Керкопорта
Шрифт:
– И вот нашли?
– Ио стало очень- очень грустно, - В огромном Городе, где два человека могут прожить жизнь будто в разных странах в разные времена?
– Да, а что?
– Никита застыл в паре метров от него с нелепо распахнутыми объятиями.
– Вы же все это время следили за мной? Так? Докладывали обо мне?
– Кому?
– Никита изобразил изумление такое сильное, как только смог.
Ио пожал плечами.
– Гогенхайму. Кому- то еще. Не знаю даже... Наверно, можно сказать - Городу.
Никита собрался было возразить, но вдруг махнул рукой.
– Да ладно, все это уже не важно.
Повисла неловкая
– Ну а разве труд летописца не в том состоит, чтобы по указанию царей земных фиксировать суть происходящего?
– спросил Никита с неожиданной улыбкой.
Ио думал, что на сегодня достаточно наудивлялся, но тут оторопел.
– Вы полагаете, летописец и доносчик- одно ремесло?
– А почему нет? - Никита пожал плечами, как Ио показалось - даже облегченно расслабился, будто сбросил неудобный обременяющий груз, - Оба не просто пишут о том, что видят, но и объясняют, трактуют обстоятельства и нюансы. По тому, под каким углом они представят дело, власть имущие принимают решения. А потом - такими события останутся в памяти потомков. Это ли не истинная власть?
– О! Да Вы честолюбивы, - Ио невесело усмехнулся, - И почему я сразу не понял, что вся Ваша фронда - только маска? На самом деле Вы вполне удовлетворены и нынешней властью, и даже самой осадой.
– В голове не укладывается, как это Вы, пока затылком не стукнулись, считались историком, да еще хорошим, - Никита саркастически развел руками, - При этом не понимаете элементарных вещей. Разумеется, противостояние Города с внешним миром - просто сказочное время для нашего брата! Что еще так поднимает боевой дух народа, как рассказы о великом прошлом? А контрпропаганда? А разоблачение вражеского очернения родной истории, символического осквернения отеческих гробов?
– А что это Вы так разоткровенничались?
– проговорил Ио, впрочем, без особого интереса.
– А все уже закончилось, мой беспамятный друг, - Никита печально улыбнулся, - Вас ждет консилиум, если это так можно назвать. С Вами было очень интересно работать, честно. Но, боюсь, пора расставаться.
В полумраке появились три высокие широкоплечие тени и, не торопясь, направились к Ио.
– Завтра пятница, - печально сказал Ио, - Кандид будет меня ждать как всегда на веранде в саду и недоумевать, почему я опаздываю.
– Вы разве не знаете?
– удивился Никита, - Фессалоники сданы туркам два дня назад. Все население перебито или уведено в плен. Библиотека сгорела дотла вместе с верандой и садом. Среди спасшихся Кандида не обнаружено.
Одна из теней вышла на свет.
– Пойдемте, господин Ио, - сказал капитан Феб, - Нам пора.
***
– Вы понимаете, где находитесь?
Ио поднял голову. У владельца властного голоса оказался длинный узкий торс, маленькая голова и круглое лицо со слегка вздернутым носом, обрамленное длинноволосым париком. Мужчина выглядел почти карикатурно, но желание смеяться смирял тяжелый жесткий взгляд. Этот человек привык приказывать и вершить судьбы.
Не торопясь отвечать, Ио обвел взгядом большой кабинет со шкафами и картами на стенах, большим столом, заваленном бумагами. Вдохнул густой запах крепкого алкоголя. Медленно кивнул.
– Думаю, да. Вы - адмирал Морозини, комендант Города, глава Совета Обороны. И по совместительству мой таинственный покровитель. Я нахожусь в Вашем рабочем кабинете. Все верно?
– Очень хорошо, - адмирал
– Много.
– Начните с одного, а там видно будет, понадобятся ли остальные.
Ио наклонил голову и выдохнул.
– Кто я?
Адмирал опять покачал головой.
– А Вы еще не поняли? Жаль... Доктор Гогенхайм уверял меня, что память к Вам вернется, - Морозини вздохнул, - Тогда приготовьтесь услышать то, что может Вас сильно поразить. Несколько месяцев назад до нас дошла информация, что в Город пробрался крайне опасный вражеский агент с очень серьезным заданием. Настолько серьезным, что результаты его выполнения способны решить судьбу Города.
Адмирал сделал паузу.
– Мы достаточно быстро вышли на его след. Наши люди явились его арестовывать, но нашли агента в глубоко бессознательном состоянии, по- медицински говоря - в коме. А когда агент пришел в себя, у него обнаружились все признаки глубокой ретроградной амнезии - медикаментозного или механического происхождения. Доктор Гогенхайм засвидетельствовал наличие химического запаха изо рта пострадавшего и обширную гематому на задней части головы.
Ио вздрогнул, невольно потрогал затылок.
– Агента удалось опознать, - продолжал Морозини, - К моему изумлению им оказался бывший комендант дальней крепости Иотапата писатель и историк Иосиф бен Маттафия. До сих пор мы были уверены, что бен Маттафия и его товарищи все до единого героически погибли при обороне крепости. Но оказалось, по крайней мере один из них предпочел подвигу и вечной памяти сограждан предательство.
Ио откинул голову и не мигая смотрел на адмирала.
– Бен Маттафия, - протянул Морозини со вкусом, смакуя имя, - Легендарный затворник, нелюдимый книжный червь, мало кому известный в лицо, но благодаря историческим трудам широко известный в образованных кругах. Лучше человека для налаживания отношения с внутренними врагами и не подберешь! Не правда ли?
Ио задумчиво молчал.
– Сначала, признаться, - между тем, продолжал Морозини, - я не сомневался, что агент - то есть, Вы - очень искусно притворяется. Но доктор Гогенхайм достаточно убедительно настаивал, что у Вас классическая картина амнезии, со всеми побочными эффектами. Симулировать такое смог бы только специалист- психиатр, каковым бен Маттафия вовсе не был. Поэтому мы отпустили Вас на волю. Мы надеялись, что, пытаясь найти свое прошлое, Вы бессознательно приведете нас к сообщникам. Причем, случится это раньше, чем Вы поймете, что происходит на самом деле.
Морозини с любопытством глядел на Ио.
– Ну что, бен Маттафия, Вы ошеломлены?
Ио задумался, отрицательно покачал головой.
– Знаете, не очень, - заметил он задумчиво, - Как не смешно, но Гогенхайм говорил правду не только Вам, но и мне. События последних дней подготовили меня к чему- то подобному.
– Ух ты!
– адмирал откровенно развеселился, - И как? Память к Вам вернулась?
– Начала возвращаться, - голос Ио внезапно ослабел, как при взгляде в бездну, - На днях. Я видел странные обрывки прошлого, только запутывающие меня. Бегущих людей, горящие дома, наступающую армию, солдат в незнакомой форме, говорящих на непонятных языках. Но эти ошметки не складывались во что- то целое. Теперь сложились. Только Вы ошиблись. Да, я думаю, Вы сами это поняли. Никаких сообщников у меня в Городе нет и не было.