Казанские "Тандерболты"
Шрифт:
Эдвардс увидел, как удлинилось и зачастило синее пламя выхлопа впереди стоящих машин. Раскрутив моторы до взлётной мощности, первое звено "Тандерболтов" пошло на старт. В тусклом предрассветной дымке их массивные туши заслоняли первые проблески восходящего солнца. Вот ещё одно изменение. Когда мы прибыли сюда, то прятались от фашистов, взлетая тайком. Больше мы не таимся. Волга перекрыта двумя группами P-38, присоединившимися к 55-й эскадрилье перехватчиков. Вот дела! От нашего прилёта до первой боевой задачи прошло две недели. 479-я авиагруппе дали всего день на размещение, и сегодня утром они уже летят.
Шасси ушли в ниши с лёгким толчком. "5х5" пополз вверх. Первая часть полёта будет проходить на шести километрах, уберегая "Тандерболты" от огня МЗА как
Подъём на крейсерскую высоту создал ощущение, что солнце взошло намного быстрее обычного. После ненастья предыдущего дня, вид яркого света, заливающего холмы западного берега, был великолепен. Одновременно оно ослепит зенитчиков и наземных наблюдателей. Хотя никаких сомнений у них всё равно не будет. Наши моторы, наверное, можно в Москве услышать.
"5х5" поднимался вяло, бомбы под крыльями уменьшали и так не рекордную скороподъемность "Тандерболта". Сегодня американские пилоты будут работать значительно ниже привычной высоты. Раньше Р-47 находились в своей стихии, где двигатели с турбонаддувом выдавали максимальную мощность. Именно это в немалой степени было причиной их успехов. Теперь у них другая задача, и придётся подстраиваться под иное окружение. Эдвардсу стало немного неуютно. Мир растет, и мы должны расти вместе с ним. Почему мне кажется, что передышка закончилась?
Чувашский плацдарм, Яндоба, передовые позиции сводной группы 83-й пехотной дивизии
По звуку артиллерии Сирли понял - понеслось. Колбасники идут. Всю ночь прилетали редкие снаряды, но то был обычный беспокоящий огонь, не дающий выспаться. Артналёт, начавшийся с восходом, отличался. Столбы разрывов вздымались на американских позициях плотными рядами, очевидно, из расчёта на разрушение укреплений. Солдат удивился - большая часть снарядов на самом деле летела или в деревню, или на промежуток между нею и холмами. То есть тратились впустую. Лейтенант Гришэм ещё ночью отвёл войска из захваченной в поздней атаке местности, расположив их на обратном склоне гряды. На прежнем месте остался только Сирли с базукой и редкие наблюдатели-корректировщики.
Обстрел ещё больше усилился. Немцы пошли вперёд под прикрытием огневого вала. Ещё вчера всё было по другому - небольшими группами пехоты они нащупывали узлы обороны, блокировали, а потом танки и самоходки поражали их прямой наводкой. Сегодня бронетехника маячила позади, пехотинцы наступали самостоятельно.
Сирли понимал, что основная причина такой тактики очевидна. Американцы никуда не делись, их позиции в основном известны и разведаны. Но догадывался - противотанковые гранатомёты неприятно удивили и потрясли немцев. От этой мысли он усмехнулся. За ночь колбасники определённо подтянули подкрепления. Прямо перед ним наступала группа численностью около роты, выстроившись "свиньёй". Рыло смотрело почти точно на него. Фланги оттянулись немного назад и прикрывали семёрку штурмовых орудий. Они вроде бы двигались неторопливо и осторожно, но всё же скорость, с которой они накатывались на его позицию, пугала.
Но худшим было другое. Ещё одна рота, правее, на удалении едва ли в четыреста метров, уже почти дошла до гребня холмов. Сирли понял, что немцы очередной раз сделали их. Пока американцы сидели по норам, ожидая рассвета, они уже начали выдвижение и сами себе организовали превосходство. Инициатива вновь перешла к ним, а американцам придётся делать ответный ход. Он нехотя посмотрел налево. Картина довела его до отчаяния. Третья рота немецких пехотинцев наступала на гребень, и тоже зашла довольно глубоко.
