Казанские "Тандерболты"
Шрифт:
– Подразделение многозадачное, набирать в него станут представителей сухопутных сил, ВВС и ВМФ, так что быть вам "Морскими котиками" [180] .
Волга, Старая Майна, штаб 5-го соединения бронекатеров
– Сэр, они на подходе, - в кабинет командующего вбежал капитан II ранга Рэймонд Блэйк. Известие о бое южнее Ульяновского сужения распространялось всё дальше и быстрее, как и любой слух, для которого находятся легковерные слушатели.
180
SEAL - Sea, Air, Land -
– То, что от них осталось, - Фэрроу смотрел на устье затона, - три бронекатера на дне. Два повреждены настолько, что несколько недель проведут в доке, и только один более-менее цел. Это был наш первый настоящий бой на Волге, и мы понесли потери.
– Не настолько большие, как гитлеровцы, - Блэйк подсознательно использовал русское выражение. С тех пор, как разошлись новости об убитых лётчиках, прежнее отношение к немцам изменилось.
– Они потеряли все четыре шнельбота и три БДБ. Одна из них выбросилась на берег, а ещё две и пароход потоплены к чертям. По всем меркам победа за нами. И, полюбуйтесь, захваченный шнельбот!
– Я знаю, - сухо сказал Фэрроу.
– Спорю, завтра его фотография будет на первых полосах газет, прямо рядом с "Летающими крепостями", бомбящими Москву. А если присмотреться, то в подвале самым мелким шрифтом укажут примечание. "Американская 83-я пехотная дивизия под яростным натиском немецких атака сдала позиции".
– Нет, товарищи, я так не думаю. Зато думаю, сколько всяких дел можно будет провернуть с помощью этого катера.
Напалков, появившийся, казалось, прямо из воздуха, тоже смотрел на шнельбот, и в его уме уже строились многочисленные замыслы.
– О, товарищ чекист, с возвращением, - Фэрроу выглядел радостным.
– Как ваше расследование?
Напалков с трудом удержался от улыбки. Он заметил, что американцы обычно приветствуют друг друга фразами вроде "с возвращением" или "рад тебя видеть", сейчас обычно неуместными. Мелочный человек, возможно, обиделся бы, но хороший чекист никогда ни на что не обижается, если это не сообразно интересам государства.
– Расследование успешно закончено. На здешнюю сортировку неподходящие боеприпасы попали из-за грубой ошибки. Она, в свою очередь, была вызвана глупостью и некачественным оборудованием. Всё уже исправлено. А вот как патроны приехали именно на эту базу– уже совсем другой вопрос. Вон там же ПР-73, верно? Как мой друг Джон?
– Он сильно застудил спину, плавая за ранеными матросами. Потребуется долгое лечение. Шкипером на это время побудет лейтенант Том.
– Я должен буду проведать его, - немного неуверенно сказал Напалков.
– Товарищ командующий, могу я попросить вас об услуге? Расследование привело нас к выводу, что на здешнем участке железных дорог действительно мог быть саботаж. Джон знает эту кухню изнутри. Возможно, вы разрешите ему помогать мне советами, пока он будет лечиться?
Вот гадство. А я так надеялся, что этого не произойдет.
– Боюсь, лейтенант Кеннеди будет переправлен в госпиталь, как только его снимут с корабля. Его спина серьёзно повреждена - кроме переохлаждения и чрезмерных усилий при плавании, есть контузии от близких разрывов снарядов в воде. Так что, скорее всего, ему не разрешат вставать до окончания всех процедур. Теперь
– Я вполне понимаю, товарищ командующий. Я всего лишь узнаю, сможет ли он прочитать кое-какие документы и высказать своё практическое мнение по ним. Тем более, скучающий пациент становится очень... трудным, а если у него будет что почитать, врачам это скорее понравится.
Фэрроу подождал, пока Напалков не уехал, и сразу схватил телефон.
– Срочно соедините меня с гарнизонным госпиталем. Главного хирурга. Привет, Джон. К вам очень скоро явится чекист, по фамилии Напалков. Он хочет, чтобы Джек помог ему с расследованием. Сможешь его окоротить? Да, никаких беспокойств, строгий постельный режим, то что надо. Рэй уже там? Здорово. Мы хотим, чтобы он как можно меньше имел дел с ЧК.
Фэрроу расслабился. Он понял, что Блэйк наверняка понял, что нужно сделать, и прямо за время разговора с Напалковым успел подготовить почву. Именно так и должен поступать предусмотрительный офицер.
Чувашский плацдарм, Яндоба [181] , сводная группа 83-й пехотной дивизии
Люди, оставшиеся от сил лейтенанта Гришэма, вновь защищали гребень. Никто не давал им такого приказа, просто это казалось самоочевидным. Невысокая гряда господствовала над местностью, а важность местность вокруг была явно видна всем, кто хоть что-то понимал в тактике. Не просто перекрёсток дорог и полторы улицы побитых временем домишек. Здесь проходила железнодорожная линия. Кроме того, участок, легко проходимый на подступах, у гряды резко сужался, стиснутый густым лесом. Через чащу можно было пробраться по единственной грунтовке, которая тоже утыкалась в дефиле [182] .
181
Село в Аликовским районе Чувашии.
182
Здесь - узкий, легко блокируемый проход между двумя труднопреодолимыми элементами ландшафта. Склонами, густыми лесами, болотами, чем угодно.
Однажды - то бишь чуть раньше, сегодняшним же днём, Гришэм решил, что деревенские дома можно превратить в укреплённые точки. Теперь он понимал, что они станут смертельными ловушками. С помощью танков и штурмовых орудий фашисты просто подавят любое сопротивление, а потом подойдёт пехота и добьёт выживших. Населённый пункт только тогда можно сделать крепостью, когда он достаточно велик, чтобы выдержать первый удар. Колвино чуть-чуть не дотягивало, Канаши вполне. Но деревня внизу ничуть для этого не годилась.
Вместо этого Гришэм устроил оборону на холмах за Яндобой. Они метров на сорок выдавались над прилегающей местностью. Перекрёсток и железная дорога на первый взгляд казались беззащитными, но на самом деле легко накрывались огнём. Танк откатили на обратный склон, чтобы он мог стрелять, высовываясь совсем ненамного. Там же поставили обе гаубицы. У них было по одному снаряду, но ведь немцы этого не знают. Они увидят надёжную, укреплённую позицию с артиллерийским усилением. Вот ещё бы заставить их подумать, что у меня больше танков, чем есть...