Каждый раз, целуя…
Шрифт:
– Особенно если ты ни в чем не виновата.
Она вытерла слезу, и Мэтью, не в силах смотреть, как она плачет, привлек Дженнет к груди, чтобы утешить ее.
– Но… но, если это была моя вина, Мэтью?
Ее вина? Неужели она действительно думает, что виновата в несчастном случае, который привел к гибели Джона?
– Дженнет, я был там.
– И я тоже.
– Твоя нога скользнула по мокрой траве, – сказал Мэтью, крепче обнимая ее. Хотя он всегда знал, что Дженнет винит себя в смерти Джона, но никогда не представлял
– Почему? Не ты держал в руке рапиру, а я, именно я.
Мэтью растопырил пальцы, а затем крепко сжал их в кулаки.
– Если бы я не сказал тебе в то утро… Если бы я не по…
– Нет, это здесь ни при чем. То, что случилось, целиком моя вина! – выкрикнула Дженнет.
– Дженнет…
– Это я не смотрела на площадку, как ты сказал мне. Это я должна была не оставлять без внимания Джона и площадку.
Отодвинувшись, Дженнет встала и принялась ходить по комнате с каким-то свирепым выражением, которого Мэтью никогда прежде у нее не видел, а пряди длинных черных волос, выбившиеся из прически, метались у нее по спине. Одним глотком допив бренди, Дженнет снова наполнила бокал.
– Дженнет, – мягко заговорил Мэтью, стремясь успокоить ее, – я был там, я видел тебя. Ты следила и за площадкой, и за Джоном.
– Нет, это не так. Мое внимание было в другом месте. В тот день мне вообще нельзя было брать в руки оружие.
Подойдя к ней, Мэтью ласково обнял ее за плечи.
– Повторяю, я был там.
– Значит, ты должен был заметить, куда было обращено мое внимание в тот день. – У нее по щекам потекли слезы.
В замешательстве Мэтью сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. И на что же ты смотрела?
Она взглянула на него голубыми, как океан, влажными глазами.
– На тебя! Я смотрела на тебя. Не на Джона, своего жениха, не на мокрую траву, не на площадку – а на тебя!
Не в состоянии осмыслить то, что она сказала, Мэтью следил, как она с текущими по щекам слезами выбегает из комнаты, а его ноги отказывались двигаться, не позволяя ему догнать Дженнет.
Дженнет смотрела на него – что она хотела этим сказать?
Его слова отвлекли ее? Он сделал какое-то движение, которое привлекло ее взгляд? Он чихнул или кашлянул?
Мысленно вернувшись назад, Мэтью не мог вспомнить, чтобы делал что-то, кроме того, что смотрел на них обоих – и чувствовал острую зависть, видя их любовь, друг к другу.
Но была ли у них любовь?
Дженнет не могла иметь в виду, что оглянулась на него, потому что он ей нравился. Это бессмыслица, она и Джон любили друг друга, и шестимесячная помолвка, на которой настояла Дженнет, не была чем-то сверхъестественным. Джон сказал ему, что Дженнет нужно время, чтобы подготовить свадьбу
Размышляя, Мэтью медленно пил бренди.
Могло ли это быть просто предлогом, придуманным для Джона?
Могла ли Дженнет отложить свадьбу из-за того, что сомневалась в нем? Возможно, она почувствовала то, что Мэтью знал: Джон ей изменял. Джон поступал непорядочно, и это единственная причина, почему Мэтью сказал Дженнет о своем чувстве. Она заслуживала лучшей участи, чем иметь неверного мужа.
Если только она не была уверена в собственных чувствах к Джону.
В то время ей было всего двадцать лет. Хотя это и не слишком рано для замужества, но Дженнет, возможно, была не так готова к нему, как ей казалось.
«Она смотрела на тебя», – подсказала Мэтью память, но он покачал головой.
Пять лет назад у Дженнет не было к нему никаких чувств. Поцелуй, который он начал, не удался, потому что Дженнет оттолкнула его. Мэтью совсем не был уверен, что и теперь она питает к нему какие-то чувства, кроме плотского влечения. И похоже, все становилось только хуже. В этот вечер у него была великолепная возможность сделать ей предложение, но он позволил, чтобы она в слезах убежала из комнаты.
Дверь, распахнувшись, ударилась о стену, и на пороге появился Селби с горящими гневом глазами.
– Она ушла?
– Да.
– Хорошо. Теперь поговорим…
Совершенно верно, надо поговорить, и в первую очередь о том, ради чего он, Селби и Сомертон пришли сюда – Селби хотел узнать больше о том, что произошло с Дженнет во вдовьем доме.
– Налей себе бренди, – Мэтью указал на графин в углу, – и садись.
Закрыв дверь, Селби подошел к бренди и, подняв графин, заметил:
– Похоже, ты уже приложился.
– Твоя сестра помогла. – Проклятие, этого говорить не следовало.
– Разумеется, – кивнул Селби.
– Итак, ты хочешь знать, что произошло во вдовьем доме, – сказал Мэтью, прежде чем осушить бокал.
– Нет.
– Тогда почему ты настаивал, чтобы я и Сомертон встретились с тобой здесь?
– О, тогда я хотел это знать. – Селби аккуратно – что никак не вязалось с его искаженным от ярости лицом – поставил бокал на стол. – А теперь я хочу знать, что произошло здесь.
– Селби, ты сам, был здесь.
– После того, как я ушел.
– Я рассказал обо всем и извинился за свою роль в этом.
– Ах да, Ванесса Фулбрайт. Твоя любовница, я прав?
– Нет. Она моя бывшая любовница. Я порвал с ней до того, как начал искать невесту.
– Очевидно, не до конца порвал. – Селби повысил голос.
– Теперь я это понимаю, резко отозвался Мэтью.
– И что произошло после того, как ты извинился?
– Ничего. – Мэтью встал во весь рост и с радостью отметил про себя, что, по крайней мере, на дюйм выше брата Дженнет. – Мы заговорили о том, что случилось, пять лет назад, она расстроилась и ушла.