Каждый мечтает о собаке. Повести

Железников Владимир Карпович

– Вот это да! – снова заорал какой-то мальчишка. – Вот это стиль!

– Послушай, ты можешь не орать? – попросил Коля, оглядываясь на Сергея Алексеевича.

– Мой голос, как хочу, так и ору, – ехидно ответил мальчишка, к общему удовольствию своих товарищей.

– Человек спит, – долетели до Сергея Алексеевича слова Коли.

– Здесь не комната отдыха… – ответил мальчишка.

– …для пенсионеров, – ловко подхватил другой.

Мальчишки захохотали. Сергей Алексеевич видел, как Коля быстро наклонился, схватил камень и… Но он остался спокойно лежать, он уже изучил этого паренька. Ни с кем он драться не будет и ни в кого

не позволит себе бросить камень просто так, и в то же время ему стало приятно, что Коля вступился за него.

– А ну, уходите! – Коля замахнулся камнем на мальчишек.

Те шарахнулись в сторону.

Пловец тем временем доплыл до скалы, влез на нее, вытянулся в струнку, бросился вниз, в волны, и поплыл обратно к берегу!

– Гляди! – заорал кто-то из мальчишек. – Обратно пошел, без передыху!

Мальчишки снова стали смотреть на пловца.

– Здорово! – сказал примирительно Коля.

– А твой старикашка так сможет? – спросил ехидный мальчишка.

Коля промолчал.

– Куда ему… У него скелет рассыплется, – вставил кто-то другой и на всякий случай отступил от Коли.

– Ну ладно вам, – желая прекратить разговор, отмахнулся Коля.

– Тихо, – прошептал ехидный мальчишка. – Он не спит.

Коля оглянулся и увидел, что старик сел. «Все шишки сегодня на него», подумал он и подошел к Сергею Алексеевичу.

– Разбудили вас? – участливо спросил Коля.

– Ничего, – ответил Сергей Алексеевич, хотя разговоры мальчишек обидели его. Вообще он стал обидчив, чуть не по нем – сразу в амбицию.

Сергей Алексеевич пристально посмотрел на Колю. Может быть, и этот возится с ним из сострадания? Это почему-то его еще больше обидело. Ни в чьем сострадании он не нуждается.

Пловец доплыл до берега и прошел мимо мальчишек. Они стайкой двинулись за ним, увлекая за собой Колю. Им нравился этот великолепный мускулистый человек.

А когда Коля оглянулся, то на том месте, где только что сидел Сергей Алексеевич, лежали его брюки и рубаха и валялись разбросанные в разные стороны туфли, словно раздевался он в спешке. Коля поискал глазами Сергея Алексеевича и, к своему удивлению, увидел его в море.

– Сергей Алексе-е-вич! – закричал Коля.

Сергей Алексеевич оглянулся и помахал ему рукой. Он и сам-то по-настоящему очнулся в море, когда холодная вода обожгла ему тело, и он почувствовал, что ему никогда в жизни не доплыть до этой далекой проклятой скалы и что все это смешно и просто глупо. Но тем не менее он равномерно размахивал руками и удалялся от берега. Сергею Алексеевичу почудилось, что вот сейчас он просто утонет, и это было невероятно. И про него будут говорить, что он провоевал всю войну, прошел через семь кругов ада, а потом просто, обыкновенно утонул. Нет, надо заворачивать обратно. Сергей Алексеевич посмотрел на берег и увидел, что мальчишки теперь наблюдают за ним… Хорошенькое дело – повернуть назад, когда они смотрят!

«Подумаешь, в реке плыть потяжелее, чем в море, – подумал Сергей Алексеевич. – Особенно когда в тебя стреляют, и когда ты думаешь о сыне, и когда ты видишь, как другие навсегда скрываются под водой, а берег так упрямо не приближается». Витька сидел в лодке, а он плыл рядом, схватившись за ее борт. Этот борт был расщеплен в нескольких местах пулями. Сначала и он сидел в лодке, но потом туда втащили трех раненых, и он прыгнул в воду.

Солнце светило Сергею Алексеевичу в глаза, и от этого ему было еще труднее плыть, но

он плыл и плыл, со злобой рассекая воду. Но вот он дотронулся рукой до скалы, рука у него от напряжения дрожала: ему хотелось влезть на скалу, чтобы отдохнуть, но он понимал, что тогда у него уже не хватит сил, чтобы вернуться. Он оттолкнулся от камня, опустился с головой под воду, вынырнул, снова схватился за камень и, не выдержав, вылез из воды.

К скале подплыл на лодке молодой загорелый парень из спасательной команды.

– Что, жить надоело?

Сергей Алексеевич не ответил.

– Садись в лодку, – сказал парень и, видя, что Сергея Алексеевича почти не слушаются ноги, протянул ему руку и добавил: – Эх, папаша, папаша, жизнь прожили, а ума, видать, не нажили!

Сергей Алексеевич примостился на корме, а парень сильными и ровными рывками греб к берегу.

Он вылез из лодки под пристальными взорами мальчишек, оделся, заплатил штраф в пятьдесят копеек за нарушение режима купания и, не произнеся ни слова, пошел домой.

Драка

Коля пропустил мимо всех пассажиров с лайнера, вздохнул и вошел в магазин. «Почему это никогда не бывает все совершенно хорошо? – подумал он. – Вот, например, родители. Ждешь, ждешь их, а они не едут».

Раньше он думал, что все люди на земле делится на две половины: одни наши и за нас, другие – против, враги. А теперь он с сожалением открыл для себя, что в «нашей половинке» люди тоже бывают всякие. Иногда не понимают самых обычных вещей. Тиссо… Сильный, красивый, а зачем-то унизил Сергея Алексеевича. Разве ему трудно было сказать доброе слово? А Юрка около него вьется вьюном.

Кажется, он ничего не забыл купить, о чем просил Сергей Алексеевич. «Ничего себе. Доплыл до Горбатой скалы. Жалко только, что заболел». Купил в аптеке все лекарства, кроме одного, и решил забежать в поликлинику к тете Кате, попросить у нее это лекарство.

В поликлинике лекарства тоже не было, и Коля побежал к выходу.

– Подожди ты, сердобольный! – окликнула тетя Катя. – Тебе письмо пришло.

«Наконец-то», – подумал Коля, и радость, чудная радость, овладела им.

Всяк его поймет, кому приходилось ждать. А теперь все кончилось благополучно и начинался настоящий праздник. Он повернулся, чтобы лететь домой за письмом.

– Юрка его взял, – только и успела крикнуть тетя Катя. – Он в цирке…

А Коля уже бежал по улице. В цирке так в цирке, хотя каждая встреча с Тиссо ему была неприятна.

Юрку он увидел еще издали. Тот, стоя за изгородью, мыл лошадь Тиссо.

– Давай письмо, – нетерпеливо сказал Коля.

– Лезь в карман. – У Юрки были мокрые руки.

Коля вытащил из Юркиного кармана письмо, опустил авоську с продуктами на землю, торопливо разорвал конверт, но вместо письма оттуда вытащил собственную фотографию.

– От папеньки и маменьки, – сказал Юрка и заглянул через Колино плечо, увидел фотографию и добавил: – Ничего. Шедевр.

Коля спрятал фотографию, он явно разочаровался. Из цирка вышел Тиссо и, незамеченный, подошел к мальчишкам.

– Тиссо обещал меня с осени устроить в цирковую школу, – расхвастался Юрка.

– Слушай его больше, – сказал Коля. – Трепач твой Тиссо.

– Полегче, полегче, – сказал Юрка. – Еще неизвестно, кто трепач.

– А как он разговаривал с Сергеем Алексеевичем? – возмутился Коля. Это благородно, по-твоему?.. А ты к нему подлизываешься. Смотреть противно!