Кембрия. Трилогия
Шрифт:
– Мешки помогут, – заверила Немайн. – Я уже слышу изменения в…э‑э‑э… голосе Гвина. Он стал выше. Ты заметил?
– Это страх?
– Нет, это поражение. Его сила в низком тоне. Нам осталось всего несколько дней – и можно идти на приступ. Наверное, уже и сейчас можно – но я хочу для верности еще мешков полтораста закинуть ему в глотку.
– Тебе виднее… Я всего лишь проводник. Все, что я могу сделать, чтобы Аннон услышал то, что я хочу. Пророчица безумна – и я не могу знать, что она выбрала, хотя, кажется, тебя. А друид не вернется в Аннон. Сделает шаг с безопасной дороги. Случайно. Это я тебе обещаю.
Еще раз поклонился и ушел.– Не попадем в зев, так тряхнем супостата! – провозгласил принц, и простер руку к крепости Гвина. Наградой стал восхищенный взгляд жены. В которую он, кажется, ухитрился влюбиться еще раз: поверх и посильнее прежнего. Нет, Гваллен и раньше ему помогала в королевских делах. Но то все были игрушки, способ немного украсить скучную в общем‑то жизнь: суды, пошлины, хозяйство. Теперь же началась война. И Гваллен постаралась сделать суровый походный быт романтичным, пиры веселыми, а уж совершать подвиги на ее глазах было сущим удовольствием! Подвигов Рис пока за собой числил три. Во‑первых, восхождение на холм. До вершины добраться он не сумел, но выдержал один крик и поднялся выше всех, исключая саму Немайн и викария Адриана. Во‑вторых, три раза делал поправку на ветер для машины Немайн – и все три раза точно попал в "Гвинову глотку", как прозвали вход в тулмен рыцари. В третьих, первым заметил саксов. Любовался природой с наблюдательной башенки лагеря. Бдительность молодого принца все заметили, хотя саксы оказались мирные. Даже союзные. Мерсийское посольство к брату. Узнали, проезжая через его домен, что армия короля, брат короля и крещеная богиня войны осаждают крепость языческого бога Гвина. Ну не могли они пропустить такое эпическое событие, завернули. Командующий спал с лица совсем, но не пустить союзников – и таких же вассалов короля Британии, пусть и отсутствующего сейчас, – понаблюдать за осадой не мог. Впрочем, эти саксы оказались не совсем и саксами. Посол, граф Окта Роксетерский, выглядел как бритт, разговаривал как бритт, родился от матери‑камбрийки и правил городом, который не был саксами завоеван, но вошел в состав Мерсии добровольно, в надежде найти управу на вражин нортумбрийцев. Свой король погиб в сражении со всеми наследниками, вот король Пенда и прислал в графы отличившегося воина. Который, по его разумению, был способен поладить с бриттами.
Окта поладил. Настолько, что, заговариваясь, постоянно обзывал свой Роксетер Кер‑Гуриконом. Свита посла тоже была разбавлена несаксами и полукровками. Секретарем оказался камбрийский монах. Который немедленно вылупился на отца Адриана как на диво дивное и даже на уши Неметоны внимания после того не обратил. Ходил и бормотал под нос:
– Что за глупость брить затылок?
А у викария и правда была плешинка. Рис поначалу думал – лысеет человек. Оказалось – нет, специально выстриг. Так ему положено, бедняге.
Оставалось признать – правление Пенды‑язычника пошло Мерсии на пользу и она, кажется, за все эти годы превратилась в нечто пристойное. Такое, которое доброму камбрийцу и союзником назвать не позор. Ну а Окта вообще милейший человек.
Явилась Немайн. Посмотрела. Машина взведена, камень в праще. Осталось выстрелить.
– Поздравляю, мой принц, – сказала совершенно искренне. – Ты меня удивил, я совершенно не ожидала такого достижения… Радуюсь за твой народ – у них очень умный и распорядительный правитель.
Ради первого выстрела она принарядилась и совсем не выглядела монашкой!
– Ложись! – и плюхнулась наземь, сдвинув маленького на живот и свернувшись вокруг него, как гусеница. Сверху немедленно упал Харальд.
Рис немедленно сгреб жену в охапку и повторил маневр. Вздрогнула земля. И больше ничего. Принц поднялся, протянул руку жене.
– Прости, родная. Я зря зазвал тебя на первый выстрел…
– Ты меня спас! Но посмотри – камень воткнулся в основу машины…
Точнее, в основание. Слишком прочное, чтобы разворотить его даже таким ударом. Рис не знал и знать не мог, но подобные деревянные конструкции подпирали броню на первых броненосцах. И держали чугунные ядра куда как тяжелее и быстрее непослушного камня…
Сразу нашлась работа лекарке – пара зевак получила таки по щепке. Но ничего опасного. Еще одну щепку вынул из кольчуги один из телохранителей посла – закрывший своим телом не пожелавшего кланяться графа.
– Земля сотряслась, – улыбнулся Окта. – И, если возможно поправить прицел, то я не могу назвать это неуспехом.
– Можно, – сообщила Неметона, из‑под руки разглядывая вознесшийся на полдюжины человеческих ростов крюк. – Вы зачем все четыре накладных кольца на лапе оставили?
– А для чего их делать, если не одевать на крюк?
– А для того, чтобы при желании можно было вот такой трюк проделать – "огонь на себя" называется. Так что взводите заново. И снимите три кольца из четырех…
С пятого выстрела второй мангонель засветил точно в пещеру. Принц Рис ходил в героях. А вечером произошел разговор с мерсийским послом…
– Она и правда армии стоит. – Окта был непривычно серьезен. – А королю Пенде нужна армия. Знаешь, зачем я еду к твоему брату?
Рис промолчал. Понял – началось настоящее дело. Не хуже войны с Гвином. Граф Роксетерский продолжил:
– Я рискну изложить дело сначала тебе. Потому что вижу – ты разумный человек и даже при небольшом домене союзник очень ценный. Потому хочу знать твое мнение… До недавнего времени Мерсия прекрасно справлялась с Нортумбрией одна, защищая и себя, и вас, бриттов. Некоторых даже под свою руку приняла – и мой город лучшее тому подтверждение, что мы друзья и дела иных столетий стоит забыть. Мы не только друзья – мы родня. Тому доказательство и я, и законный король Гвинеда Кадуалладр, сын Кадуаллона, внук Пенды. К сожалению, север Камбрии все еще боится нортумбрийцев. И терпит самозванца и предателя на престоле великого королевства.
– Мы все сочувствуем Кадуалладру, – согласился Рис. – И он законный король не только Гвинеда…
– Но и Британии? А вот тут ты не прав. Король Британии – это тот, кто способен поднять знамя британского единства. Я знаю Кадуалладра. Он почти святой – но именно поэтому не годится в короли. Тем более Британии. Он скорее годен в епископы. Тут же нужен властелин сильной, уверенной в себе державы, увитый славой побед. За ним должны пойти все.
Рису стало скучно и смешно.