. Мы к этому шли с тобой долгими и упорными репетициями. Если бы ты отказалась от постановки, я бы тебя зауважал, но ты не смогла. А ведь надо понимать, что все время себя искушать нельзя, пусть и на первый взгляд происходящее вовсе не кажется искушением, и ты вроде с легкостью воздерживаешься от него, но в какой-то момент границы сотрутся, начнешь проникаться, а если еще обстоятельства подтолкнут, ты стопроцентно совершишь ошибку,- наставлял он, словно добрый дядюшка, низвергая меня в пропасть отчаяния и унижения. Слишком больно было осознавать, что пока я из кожи вон пыталась вылезти ради сомнительных целей, этот ублюдок препарировал меня, как лягушку и хохотал во весь голос, наблюдая за моими потугами.
– Ну надо же, какие мы просвещенные по части человеческой природы!
– съязвила я, глотая слезы.
– Если бы я был просвещенным, не хотел бы тебя, как дикий, не думал бы о тебе все это время, -прошептал он, поглаживая мою шею, вызывая у меня дрожь отвращения.- А ведь я знаю, что ты продажная сучка и просто дура, но все равно крыша едет, все равно ломает всего. Что-то в тебе есть, Яночка, что-то манит, - выдохнул он и навалился на меня всем своим телом, вжимая в дверь, давая почувствовать, насколько желанная. Меня заколотило от ужаса, паника захлестнула с головой.
– Не трогай меня, - закричала я, наплевав уже на все, когда его губы коснулись моей щеки.
– А что такое? Тебе же понравилось в прошлый раз. Ты так стонала, так просила меня « еще, да, еще, -скабрезно проговорил он, продолжая целовать.
– Пошел вон!- завизжала истерично и ударила его кулаком в челюсть, а в следующее мгновение он наотмашь ударил меня по лицу, отчего у меня потемнело в глазах от боли, зазвенело в ушах, а во рту почувствовался металлический привкус. Я дрожащей рукой коснулась губ и с ужасом обнаружила кровь. Но первое, о чем я подумала-что скажу Олегу. У меня не было слез, не было обиды, изнутри меня жгла злость. Я все еще пребывала в шоке, не понимая, как дошло до того, что какой-то ублюдок поднял на меня руку причем без тени смущения. Пластинин смотрел на меня с абсолютнейшей невозмутимостью, словно так и должно быть. И это вызвало у меня страх.
– Ты заплатишь мне за это!- дрожащим голосом прошептала я, понимая, насколько жалко это звучит.
– Это вряд ли, - парирует он спокойно и улыбнувшись, добавляет, - А вот тебе, моя сладкая, придется раскошелится, если ты хочешь остаться у сытной кормушки.
– Это что, угроза?- истерично хохотнула я, и тут же яростно процедила.
– Да я только попрошу, и тебя раздавят, как таракана.
– Посмотрим, Яночка, - покачал он издевательски головой.
– Давай, уже начистоту - ты у меня теперь, скажем так, в неоплатном долгу. Я вернул в твои отношения с папиком огонек. И кажется, твой мужик остался крайне доволен : Бентли даже тебе подарил. Ты вроде бы тоже должна быть довольна, но почему-то меня поблагодарить не хочешь, а ведь у меня для тебя есть целый альбом красочных фото с нашей вечеринки, - глумливо сообщил он, оглушая меня. Я закаменела, и немигающим взглядом уставилась на него, пытаясь осознать новость, справится с очередным ударом и холодящим ужасом.
– Значит, ты все с самого начала распланировал, - выдавила я шепотом, не в силах поверить, что из меня в очередной раз сделали дуру.
– Не с самого. Поначалу я просто хотел тебя, но потом понял, что с тобой можно отработать привычную схему, тем более, что твоя Лерочка всегда под рукой и готова помочь. Ты купилась на приманку в ее лице, и мы с тобой стали почти неразлучны, именно поэтому ты прискакала в слезах ко мне, а я тебя утешил. Типичная история…..
– Ты просто психопат!
– выдохнула я ошарашенно. Чувство было, будто меня по голове ударили.
– Нет, я просто наблюдателен и умен.
– Где эти фотографии? Что у тебя на руках?
– перешла я к сути, не в состоянии больше находиться рядом с этим мерзавцем.
– О, ты начинаешь соображать, малая, - похвалил он меня и отстранился наконец.
– Что ж, давай обсудим. У меня есть несколько фотографий, от которых я бы с радостью избавился за определенную сумму.
– думаешь, я стану платить за фото, которыми ты постоянно будешь меня шантажировать?
– Ну, у тебя не такой уж большой выбор, хотя ты можешь предложить мне еще кое-что, я не откажусь, -сделал он недвусмысленное предложение, а я с отчаяньем поняла, что так оно и есть-выбора нет. Меня посадили на цепь, и сколько не дергайся, она будет лишь натирать мне шею, или свернет ее к чертой матери.
– Это бред!
– засмеялась я отчаянно.
– У тебя не получится сделать из меня дойную корову.