Атака немцев представлялась как буква М, с двумя столбиками по краям и перемычкой,
Этой мысли хватило всего на несколько секунд. Немецкая артиллерия сделала паузу, изменила прицел, и возобновила огонь. Теперь она короткими сосредоточенными ударами разрушала все выступы скальных пород на пути своей пехоты. Сирли решил, что сегодня он удачно выбрал укрытие не среди камней, а в овраге за кустами. Чувство удовлетворения от случайного обмана немцев быстро рассеялось под звуками пуль, прострочивших ветки над головой.
– Надо убраться отсюда. Они наверняка нас заметили.
Ночью Сирли получил помощника-заряжающего. Хименес казался зелёным и неопытным. Точно такой же, каким я был ещё вчера.
– Они стреляют во всё, что может дать нам укрытие. Нас они не видели. Просто вчера испугались до усрачки, вот и палят во всё подряд.
Юджин сам себе не верил, но решил, что это уместные слова.
В раскаты разрывов левее их позиции добавился хорошо различимый перестук пулемёта. По визжащему лаю вместо равномерного лязга Сирли опознал скорострельный немецкий MG42 [191] . Пулемёт выдал всего несколько очередей - в ответ захлопали "Гаранды" и карабины пехотинцев, окопавшихся на гребне. Огонь срезал остриё "свиньи", наступавшей на холм. Упавшие скатились вниз по склону, сбив с ног следующих. Остальные залегли и начали беспорядочно обстреливать возможные места, где прятались американцы. По другую сторону буквы М немцы прибавили темп наступления, спеша добрать до участка, с которого они смогут обстреливать обороняющихся. А позади них разворачивались штурмовые орудия, готовые добавить жару из своих 75-мм пушек.
191
В зависимости от типа затвора, скорострельность MG42 составляла от 1200 до 1500 выстрелов в минуту. У М1919 средняя скорострельность - 500.
К одной из самоходок с косогора метнулась алая полоса. Сирли покачал головой. Ракета летела в лоб, где броня была толще всего, да и расстояние слишком велико для точного попадания. StuG беспорядочно задёргался, уходя от выстрела. Взрыв вздыбил землю прямо перед машиной, безвредно забросав её щебёнкой. Штурмовое орудие немедленно выстрелило в ответ. Снаряд лёг в точности туда, откуда вылетела ракета. Юджин подумал, что если стрелок не убрался с позиции сразу, то теперь наверняка мёртв.
Но некоторый результат всё же был. Передние ряды немцев немного развернулись, чтобы устоять под обстрелом, при этом ближайшая самоходка подставила Юджину борт. Дистанция больше, чем хотелось бы, но больше такого шанса могло и не выпасть. Тем более, чтобы довернуть орудие влево, ей понадобится несколько секунд на поворот всего корпуса. Их вполне хватит, чтобы покинуть позицию. Почувствовав по весу, что базука заряжена, он осторожно прицелился и выстрелил.
– Карло, бегом!
Вдвоём они выскочили из своего укрытия на склоне оврага, добежали до места, где он поворачивался на 90 градусов и скатились вниз. До слуха Сирли донёсся взрыв, но не был ни рёва пламени, ни детонации боекомплекта, в отличие от предыдущих двух случаев. Он на всякий случай отполз ещё немного в сторону и выглянул. Увиденное заставило его похолодеть.
Из-за расстояния ракета наверняка начала вилять, так как попадание пришлось ближе к головной части машины вместо уязвимой точки напротив двигателя. Юджин решил, что кумулятивная струя вошла в боевое отделение или на место механика-водителя. Штурмовое орудие остановилось и загорелось, но пламя было неторопливым, вместо стремительного адского фонтана. Сирли ужаснулся тому, что командир самоходки при попытке выбраться из машины застрял в распахнутом люке. Почему, он даже не мог представить. Наверное, зацепился ремнём за какой-нибудь выступ?