Кетцалькоатль
Шрифт:
48
Утром пролился непродолжительный, но довольно щедрый дождь. Из-за этого миштеки не сразу отправились в путь, переждали в лесочке. В этих краях нет сакбе. Единственная проходит восточнее Салины, начинаясь в землях уастеков и следуя по землям майя вдоль тихоокеанского побережья на юг. Миштеки шли по широкой тропе, натоптанной местными жителями и купеческими караванами. Двигались плотной толпой без передового дозора. Военная наука у всех индейцев сильно хромает, как и дисциплина. Они мне напомнили древних германцев, у которых обязательными чертами воина были — перечисляю по степени важности — беспрекословное подчинение вождю, сила и смелость. Остальное,
Мы их встретили в ложбине между двумя холмами. Левый от нас был низок и покрыт редкими деревьями, кустами и травой, а правый выше, круче и заросший обильнее. На вершине последнего спрятались мои лучники и на склоне — метатели дротиков. Копейщики стояли в конце ложбины, в самом узком ее месте. Впереди рядом со мной опытные воины в крепких доспехах. Остальные должны были прикрывать нас от ударов во фланг и тыл. Солнце уже припекало нехило. Воздух был наполнен испаряющейся влагой, из-за чего я, облаченный в доспехи поверх хлопковой фуфайки, сильно потел. Жутко хотелось пить, хотя я гонял во рту маленькую, обточенную морем гальку. Может быть, нервничал, несмотря на то, что уверовал в свою бессмертность. Вера может задавить инстинкт самосохранения в сознании, но не под ним.
Завидев нас, миштеки перестроились, растекшись во всю ширину ложбины, в том числе поднявшись немного по склону левого холма до густых кустов. Вперед, как догадываюсь, вышли лучшие воины. После чего они дружно и с громкими криками побежали на нас. Орут, когда страшно. Если это состояние измерить в децибелах, боялись миштеки сильно.
Я помахал саблей над головой. Это был сигнал для лучников и метателей. С правого склона на врагов тучей полетели стрелы, дротики и камни. Миштеки не доросли до луков, поэтому дистанционный удар во фланг оказался для них пренеприятнейшим сюрпризом. Более того, наши враги не имели навыка защиты от стрел. Да и щиты у них были маловаты. Таким поймаешь одну-две стрелы, но если их летит много, то какая-нибудь обязательно попадет в незащищенное место. От удивления или даже шока миштеки сперва остановились, потеряв еще несколько десятков человек, а потом большая часть бросилась к вершине холма, чтобы добраться до стрелков. Не тут-то было. Лучники и метатели дротиков выстрелили еще по несколько раз по противнику, который медленно карабкался по крутому склону, после чего ретировались. Меньшая часть миштеков опять побежала на копейщиков, правда, заметно медленнее.
Первый навал пехоты всегда самый мощный, ведь впереди бегут самые отмороженные, сильные и быстрые. Мы встретили их стеной из больших щитов, которые тоже новинка в этих краях. Такое впечатление, что все индейцы считают, что щит придумал трус, а большой щит — большой трус. Миштеки бестолку колотили копьями по щитам и бронзовым или кожаным на бронзовой основе шлемам, а мои воины кололи их в незащищенные участки тела, которых было много. В свою очередь я работал саблей, которая на средней дистанции лучше древкового оружия. Сёк быстро и коротко. Что ни удар, то выпавший из боя враг. Несколько раз оставшиеся без правой руки миштеки, колотили обрубком по моему щиту, щедро обрызгивая кровью всё вокруг. Укол в лицо или удар по голове, защищенной в лучшем случае хлопковой шапкой, прекращал их издевательство над собой.
Мы уже докашивали тех, кто сразу попер на нас, когда к ним присоединились гонявшиеся бестолку за нашими стрелками. Эти были уставшими, не шибко резвыми. Мы их приняли, как родных — не пожалели ударов. Я выловил из калейдоскопа мелькавших передо мной лиц одно, как бы скрученное от ужаса. Не знаю, что именно так поразило миштека. Может быть, мои железные доспехи, почти полностью скрывавшие лицо и тело, или то, что они и мой щит были густо заляпаны кровью, или сабля, одним ударом
49
Столица миштеков носит название Нуу Тноо Хуахи Андехуи (Черный Город Храма Неба). По сведениям уаве, бывавших в ней, это расположенное на плоскогорье возле небольшого озера и в паре километрах от реки, довольно большое поселение, тысяч на десять жителей. В административном центре его находится трехъярусная платформа, сложенная из темных камней, с храмом на вершине, посвященным богу неба. По другую сторону прямоугольной площади построен комплекс каменных зданий, в котором проживают правитель с семьей и старшие жрецы. Правит миштеками Ия Никуаа (Восьмой Олень), взявший после покорения всех соседних племен тронное имя Тейуси Нана (Коготь Ягуара).
Имя ребенку дают по дню рождения. У миштеков собственный вариант календаря майя или народа, у которого оба позаимствовали и творчески переработали. Цикл тоже состоит из пятидесяти двух лет, но названий у годов всего четыре: Кролик, Тростник, Кремень, Дом, повторяющиеся тринадцать раз. В каждом двести шестьдесят дней, разбитых на девять месяцев. Дни имеют собственное название, которых двадцать: Крокодил, Ветер, Дом, Ящерица, Змея, Смерть, Олень, Кролик, Вода, Собака, Обезьяна, Трава, Тростник, Ягуар, Орёл, Гриф, Землетрясение, Кремень, Дождь, Цветок. Разбивали их по тринадцать, начиная от Первого Крокодила и до Тринадцатого Тростника, а потом шел Первый Ягуар…Восьмой Крокодил и т.д. В общем, без бутылки не разберешься.
Восьмой Олень Коготь Ягуара — пятидесятидвухлетний (как символично!) мужчина, полноватый, с грубым властным лицом — голый стоял передо мной на коленях со связанными за спиной руками. Взгляд отрешенный, простившегося с жизнью. Наверное, до сих пор не пережил предательство соратников, которых считал своей опорой. Они стояли позади него, возглавляемые главным жрецом по имени Второй Цветок, для этой должности довольно молодым, лет тридцати, и неприлично худым. Делегация миштеков встретила мою армию в двух днях пути от Нуу, как коротко называю их столицу.
— Кукулькан, прости нас, своих неразумных детей, за то, что не узнали тебя и напали! Мы предлагали Восьмому Оленю направить к тебе послов и заключить мир. Он не послушал нас и навлек беду на нюу сами (народ дождя — самоназвание миштеков). Мы привели его к тебе. Делай с ним, что пожелаешь. Если этого мало, скажи, как мы можем искупить свою вину? — очень искренне произнес главный жрец на приличном языке майя, который, как мне сказали, у местной элиты типа латыни у франкской.
Я достал из ножен кинжал, протянул ему рукояткой вперед над головой жертвы и приказал:
— Убей Восьмого Оленя.
Интуиция подсказывала, что на моих руках не должно быть крови правителя миштеков. Это их внутренняя разборка, за которую, если потребуется, можно в последствии наказать виновных.
Второй Цветок с интересом посмотрел на темный клинок с белесым «узором», попробовал пальцем лезвие на остроту, еле заметно скривив от удивления пухлые темные губы, которые казались чужими на узком и костистом лице, нетипичном для индейцев, после чего привычно всадил узкое острие во впадинку на затылке правителя миштеков. Восьмой Олень дернулся, потом застыл на несколько мгновений, словно парализованный, и рухнул мордой в красноватую пыль возле моих ног. Из раны лениво потекла густая, почти черная кровь.