Казна Кальвадоса
Шрифт:
– Неужели? – Степанов повёл ладонью поверх локтевого сгиба. – Вроде пацан не похож.
– Нет, слава Богу. Другая беда – Интернет.
– Интернет? Какая беда? Модно. Ребёнок развивается.
– А когда он по шестнадцать часов в день развивается, это как? Ни ест, ни пьёт, школу прогуливает, на улицу не ходит, и день и ночь перед компьютером сидит.
– Чего же он там смотрит? – улыбнулся Степанов. Страхи Бориса казались ему надуманными.
– В игры играет, чего-то там лазает. Мы ему компьютер купили, чтобы он английский учил. Когда мы с женой подходим, он компьютер тут же переключает. У него там свои секреты, свои друзья, с которыми он общается.
«Мне бы твои проблемы, Борис» , - подумал Степанов, вслух же сказал:
– Поверь, Борис, поведение твоего сына не самое страшное, что бывает в жизни. Мне твой Витя понравился, хороший парень.
Звякнули стаканы.
– Извините, мы закрываем, - не выдержал бармен, подталкивая по столу листок со счётом.
Борис небрежно бросил несколько банкнот. Степанов и Борис вставали, когда дребезг разбитого стекла заставил их поднять головы. Брошенная с балкона лампа ударилась об асфальт. Детский голос прокричал:
– Помогите!! Помогите!! Папа помоги!..
– Мой Витька…- Борис и Степанов бросились к отелю.
3
Оставив отца в баре, Витя некоторое время бродил вдоль бассейна. Он был большой любитель купания и с удовольствием залез в воду. Вода нагрелась за день, не освежала, а неприятно томила тело. Витя проплыл бассейн из конца в конец, свернул к стеклянной стене. Доходя до воды, стена делила бассейн пополам. Вторая часть бассейна находилась уже внутри бассейна. Если поднырнуть, можно попасть туда. Витя не стал этого делать. Он подплыл к стеклу и разглядывал людей в холле. Голоса оттуда не доносились, зато слышалась музыка бразильского танго, под которую танцевали артисты в национальных костюмах на открытой веранде. Важные, надутые, старающиеся что-то из себя представить люди в холле, сдавалось, тоже движутся в ритме танца.
Внимание Вити привлекли два одинаково одетых мужчины в светлых летних пиджаках, о чём–то расспрашивавших администратора ресепшена. Среди беззаботных лиц туристов их физиономии выделялись озабоченно суровым выражением, будто они выполняли работу, а не отдыхали. Отвечая на вопрос мужчин, портье повернулся к ячейкам для ключей, потрогал одну из них, показывая, что там ничего нет. Потом он посмотрел в регистрационном журнале и ещё что-то сказал мужчинам. Те неудовлетворённые ответом, допытывались чего-то ещё. Портье указал на территорию между отелем и океаном.
Мужчины пересекли холл, вышли между бассейном и баром. Они прошлись между пустыми шезлонгами, внимательно их рассматривая, что-то разыскивая. Уже стемнело, на двух-трёх шезлонгах белели забытые полотенца. Один из мужчин поднял забытые шлёпанцы, показал другому. Тот скривился, грубо ответил товарищу и запустил оба шлёпанца далеко в кустарник. Мужчины прошли в бар и изучающе оглядели посетителей. В баре сидели и Борис с Павлом, дегустировавшие местные напитки. Но они потерялись в толпе.
Больше Витя не наблюдал. Он поднырнул под стеклянную стену, поплавал внутри отеля. Когда надоело, вылез, выжал плавки, натянул футболку и брюки и отправился в игровой зал. Одинаково одетых мужчин он больше не видел.
В игровом зале Витя, сидя за автоматом, погонял на машине, пострелял, поиграл в настольный футбол и бильярд с немецким
Витя устал переключать программы, отбросил пульт, встал и вышел, отодвинув стеклянную дверь, на балкон. Оттуда он видел отца, сидевшего за барным столом уже в одиночку. Витя осуждающе покачал головой, он никогда не одобрял увлечения отца спиртным, и вернулся в комнату.
Попив кока-колы из мини-бара, Витя снова лёг на кровать. Он устал от впечатлений новой страны, очень хотелось спать. Заметив в стене гнездо для подключения шнура Интернета, Витя горячо пожалел, что отец не разрешил взять в поездку ноутбук.
Свет экрана телевизора мигал, глаза Вити слипались, когда он услышал неясный шум за входной дверью. Ручка двери пошевелилась, кто-то пытался войти. Витя сел на край кровати, растёр щёки. Сначала он подумал, что вернулся отец, у которого не было ключа. Но отец мог постучаться более отчётливо. Те же или тот же, кто за дверью, явно таился. Витя выглянул за окно. Отец по–прежнему сидел в баре. К нему присоединился дядька, с которым они познакомились в самолёте.
Ещё не ощущая опасности, Витя подумал, что войти хочет уборщица, перестилавшая к ночи постели, хотя для неё было уже слишком поздно. Мальчик подошёл к двери и спросил, кто там. Ему не ответили. Наоборот, послышались быстрые удалявшиеся шаги по коридору. Витя набрался смелости, открыл дверь и выглянул. Никого.
Мальчик закрыл дверь, снова лёг, но через короткое время шебуршание за дверью возобновилось. На этот раз, сняв ботинки, он лежал в постели в ботинках, потому что хотел дождаться отца, чтобы лечь спать по нормальному, Витя на цыпочках подкрался к двери, лёг на пол и заглянул в щель между дверью и полом. Щель была крохотная, но в определённом положении Витя увидел две пары одинаковых бежевых ботинок с чёрными носами.
Пришедшие теперь настроились решительнее. Убедившись, что отмычке мешает вставленный изнутри ключ, они захватили его с внешней стороны и повернули. Дверь внезапно раскрылась, входившие споткнулись о лежавшего Витю. Он вскочил. Перед ним стояли двое, одинаково одетых мужчин в летних костюмах, которые вначале о чём-то выспрашивали на ресепшене, потом, подозрительно нечто выглядывая, ходили около бассейна и в баре. Вошедшие, напряжённо говоря на непонятном наречии, бросились к Вите, он от них. Витя защищался, как мог. Он кидался подушками, бегал вокруг кровати, увёртываясь от нападавших. Чтобы привлечь к себе внимание отца, он выбросил в окно торшер и пронзительно закричал.
Витю поймали. Витя укусил одного из нападавших за нос. Тот взвыл и выпустил мальчика. К номеру бегом приближались отец со Степановым. Двое одинаково одетых не захотели вступать в рукопашную ещё и с ними, предпочтя скорым шагом ретироваться по коридору. Когда в комнату ворвались Степанов и Борис, нападавших и след простыл. Посреди комнаты, среди разбросанных подушек и стульев стоял зарёванный Витя.
– Ты цел? – спросил, подбегая к сыну, Борис.
– Порядок, - уверенно отвечал Витя, вытирая слёзы.