Кембрия. Трилогия
Шрифт:
Эмилий не был бы римлянином, если бы не организовал охранение. Он даже лагерь хотел перенести с восточного берега, пологого, на западный, крутой. Но пожалел полдня. Оказалось – зря.
Гленская тыловая команда состояла из воинов. Сида их буквально из рядов вырвала – тех, кого кланы поставили бы в строй. Сказала – снабжение нужней лишней сотни бойцов. Те сперва ворчали, но после того как армия Глентуи пролетела немалый путь втрое быстрей обычного, умолкли. Поняли – стали подручными по военной магии. А это боевая работа, и даже почетная.
Топоры у гленцев и без того под рукой были. Многие и дротики похватать успели. В
Саксы обошли завал лесом, потратили несколько мгновений на то, чтобы порубить в лагере шатры – и зазевавшихся. И вот уже наносят первый удар – несильный, вскользь – как у конницы, только начавшей привыкать к стременам. Полетели дротики – немного, да ни одного мимо. На место раненых и убитых встали люди из второго ряда. Саксы напали снова. Вновь хрипы, стоны. Вновь свежие люди в первом ряду, но уже с заминкой.
Эмилий сознавал – то, что гленцы еще не побежали, – уже чудо. Нормальные легковооруженные африканцы или греки бросились бы наутек после первой атаки, гвардейцы – после второй. Страшно вставать на место второго уже убитого, поднимать теплое от его рук копье и видеть – ни один враг не повержен. Даже не задет.
Эмилия это не касалось. Хорошо выученный, рассудительный, римлянин не дрожал – считал. У саксов по два дротика, значит, закончились. Теперь третья атака, подойдут на копейный удар. Удастся пустить рыцарям кровь – есть шансы, что камбрийцы снова устоят. И настроение станет совсем другое.
Эйлет не успела схватить щит. Только копье. Кольчугу с утра нацепила, да в воду лезть пришлось, скинула, чтоб не заржавела. Первый же дротик был ее, но левая рука Эмилия чуть дернулась, и жало, пробив щит – равно округлый со всех сторон, как принято говорить, – остановилось в дюйме от груди. Отяжелевший щит Эмилий не бросил и поймал еще два снаряда – один свой, один – опять – ее. Показалось, что римлянин успел одобрительно подмигнуть. Мол, хорошо держишься, белобрысая. Но после второго наскока щит стал неподъемным и упал под ноги.
Тогда она и решилась. Страх куда‑то ушел. «Покажешь спину – умрешь без толку». Слова отца, слова матери, слова сиды, слова сэра Эдгара, гонявшего на ополченских учениях до семижды семи потов. В то время как другим девчонкам не то чтобы спуску давал, но обходился без пристрастия. Когда выяснилась причина – Майни с комендантом перемолвилась, – Эйлет собиралась с сестрой не разговаривать неделю. Хитрюга заболела вовремя! Теперь эти же слова кричит Эмилий, а слышит, похоже, только она. А конница ближе, ближе! Проносится мимо, под веселые крики раня и убивая вжавшихся друг в друга бриттов, отчаянно выставивших свои коротковатые жала. Идет забава, и саксы не ждут, что кто‑то из врагов осмелится высунуться из обреченного строя.
Эйлет сама не сообразила, как сделала шаг вперед. Она выбрала шлем с бармицей, белый султан, бритый лошадиный подбородок. Повернула копье, как учили, зацепила заднюю
Шаг назад. Всадник с выбеленным конским хвостом на шлеме падает с забившейся лошади слишком близко к камбрийским рядам. Он еще не встал прочно на ноги, не успел поднять щит. Снова выпад – и добротная кольчуга не спасает сакса. Снова в строй!
Вовремя – удар следующего всадника пришелся в пустоту, зато Эмилий ткнул рыцаря, пытавшегося отомстить за товарища, в неприкрытое кольчугой бедро. Третий выпал из седла сам, когда конь поднялся на дыбы перед маленькой свалкой.
Саксы пользовались стременами – точней, кожаными петлями – немногим больше недели. И уж их‑то сида не предупреждала. А своим прожужжала все уши: слетишь с коня, а нога останется в стремени – ты труп. Причем не сразу и очень неприятно. В случае самого везения – калека. Потому бритты делали широкие стремена да твердые понизу благодаря накладке из литой бронзы. А саксы сделали свои петли слишком узкими. Им казалось – чем крепче нога держится в петле, тем лучше! Все случилось так, как говорила сида. Сакс умер, небыстро и нехорошо, истоптанный собственным конем.
– Третьего положила Неметона! – неважно, кто выкрикнул. Подумали все. Кроме римлянина.
Вот тут настроение и стало правильным. Устойчивым. До следующей атаки. А уж когда гленцы увидели, что саксы спешиваются, начались насмешки над врагом.
Увы, заряда бодрости хватило ненадолго. Можно сколько угодно сознавать, что на твоей стороне правое дело, старая богиня из холма и воинство небесное, но когда под ногами бьются в агонии товарищи, а к тебе идут, не особо торопясь, одетые в железо неуязвимые убийцы – сердце дрогнет у любого.
– Ударим? – Выдох рядом с левым плечом. С непривычки стоять и ждать нестерпимо. Даже побывав в битвах, все равно хочется сделать хоть что‑нибудь, а не просто ждать опасности. Но девчонка рвется вперед, а не назад. Да она вообще улыбается! Спокойно стоит и целит саксам смертью в грудь. Против пехотного копья что кольчуга, что паутина. Да и щиты у всадников сверху не окованы железом. У большинства. Значит, хорошего удара могут не выдержать… Если же быстро положить парочку – так можно и перерешить, кто тут волки, кто овцы. Главное, угадать момент.
– Сейчас, пусть запыхаются еще немного, – громко, чтобы все слышали, объявил Эмилий. – Они свеженькие, только с коней, а мы строили мост. Так что на половине пути таких гостей встречать неуместно…
Голос весел, а глаза щупают подходящих врагов. Им тоже несладко. И идут… Не строй, не толпа – каждый сам по себе, но вместе. Волки. И ни одного конского хвоста на шлемах. Кажется, единственного командира убила Эйлет.
Значит, или встанут, или бросятся. Встанут – тут и нужно ударить, но если бросятся первыми – камбрийцы побегут. При всем уважении к своим людям, иначе думать римлянин не мог – это ополченцы, а принять неприятельскую атаку стоя не всякий легион способен. Но каждый лишний шаг вперед – испорченный строй, сбитое дыхание. Всего преимущества – чуть слабее ужас перед острым железом. Надо бы заменить людей. Отбивавших всадников, истрепавших силы и нервы, из первой шеренги отвести назад. Кто пока не бился, только ждал, вывести вперед. Будь у него под командой не ополченцы, а полусотня ветеранов персидского похода, нескольких секунд бы хватило, и строй не нарушился. А так…