Киерленский изувер

Букреев Марс

*Пирамида власти в Сарданаре выглядит так: знатники – люди, владеющие землей и укрепленной усадьбой, по сути деревянным замком. Войданы – сюзерены знатников, обычно выстраивают себе каменные замки, откуда и управляют землями. Князья – властители обширных областей, самый могущественный из которых Великий князь Восстойи.

Глава 4

Пока их вели в дом Акуна, Этли успел подумать над странным поведением, не менее странного существа –

умбры. То он вдруг проявил невиданную силу, убив трех крепких мужиков, теперь же еле переставлял ноги. Наверное, все дело в серебре, ведь не даром на шкатулке красовались руны «корми» и «драгоценности». Ладно, дай-то Триединый, чтобы в доме удалось найти еще монету, может быть тогда получится выкрутиться.

На счет святой братии Этли иллюзий не питал. В лучшем случае завтра уволокут в городскую тюрьму и обвинят в ереси. А то как же, он ведь сговаривался с бесовской тварью! Вот интересно, а тот, кто подслушал их разговор с умброй, скорее всего это был Рокт, слышал про проклятье? Но это еще неплохой вариант. Что-то не то было в этих жрецах. И дело даже не в ножах на поясе – Язык опасный район, даже для служителей Триединого. И не в том, что все жрецы похожи на вчерашних наемников – люди разными путями приходят к богу. Просто, какого рожна, аж четверо служителей храма бросились к обычному торгашу, посреди ночи, да еще с сестрой-проповедницей во главе. Выше нее в местном храме только отец-настоятель.

В большой комнате все так же тлел очаг, отбрасывая красноватые отблески. В комнату Акуна их не повели, окно-то там высажено. Потащили к соседней. Один из жрецов споткнулся о ведро воды, то самое, что принес Кивор. Выругавшись жрец хотел пнуть его, но Рокт произнёс:

– Остынь, вода всегда понадобиться. Или сам пойдешь к колодцу.

Их завели в комнату, связали за спинами руки и бросили на пол. Один из жрецов внес свечи. Дарина встала над ними, рядом замер неизменный Рокт. Драгоценная шкатулка теперь покоилась у него в руках.

– Что ты такое? – спросила Дарина обращаясь к умбре.

Тот даже не посмотрел на нее. Жрица слабо улыбнулась, взяла одну из свечей и поднесла к углу шкатулки. Ее глаза блестели, на лице отразились любопытство. Маленькое пламя лизнуло гранит, замерцало и тут умбра взвыл, выгнувшись дугой. Улыбаясь, Дарина отняла свечу:

– Ясно, огонь ты не любишь.

Затем стрельнула взглядом на Этли:

– Ты оказался прав, он связан со шкатулкой.

Этли ругнулся про себя. Надоумил значит.

– Что ты такое? – вновь ледяным тоном спросила Дарина.

Умбра недовольно заворчал, но ответил:

– Я умбра.

– Поясни.

– Некогда умбры парили в Запределье, - начало существо.
– Но гномы призвали нас своим ритуалом. Искушение было так сильно, золото, серебро, драгоценные камни. И мы откликнулись на их зов. Но гномы не учли нашей мощи.

– Так это из-за вас погибло легендарное

царство гномов? – спросил Рокт.

– Да. Разразилась катастрофа. Мы не могли вернуться в Запределье. Чтобы выжить мы стали вторыми тенями гномов.

Дарина посмотрела на Рокта.

– Да, у гномов есть поверье, что их всю жизнь сопровождают «вторые тени», что-то вроде злых духов.

Смотри-ка, а этот Рокт неглуп, подумал Этли.

– У тебя есть имя? – вновь задала вопрос Дарина.

– Мое последнее имя – Иргергарад Флит.

Этли увидел, как Рокт выгнул тонкую бровь. Поторопился он ругать себя, эта парочка – Рокт и Дарина – сами бы во всем разобрались.

– Ладно, - глаза жрицы сузились, - то, что ты говорил этому оборванцу об Идеальном кубе, правда?

Все-таки, подслушали, Этли скрипнул зубами. Тот шорох. А он-то тогда забыл обо всем, размечтался, как избавится от проклятья.

– Да.

– То есть, - Дарина вдруг часто задышала, ее высокая грудь взволновано поднималась под зеленой тканью платья, - ты можешь просто отменить смерть любого человека?

– Да.

Жрица прошлась по комнате, сжимая ладонь в кулачок. Закусила указательный палец. Ни к кому, не обращаясь она тихо промолвила:

– Это даже лучше, чем предлагал…

Тут она осеклась. Затем скомандовала, обращаясь к своим подручным:

– Вы двое, оттащите этого ловкача в соседнюю комнату и, не знаю, сверните шею, разбейте голову, чтобы он не отличался от остальных трупов.

Тут Этли захохотал, да так, что сложился пополам. Все в комнате смотрели на него, как на умалишенного.

– Страх смерти лишил его разума, – презрительно произнесла жрица.

– Девочка, - сквозь смех произнес Этли, - ты захотела бессмертия?

Он вновь захохотал. Дарина обожгла его взглядом.

– Завела дружбу с эльфом, да? – спросил Этли. – Он пообещал тебе открыть тайну бессмертия, посвятить в ритуал для привлечения Мириада?

Лицо Дарины сделалось настороженным. Глаза Рокта блеснули яростью.

– Ну ты и дура, проповедница! – воскликнул Этли. – Тому остроухому плевать на тебя, да ему на всех плевать, кроме своей сестрицы. Думаешь лгу? Скажи мне, о мудрая жрица, ты встречалась с эльфом, когда с ним ходил малый, похожий на труп или уже нет?

Молчание было ответом.

– Так вот, - прошипел Этли, - я своими глазами видел, как эта остроухая жигудина, убила его. Но ты решила иметь с ним дела. Сам Триединый руководит тобой, без сомнения! А, теперь, ты хочешь довериться не пойми кому, твари из Запределья.

– Ладно, - процедила сестра-проповедница, - ты знаешь больше, чем я думала. Сначала допросим тебя, но чуть позже.

При этих словах Рокт хищно улыбнулся. У Этли возникла мысль, что он оказал себе медвежью услугу.

Дарина уже забыла о нем и обратилась к умбре: