Кембриджский затворник

Кендрик Шэрон

Фрэн, развернувшись на сто восемьдесят градусов, оказалась с ним лицом к лицу.

— Сэм! — воскликнула она. — О-о-о, Сэм! Администратор подозрительно приглядывалась к ним. Похоже, она решила, что дама в столь непрезентабельном наряде не может быть знакомой такого джентльмена, как мистер Локхарт.

— Извините за беспокойство, сэр, — неуверенно произнесла женщина. — Если хотите, я могу вызвать охрану…

Сэм энергично затряс черноволосой головой и улыбнулся.

— Нет, все нормально. Мы с мисс Фишер посидим вон там. —

Он махнул рукой в сторону столиков, где несколько посетителей завтракали, просматривая прессу. — Может быть, вы организуете нам поднос с чаем и печеньем?

— Разумеется, сэр.

Сэм, осторожно, но крепко взял Фрэн за локоть и повел к свободному столику.

— Усаживайся, — негромко скомандовал он. — Или тебе нравится привлекать всеобщее внимание?

Мужество, которое минуту назад било из Фрэн фонтаном, вдруг оставило се.

— Ну и видок у меня, наверное!

— Да уж…

Фрэн с облегчением опустилась на стул, сев спиной к залу. Заставила себя посмотреть в его синие глаза, ожидая увидеть там негодование, укор, но ничего этого не было.

— Ты на меня не сердишься? — спросила она.

— А я должен сердиться? Да-а-а, — задумчиво протянул он. — Не ожидал я тебя здесь встретить, да еще в таком неординарном одеянии. Ладно, забыли.

Фрэн глубоко вздохнула.

— Прости меня, Сэм. Я виновата, очень виновата. Если бы она сейчас встала и исполнила эротический танец, Сэм не был бы так удивлен.

— Ты извиняешься?! Но почему?

— Потому что позволила втянуть себя в дурацкую интригу, не разобравшись, что к чему. Детская жажда мести…

С минуту он осмысливал услышанное.

— А отчего вдруг такая перемена в настроении?

— Рози звонила мне.

— Ну и что?

— Ну и рассказала, как все было на самом деле.

— Как все было на самом деле? — переспросил он.

— Она сказала, что подпоила тебя, — объяснила Фрэн, вопросительно посмотрев ему в глаза, надеясь по реакции узнать правду.

Сэм не знал, что делать. Он хотел было поступить по-джептльменски, перевести разговор на другую тему, по подумал, что эта полуправда так и будет разрастаться, как опухоль, и наделает еще много вреда.

— Рози подловила меня в трудное время, — медленно проговорил он. — Была как раз вторая годовщина смерти Меган, и мне невыносима была мысль, что надо идти домой, в пустую квартиру. Рози работала тогда в «Гордон-Брауни», вместе со мной, всегда была предупредительна, всегда внимательно выслушает, сочувственно покивает головой… Но… она не подходила мне… в общем, я не хотел с ней сближаться. Как и с другими четырьмя. Рози стала просто моим другом, вот и все.

— Да. Она говорила.

— В тот вечер она меня убедила, что надо проветриться, заглянуть в кафе, в бар, погулять по улицам. Ну, мы и пошли.

Фрэн опять согласно кивнула.

— Эта прогулка затянулась. Одна рюмочка, вторая, третья… Один коктейль, еще один… Когда мы сели в такси и поехали

ко мне, я был уже в кондиции. Надо было съесть что-нибудь да завалиться спать, а она: «Давай виски выпьем». От того, что было ночью, у меня остались только отрывочные воспоминания, — продолжал Сэм. — Зато наутро Рози сказала мне, что мы спали вместе и что до этого она была девственницей. — Его губы скривились от омерзения и боли. — Я не пытаюсь оправдаться, — сказал он. — Понятно, что какая-то часть меня хотела, чтобы это случилось. Физиология сработала, как говорят. Удобная фраза, между прочим, а? Прямо теоретическая база.

— Перестань, Сэм! — оборвала она его. — Не надо.

— Надо, детка, — возразил Сэм и принялся разглядывать свои руки, а Фрэн подумала, что на этом все, больше он ничего не скажет. Но ошиблась. — Я пытался возбудить в себе какие-то чувства к Рози, но тщетно. Не получалось. Потом однажды она обмолвилась, что специально все подстроила, чтобы заполучить меня в мужья. И тогда я просто перестал с ней общаться. Из друга она превратилась в символ той ужасной ночи, когда я пал так низко, что казалось, не смогу уже больше подняться.

— Но поднялся, — шепотом сказала Фрэн. Сэм заметно воспрянул духом от этих слов.

— Да, но после того случая я понял, что мне нужно какое-то открытое пространство. И уединение. Я решил уехать из Лондона, уйти из «Гордон-Брауни» и работать дома. Что я и сделал. Попрощался с Рози, извинился перед ней, и… вот и все. Странно, что она вес еще помнит.

Фрэн кивнула, размышляя о том, что вряд ли Рози жила все последующие годы как монашка.

— Да-а-а, — промолвила она вслух. — Самое привлекательное — это то, что для нас недоступно.

— Ты сейчас такая красивая, — сказал Сэм. — Откровенно говоря, мне трудно сдерживаться.

Он вопросительно посмотрел ей в глаза.

— И не надо. В любое время, Сэм. Я готова пойти с тобой всегда, ты знаешь.

Он наклонился к ней, взял ее ладонь и притянул к лицу.

— О, Фрэн. Неужели тебе не понятно, что я безнадежно влюблен в тебя?

— Ну, не совсем уж безнадежно, — прошептала она одними губами, с игривой улыбкой. — Потому что я тоже люблю тебя.

Сэм почувствовал такое влечение, что у него закружилась голова.

— Рози еще говорила мне… — начала было Фрэн, но Сэм оборвал ее:

— Давай забудем о ней, ладно?

— …что она замуж выходит.

— Замуж? Отлично, — ровным, без эмоций голосом сказал он. — Сейчас в детали вдаваться не время, но мы ей пошлем свадебный подарок, что-нибудь вроде…

— О, Сэм, это здорово! Ты на нее не сердишься?

— С какой стати? Сердиться — только время терять. Да к тому же для меня вся эта история кончилась великолепно: я получил женщину моей мечты! — Он вопросительно поднял бровь: — Ведь получил? Ты как думаешь? — И, не дожидаясь ответа, предложил: — Может быть, мы все-таки уединимся в конце концов?