Кембриджский затворник
Шрифт:
— Я хочу тебя поцеловать.
Слова прозвучали так прямо, откровенно, без подготовки, что Фрэп затрясло. Она уже приготовила фразу: «Сэм, мне кажется, это не совсем подходящая идея», но вместо этого произнесла:
— Я тебя не останавливаю.
Он как-то нервно хохотнул, наверное от смущения. Толкнул дверь за собой, и она закрылась. Медленно подошел к Фрэн, взял ее лицо обеими ладонями.
— Ты не спросила, зачем я пришел, — прошептал он.
— По-моему, ты хотел поцеловать меня.
— Да. — Он сделал
Даже в полумраке было видно, как она покраснела.
— Ты хочешь меня смутить?
— Нет, даю тебе возможность выгнать меня отсюда.
— А если нет?
— Тогда я останусь с тобой до утра.
Глаза ее, огромные как два блюдца, потемнели.
— А как насчет остальных?
Сэм нахмурился. Опять она о Роз и и ее подругах?
— Ты о ком?
— О твоей матери и сестрах.
— Мы осторожно. Без звука. Ты сможешь?
Она кивнула, но подумала про себя, что, наверное, не сможет. Закричит или застонет. Вот сейчас закричит, когда руки его скользят по талии, по ногам, а губы у ее губ и она чувствует его дыхание. Стон сладострастия готов был вырваться наружу, она сдерживалась из последних сил. Ткань ее ночной рубашки, почти прозрачная, как будто прилипла к телу, и она стоит перед ним как голая. Вот рука нежно коснулась груди, вот губы…
— Нравится?
— Не задавай вопросов, если знаешь ответ…
Он крепко обнял ее за талию, и Фрэн опять задрожала. Она почти забыла, как чудесно ощущать себя в мужских объятиях.
Дыхание ее становилось все чаще, и Сэм заставил себя остановиться. Он погладил се по волосам, нежно поцеловав в кончик носа, а потом в обе щеки.
— Еще немного, и я прижму тебя к стене, прямо здесь… — горячо прошептал он.
Фрэн была настолько возбуждена, что ей трудно было говорить.
— Ну и что делать?
— Другого выхода нет. Постель.
— Постель, — эхом повторила она.
Несмотря на всю свою браваду, она стеснялась. Сэм взял се за руку и повел по коридору. Фрэн покорно шла за ним, наклонив голову. Кровать оказалась настолько узкой, что Сэм засомневался, скептически глядя на нее сверху вниз.
— Может, наверху найдется что-нибудь поудобнее…
— Например?
— Все спальни заняты. — Сэм на секунду задумался. — Остается моя.
От нервного напряжения Фрэн опять охватила дрожь. Она еще не была в комнате Сэма. Интересно, сколько женщин перебывало там, под одеялом, тесно прижавшись к Сэму?.. А Рози тоже?..
— Нет, — прошептала она еле слышно, — мы их разбудим.
Он догадался, о чем она подумала, прочел по лицу. Взял ее за плечи, повернул к себе.
— Послушай меня, Фрэн. Поверь мне, в моем шкафу нет привидений. Здесь никого не было до тебя.
Она смотрела на него снизу вверх, веря и не веря, не зная, что говорить.
— Ты хочешь сказать, я здесь первая?
— Не первая. Единственная, — поправил
— Кроме Мсган, ты хочешь сказать? Сэм помотал головой.
— Нет. Я купил этот дом после того, как Меган… — он замолчал, подбирая слово, — умерла.
Наступила долгая пауза.
— Давно это было? — спросила Фрэн, когда молчание стало невыносимым.
— Почти пять лет.
— О-о-о, Сэм, — Фрэн несмело протянула руку и погладила его по плечу. — Сэм…
Это нежное, теплое прикосновение ее руки тронуло его. Весь пыл, вся страсть, все нетерпение обладать ею сейчас, немедленно — вес это ушло, и Сэм притих, как боязливый котенок.
— Знаешь, Фрэн… — нерешительно начал он, — если мысли о другой женщине мешают… если они как барьер между нами… может быть, мне лучше просто уйти? Глупо начинать, если прошлое все разрушит.
Фрэн остановила его:
— Не уходи.
— А призраки? Не встанут между нами? Она обвила его шею руками.
— Нет.
Сэм застонал от радости, от предчувствия. Потом осторожно положил ее на кровать, стал медленно стягивать ночную рубашку, как будто снимал кожуру с драгоценного, экзотического заморского фрукта.
— Давай помогу, — еле слышно произнесла Фрэн и подняла руки вверх, как делают дети, когда с них стаскивают мокрую одежду.
Сэм, одержимый жгучим желанием обладать ею, почувствовал по ее дрожи, по вздохам, по подергиваниям от прикосновений, что она давно не знала мужчину, и это возбудило его еще больше. Возникло странное ощущение, как будто раньше ничего подобного в его жизни не было.
— В первый раз вес может быстро закончиться, — шепнул он ей на ухо и прикоснулся языком к соску.
Фрэн глубоко вздохнула и изогнулась, стремясь ему навстречу. Сэм вошел в нее и начал двигаться. Чувство было таким острым, таким сильным, что казалось, это невозможно пережить.
— Не останавливайся, — горячо шепнула она. — У нас вся ночь впереди.
Когда Фрэн проснулась, Сэм уже ушел. Она лежала голая, все тело ныло, и отрывочные воспоминания одно за другим проходили перед ее глазами. Они заснули только под утро. Если собрать все ночи ее замужества с Шолто, столько не наберется. Это было… невозможно описать словами! Самые лучшие, самые свежие, самые острые, самые сладкие ощущения.
Ее взгляд упал на ночную рубашку, валяющуюся на полу, прямо на ковре, и на часы.
Десять!!! Уже десять часов!
Надо же приготовить завтрак для матери Сэма и сестер, прежде чем они отправятся домой!
Фрэп вскочила с кровати, утешая себя мыслью, что хоть что-то догадалась приготовить с вечера.
Она рискнула взглянуть в зеркало — и пожалела. Розовые щеки, красные пятна на шее, припухшие веки — все красноречиво говорило о том, чем она занималась ночью. Надо привести себя в порядок. Быстро одеться и сделать вид, будто ничего не произошло.