Казна Кальвадоса
Шрифт:
– Может, поделиться с матерью? – осторожно спросил Витя.
– Нет, нет и нет, - отрезала Полли. – Твоя мама – женщина, а на женщин положиться нельзя.
Витя выключил компьютер.
Дети уселись за стол. Их ждал яблочный пирог.
– Полли, я разговаривала по телефону с твоей бабушкой. Она сказала, никаких дискотек в Москве. Так что придётся потерпеть. Вернёшься в Америку, там развлечёшься.
Полли накуксилась. Глазами она показала Вите, как права, что на женщин
Витя и Полли шли по голубым коридорам наркологического отделения.
– Неужели они все алкоголики? – спрашивала Полли, искоса изучая встречающихся разновозрастных и разнополых людей.
– Тут других не держат.
– Выглядят вполне прилично.
– Родригес с Эстер – тоже воплощённая любезность.
– Вы что здесь делаете?- преградила детям дорогу полная сильно выкрашенная медсестра.- Марш в детское отделение!
– Нам не нужно в детское отделение, - смутился Витя.
– Ой-ой, взрослых из себя корчат!- шутливо надулась медсестра.- Молоко ещё на губах не обсохло.
– Мы – не эти…- Витя не решался произнести слово.- Мы посетители.
– Тогда другое дело, - осклабилась медсестра, дыхнув несвежестью.- Кого ищем?
– Отца.
– Запойный или нон-стоп? Добровольный или принудительный?
– Анонимный алкоголик Борис Иванович Косоглазов, из Ясенево, - подтвердил Витя.
Лоб сестры отобразил мыслительную деятельность:
– Дополнительная информация есть?
– Новый русский коммерсант, - добавила Полли.
– Знаю, - сказала медсестра.- Пойдёмте.
Полли и Витя увидели Бориса, идущего им навстречу. Они его не сразу узнали. Взгляд потуплен. Настроение подавленное. Большие пальцы щёлкают поверх указательных, будто монеты считают. Фигура согбенная.
– Папа! – воскликнул Витя.
– Извини, что в таком виде , сынок. Побочный эффект от лекарств даёт знать, - Борис попытался вскинуть голову, но его опять пригнуло скобой.- Добрый день, сударыня! – приветливо, насколько позволяла скованность, Борис улыбнулся Полли.
Витя обошёл отца с боку:
– Во что тебя превратили, Борис!
– Врачи – убийцы, - подтвердил Борис.- Мать ничего не передала?
– Только привет.
– А ты… не принёс!
– Нет.
– Тоже с ними?
– Ага. Тяжело в ученье, легко в бою, как сказал Суворов.
– Он не пил… Станем в уголок, дети. Мы мешаем, - Борис отвёл Витю и Полли к окну с небьющимися стёклами.
По коридору очередь больных потянулась за таблетками. Вытянувшиеся лица, потухшие глаза. Сестра выдавала таблетки в пластмассовых стаканах с надписанными именами. Больные раскрывали рты. Медсестра шпателем проверяла, проглотили они таблетки или
– Сто грамм их взбодрили бы, - сказал Борис про больных.
– Я принёс циклодол, - Витя показал коробку препарата, снимавшего скованность.
– Давай скорее. Циклодол в отделении на вес золота. Нам по одной таблетке дают,- схватил и поглубже запрятал лекарство Борис.- Я тут Свету встретил. Помните тетю Свету, которая неудачно вышла за полковника Родригеса?...Тоже в отделении лечится. Запила с горя.
– Любовь - не кошка, - вздохнула Полли. Она изучала русские пословицы.
– Мы к тебе вот что пришли, - выкладывал Витя.- Кальвадос в бегах. Просит помощи.
– Полковник достаёт?
– Угу.
– Заруби на носу отцовское слово : ни в коем случае не вмешиваться. Фирмачи сами разберутся… Кальвадосу, может, так и надо. Он мне сразу не понравился, то ли шизик, то ли зэк в отставке. А с полковником Родригесом у меня дело о рыбе не завершено. Если он для Гвая мурманскую сельдь возьмёт, не трогать его дважды. Если продинамит, конопатьте, но полёгкому, без эксцессов.
– « Диего Кальвадос погубил себя в амстердамских притонах», - процитировал Витя письмо. – Речь идёт об его однояйцовом близнеце, тоже Кальвадосе.
– У него был брат? Я не знал.
– Дядя Степанов в самолёте рассказал.
– Ещё мент!.. Ну у тебя и круг общения, сынок! Потерялся, безотцовщина!! Выйду из клиники, серьёзно воспитанием займусь.
– Что делать с Кальвадосом?
– Не отвечать.
– Он просит найти Павла.
– Не связывайтесь.
– Найти дядю Валеру?
– Категорически нет.
– Косоглазов , на уколы! – прогремел притворно ласковый голос медсестры.
– Мы пошли, - сказал Витя.
– В следующий раз пустой не приходи. Прихвати чекушку… Привет матери, поцелуй сестру. Не забывай мой слоган: « Вся жизнь – разводка. Деньги – вперёд!»
Витя с Полли пошли по коридору.
– Ты в школу-то ходишь? – догнал голос отца.
– Отстань! – пробубнил Витя.
– В другой раз дневник принеси.
– Разбежался!
– Сложные у тебя отношения с отцом, - заметила Полли, когда они с Витей выходили из клиники.
– Тяжело жить с кретином, - отвечал Витя.
– Нельзя так про отца.
– Я – объективно. Предок не понимает, где Кальвадос, там бабки. И заработать можно больше, чем на мурманской рыбе. Атавистическая скудость мышления!
– Давай искать Павла, - предложила Полли.
Борис заискивающе улыбался медсестре:
– Анжела, девочка, постарайся не больно. Не как в прошлый раз.