– У меня, Яночка, получится сделать из тебя, кого угодно, если, конечно, ты не решишь остаться у разбитого корыта,- снисходительно протянул он, и приблизившись, коснулся костяшками пальцев моей щеки. Я дернулась, и скривившись, отвернулась.
– А ты хорошая актриса, - усмехнулся он.
– Думай, у тебя есть несколько дней.
– Я не дам тебе ни копейки из его денег, ясно!- прошипела я, хватая его за полы олимпийки.
– Тогда он узнает, что ты дала мне гораздо больше и сделала из него лоха. Представляешь, что будет, когда он поймет, что подарил тебе тачку за то, что ты наставила ему рога?- мастерски ударил он, удовлетворенно наблюдая за тем, как я бледнею, ибо я не представляла, что будет. Даже не хотела об этом думать. Ни единой мысли допускать.
– Я от тебя избавлюсь, - обещаю сквозь слезы.
– Непременно, малая, - издевательски улыбнулся он.- Но пока….. у тебя есть парочка дней, чтобы все решить и настроиться на продолжение репетиций.
– Каких еще репетиций?- произнесла я на автомате, глотая слезы.
– Наших, Яночка.
– Зачем тебе это?
– Затем, что я профессионал, и тебе советую учиться им быть. Не надо смешивать работу и личное.
– А разве не ты использовал работу для личного?
– хохотнула я, кусая изнутри щеку, чтобы не дать слезам вырваться наружу.
– Когда одно другому не помеха, почему бы и нет?- ухмыльнулся он.
– Но спустить свой труд в унитаз я никому не могу позволить, даже самому себе.
– Ты слишком высоко взлетел в собственных мыслях, падать будет больно, - произнесла я тихо, понимая, что тоже самое произошло со мной. Я упала, свалилась с огромной высоты собственных иллюзий, эгоизма и беспочвенной самоуверенности. Шмякнулась позорно и глупо. И теперь не знала, как скрыть свой позор, как шагать дальше ровно и свободно, если я все к чертям переломала. В это мгновение я ничего не знала, кроме одного-я должна скрыть эту ошибку! Похоронить раз и навсегда! И я должна поскорее придумать, как избавиться от Пластинина, иначе это плохо кончится….
ГЛАВА 23
– Не понял, это откуда взялось?- раздраженно спросил я, просматривая отчет расходов за текущий месяц.
– Это, Олег Александрович, с депозита, открытого вами на имя Токаревой Яны Владимировны. Вы же просили предоставить полный отчет, вот я и сделала,- пояснила сотрудник финансового отдела, удивляя меня и вызывая еще большее недоумение. Весело, однако, девки пляшут. Зачем Чайка сняла деньги со счета, который я открыл для оплаты ее обучения? Почему не воспользовалась тем, который для ее личных расходов? Ответ напрашивался только один - хотела скрыть, да не учла, что мои люди проверяют все счета, даже те, которые открыты мною не на свое имя. И что, черт возьми, значит ее конспирация? Зачем ей понадобилось тридцать тысяч долларов?-закипал я, озадаченный очередной странной выходкой. В последнее время Янка беспокоила меня все больше и больше, хотя с виду была все той же жизнерадостной, страстной девчонкой, но я каждым нервом ощущал ее напряжение и подавленность. Вот только, когда начинал задавать вопросы, она отмахивалась с улыбкой, списывая на постановку, из которой решила-таки не уходить, чем я, собственно, удивлен не был. Еще бы она ушла, когда столько сил вложила?! Но мне категорически не нравилось то, что творилось с моей малышкой, не нравилась ее скрытность и нервозное состояние. Казалось, Янка будто боится чего-то. Хотя после той отвратительной ночи, когда я потерял контроль над собой и перешел все границы, это не мудрено. да и вообще было бы логично, если бы она ушла от меня. Но Яна не ушла, более того, она словно сорвалась с цепи своей гордости и утопила меня в любви, нежности и заботе, будто мое счастье - смысл всей ее жизни. Поэтому я сделал вывод, что причина не в наших отношениях, а в чем-то другом. Вот только в чем? Необходимо было выяснить. Тридцать тысяч все -таки по меркам простых людей немаленькая сумма, и мне любопытно, на что они Чайке понадобились, а главное-почему она сняла их с депозита, предназначенного для оплаты обучения.
– Узнайте, деньги просто сняты или переведены на чей-то счет. И если да, то на чей, - отдал я распоряжение подчиненной, и не откладывая в долгий ящик, позвонил Яне, попросив, заехать ко мне, как освободится. Она примчалась вечером, вихрем влетела в мой кабинет и накинулась, как сумасшедшая.
– Привет, любимый!- выдохнула она, покрыв меня быстрыми поцелуями, и плюхнулась на стол, прямо на документы.
– Здесь пять стульев, - заметил я.
– Ой, не ворчи,- отмахнулась она весело, и приподняла свой попец, соблазнительно обтянутый кожаными штанами, чтобы я убрал бумаги.