Казнить или помиловать?
Шрифт:
— Спасибо и на этом. Я должен тебе жизнь.
— Ничего ты мне не должен. Ты спас мою — я твою. Но не думаю, что отношения между нами измеряются тем, кто, сколько, кому жизней спас, — ухмыльнувшись, протянул Велиар, а я подошел к нему, чтобы пожать его руку.
Здоровяк поравнялся со мной, и похлопал меня также по плечу. Все же, мы с ним неплохо бы сработались, если бы принимали парные заказы. И этого факта было не отменить.
— Мы выступим через пару часов. Мои люди еще хотят осмотреть местность. Так что у тебя есть время привести твою наемницу в чувство, если она еще способна хоть на какие-то действия, — разворачиваясь и направляясь
— Ты и вправду думаешь, что я такой выродок? Что взял бы ее силой вчера? — бросил я ему вдогонку, а мужчина остановился, но не стал оборачиваться.
— Думаю, у тебя хватило бы на это ума, — не скрывая иронии, ответил наемник, а я явно почувствовал ухмылку на его губах.
Он был доволен, что я до этого не опустился. Теперь он был уверен в том, что я еще не до конца скатился. И, кажется, я даже услышал, как он облегченно выдохнул, перед тем, как закрыл за собой дверь. Я же не смог не ухмыльнуться, будучи довольный тем, что Велиар все еще теплит надежды насчет меня, и мне даже удается как-то их оправдывать. Чертовски ненормально для меня.
***
Просыпаться не хотелось. Не хотелось распахивать глаза и осознавать события, которые фактически заглотнули меня. Прожевали. Выплюнули. Оставили подыхать. Загнивать. Не хотелось отторгать тепло мужчины, от которого меня недавно воротило так, что я чувствовала с завидной регулярностью у горла тошноту.
Было мерзко. В первую очередь от себя. От ничтожности собственного существа. Хотелось сдохнуть. Задохнуться в смоге отчаянья. Хотелось покинуть этот мир навсегда.
Губы, коснувшиеся лба, заставили меня вздрогнуть и поднять стеклянный взгляд на Руслана, который хмурился и пристально смотрел на меня. Его пальцы бережно убрали мои сбившиеся волосы за уши. Очертили линию к скулам, спустились к подбородку, а я задышала коротко и часто. Так быстро. Взволнованно. Испуганно. Что он отнял свою руку от моего лица, цепко сжав челюсть.
— Через полтора часа мы выступаем. У тебя есть время принять душ, и позавтракать не в спешке, — хрипло проговорил наставник, а я провела подушечками пальцев по его губам, к которым сама вчера потянулась.
Я думала, ждала, надеялась, что он отвергнет меня. Мне хотелось думать, что я стану для него омерзительной, коей стала для себя, а он принял меня. Даже сейчас он смотрел на меня как-то неправильно, словно жалел. Унизительно. Отвратительно. Гадко. И слезы снова градом начинают скатываться по щекам.
Истерика пробирает до костей, а он глушит ее. Прижимает к себе, что-то шепчет на ухо. Целует жарко лоб. Обнимает, словно баюкает. А я плачу. Беспрерывно плачу в его грудь. Как котенок сворачиваюсь и реву, не в силах остановить этот поток боли и отчаяния.
— Тише, уверенная моя. Что-то ты совсем расклеилась, — стараясь хоть как-то приободрить, произносит Руслан, а я жмусь к нему ближе, поглощая его тепло.
Слова застревают где-то в глотке, и я просто лежу. Просто наслаждаюсь тем, что не одна, что кто-то рядом, и перед этим кем-то мне не нужно строить из себя что-то, он и так слишком много знает. Он все видит.
Проходит совсем немного времени, как я нахожу в себе силы оторваться от него и направиться в душ, под внимательным взглядом карих глаз. Холодная вода приятно омывает тело. Смывает какую-то чудовищную усталость, но не может вымыть то, что накопилось внутри. Но вроде стало как-то лучше.
Покинув душевую,
Выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Натыкаюсь на двухметрового, темнокожего громилу, с татуировками на руке. Отшатываюсь, как прокаженная, едва ли не заверещав, но его суровый взгляд тут же меняется при виде меня, а за ним я вижу знакомого мне наемника, пока что по слухам, Велиара.
— Ракшар, помоги Мороху, он с Василиском на улице, — проговаривает Велиар, и скала трогается с места, бросив беглый, какой-то непонятный взгляд на меня. А может это жалость? Жалость от этого здоровяка? — Идем, девочка, завтрак уже готов, — кивая в сторону смежной комнаты, обращается ко мне наемник, и я следую за ним, едва ли что-то соображая. — Твой мастер скоро подойдет. Он разбирает оружие.
Согласно покачав головой, я присела на предложенный стул, отмечая кофе и бутерброды, ощущая, как неприятно свернуло желудок от голода.
— Спасибо, — едва слышно поблагодарила, с удовольствием отпивая хоть и растворимого, но такого необходимого кофе, пока мужчина облокотился на стену, рассматривая меня.
— Мое имя Велиар. Я наследник клана Тартар. Впрочем, ты навряд ли в этом разбираешься, — начал он свою речь, а я попыталась выдавить из себя улыбку, но ни черта у меня не получилось. — Не напрягайся. Это ни к чему.
— Рита, — пожав плечами, проговорила я, а мужчина покачал головой, размашистой ладонью проводя по ежику темных волос.
— Знаю. Моя Истинная тоже из внешнего мира…
— Истинная? — сощурившись, переспросила я, а Велиар поймал мой напряженный взгляд.
— Жена, если по-вашему, — благосклонно объяснил, за что я поблагодарила его кивком, отпив кофе. — Она жуткая заноза в заднице, знаешь ли. Порой мне хочется задушить ее голыми руками, но в то же время, я безумно люблю ее. Она подарила мне сына. Наследника, который займет мое место в свое время. И для этого она рисковала своей жизнью. Скрывала все от меня. А ведь я бы никогда и не подумал, что все сложится так. Если бы мне об этом сказали семь лет назад, — задумчиво проговорил наемник, а я внимательно вслушивалась в его рассказ, выискивая суть, которую он старался донести до моего воспаленного мозга. — Жизнь странная штука, Рита. Сегодня тебе кажется, что тебя выпотрошили. Испепелили. А завтра ты уже феникс, что восстал из пепла. Меня убивали уже сотню раз, и каждый раз я возвращался. Сейчас, потому что у меня есть Стася и Марик, которые ждут меня дома, которых я не могу подвести. Тогда, потому что у меня был разбитый отец, которого сожрали бы без моей помощи, и я не мог его бросить. И ты должна бороться. Должна за что-то держаться сердцем, иначе этот мир поглотит тебя. Попробуй, Рита, попробуй за что-то зацепиться…
Я видела, как тяжело давались эти слова наемнику. Видела, как в северных глазах отображалось что-то настолько теплое, человеческое, совершенно не свойственное этому дьявольскому миру, из-за чего на моих глазах вновь стали проступать слезы. И не только из-за его откровений, а из-за того, что только сейчас я осознала свое одиночество. Мне не было ради кого бороться. Ни семьи, ни любимого человека, ни детей. Нет даже какого-то мешка с блохами. У меня нет ни-ко-го. Совершенно никого. Я одна. Чертова одиночка, которая борется за свое жалкое, никому не нужное существо…