Киерленский изувер
Шрифт:
– Чего надо? – спросил Этли.
– Ввоот, - Тин протянул ему какой-то сверток.
– Что это?
– А ты посмотри.
Этли поставил свечу на перила и взял сверток, сразу же сообразив, что находится внутри. Он развернул ткань. Да, он не ошибся – в мешковине скрывался корд! В ножнах и с перевязью.
– Хозяин просит тебя прийти, - вдруг зашептал Тин. – Если согласишься, то клинок твой, забирай.
Этли посмотрел на корд.Искушение было страшным, так хотелось получить в руки добротный клинок. Но связываться
– Мне нет дела до твоего хозяина, - холодно произнес Этли.
– Нет-нет, не Акун тебя зовет, молодой хозяин – Витор, тот мальчик, что в лавке был, помнишь?
– Не рановато ли ему такими вещами раскидываться?
Этли сунул корд обратно в руки слуги и взял свечу.
– Подожди ты, подожди! Акун при смерти, с ним, - тут глаза лысого расширились, - с ним, что-то не то. А если он помрет, то Витор совсем один останется.
– Родственники побеспокоятся, - хмыкнул Этли, вспомнив Сэйлока.
– Нет у него никого, мать давно умерла, от нее у мальчишки осталась только одна сережка на память. Только родня дальняя, где-то в Востойе, то ли в Славиосе, то ли в Роге.
– От меня-то, что надо? Я не лекарь.
– Не поможет там лекарь, с ним у-у-у-у, да что ж ты за бес бездушный! Крут был с тобой Акун, спору нет, так все эта шкатулка проклятущая, она довела его до такого! А мальчишка-то причем?
«Да, ни при чем», - подумал про себя Этли. – «Просто останется один, что там за родня у него, в Востойе, кто знает?».
Этли вновь взял корд из рук Тина и вынул его из ножен. Клинок сверкнул в свете свечи. Слегка изогнутый, с хищным острием, да, самое то, для прогулок по такому району, как Язык. Этли захотелось встать в боевую стойку, правая полусогнутая нога впереди, левая отставлена назад. Левая рука заложена за спину, а правая сжимает рукоять на уровне головы, направив острие на противника. Раз! Удар в ключицу. Два! И рубануть по телу, слева направо! В одно движение, плавно и быстро. Корпус не заваливать, ноги и руки не выкидывать.
– Эй, ты чего руками водишь?
Голос Тина выдернул его из грез. Оказывается, не заметно для себя, он медленно водил рукой с клинком. Увлекся.
– Ничего. Сейчас пойдем, Оттику только скажу, чтобы дверь запер.
Глава 3
О гномах известно мало. Давным-давно, их повелители продли свою свободу эльфам, за дар бессмертия. С тех пор их называют Вечными Королями. Лет двадцать назад лорды-мастеровые, уставшие платить дань эльфам подняли восстание против своих владык.
Лорды обратились за помощью к сардану-императору и тот бросил клич. Все были наслышаны о богатствах, скрытых в подземельях подгорного народа, поэтому на зов откликнулись не только наемник, но и множество знатников,
Войско вошло в подземные чертоги Таргобала и там же сгинуло. Об их судьбе ничего не известно. Те же, кто выдавал себя за выживших в этом походе, неизменно оказывались, либо лжецами, либо безумцами.
Из записей Аскеля Этли.
По дороге к дому чокнутого Акуна Этли удалось примерно понять, что там произошло. После его ухода, хозяин впал в ярость, бранился и кричал. Сунул еще несколько монет в шкатулку, где они вновь пропали. Тут его и хватил удар.
– Так чего, лекаря-то не позвали?
– Говорю ж, не поможет там лекарь.
– Тебе-то почем знать?
– Почем-почем, вот придешь и увидишь.
– А сказать не хочешь?
– Не хочу. Не поверишь, ты мне.
Так они добрались до дома торговца оружием. Они прошагали мимо запертой на ночь лавки и зашли с другой стороны. Возле колодца, недалеко от дома, им встретился второй слуга – косматый Кивор. Он тащил ведро, полное студеной колодезной воды.
– Жрецы уже здесь, - бросил он Тину.
Жрецы? Этли удивился. Люди зовут жрецов, когда происходит нечто странное, то, что выбивается за рамки повседневной жизни обычного человека. Да, что там творится?
Они вошли в дом. Внутри потрескивал огонь очага, освещая большую комнату. Света хватало ровно настолько, чтобы идти, не боясь споткнуться. Разглядеть помещение в подробностях Этли не смог, увидел лишь затворенные двери, ведущие в соседние комнаты.
Кивор поставил ведро рядом с одной из них и махнул рукой, приглашая Этли зайти. Из-за дверей раздавались голоса. Этли показалось, что один из голосов женский. Он шагнул к двери, но тут она распахнулась и из комнаты вышел сын хозяина – Витор.
– Как хорошо, что вы пришли! – воскликнул он, увидев Этли.
Тут же спохватившись приложил руку к сердцу и совершил жест благословения.
– Вы ведь поможете нам?
Лицо мальчишки белело в полутьме, в расширенных влажных глазах мерцали отблески языков пламени.
– Я даже не знаю, что происходит, - ответил Этли.
Витор кивнул:
– Вы ведь человек бывалый, много видели. Я это понял днем, когда вы заходили к нам.
Тут лицо мальчишки исказилось, отвернувшись он заплакал.
– Да заходи ты уже, - рыкнул Кивор, отводя Витора в сторону.
Этли шагнул в комнату. В свете почти полудюжины свечей он увидел хозяина, лежащего на постели. Вокруг стояли четверо жрецов в зеленых одеяниях. Трое замерли, как изваяния, молитвенно сложив руки. Четвертый распевал священный гимн, красивым глубоким голосом: «Призываем тебя, Спаситель, да изыдут бесы, да прольется милость твоя на этого человека». Из «Жизни и деяния Спасителя», вспомнил Этли, не зря ведь когда-то на теолога учился.