Kings's Bounty: Паладин с чёрным мечом

Росвет Борис

Под усиливающийся наверху гомон сон окончательно улетучился, и рыцарь решил выйти на свежий воздух. Но прежде чем выйти, он проверил, надёжно ли связаны руки вампира, дремавшего, словно обычный человек. На этот раз Гауди внимательней вязал узлы, чтобы не справился даже упырьский клык.

Первым молодого человека на палубе встретил солёный морской ветер. Утро только-только проклюнулось через плотную завесу облаков, и творящаяся вокруг суета казалась совсем неуместной в эту благоговейную пору. Некоторые матросы залезали на мачты и что-то высматривали

вдали, их товарищи перевешивались через поручни и вглядывались в морскую рябь. Всё прояснилось, когда до Гауди донеслась фраза, обронённая проходящим мимо боцманом: «Да разве мог он незаметно вывалиться? Говорил я капитану не брать с собой эту компашку, а он, как всегда об одном золотое думает».

— Извините, — обратился юноша к боцману, — кто-то выпал за борт?

Боцман с недоверием покосился на незнакомого пассажира, но ответить соизволил.

— Да. Выпал тут один дуралей, токма этого никто не видел, и всплеска не было слышно. Рулевой всегда на посту, он бы заметил.

— Может быть, пропавший спит где-нибудь на корабле? — Гауди сразу подумал о причастности вампира.

— Всё перерыли. Нигде нету. Дружки его говорят, малый капли в рот не успел взять, не верят, что сам вывалился. Думают, кто помог.

— И много ли пассажиров капитан взял?

— С десяток. Люди вроде бы тихие, ну, кроме тех, что дружка потеряли. Если и вправду он где-то пьяным валяется, то ему несдобровать. Сам за борт сброшу! — и боцман скорым шагом пошёл к верхней палубе, по пути раздавая приправленные отборной бранью приказы.

В это время на верхней палубе четверо мужиков окружили рулевого и громко о чём-то расспрашивали. Бедняга отвечал коротко, на собеседников старался не смотреть, делал вид, что увлечён управлением корабля. На помощь рулевому подоспел боцман. От души на весь корабль охаяв взволнованных пассажиров, чтоб, мол, не мешали человеку работать, ему удалось очистить верхнюю палубу от посторонних лиц.

Ощущая недоброе волнение, Гауди устремился обратно в трюм. Неужели этот подлец Шалапай успел-таки сделать тёмное дело, пока его опекун беззаботно спал? И даже ведь рук не развязал!

Перескакивая через ступени, Гауди влетел в трюм и, подбежав к спящему вампиру, перевернул того на спину.

— Что? Уже приплыли? — еле разлепил веки бывший пират.

— Ты вставал, пока я спал?

— Нет. А что? Что-то пропало? Сокровища? — сонные глаза тут же округлились, вампир попытался подняться.

— Сиди. На корабле пропал человек… — Гауди смотрел прямо в жёлтые глаза, разыскивая в их глубине правду, но с тех пор, как вампир вкусил крови у часовни, разгадывать его мысли стало практически невозможно.

— Тихо, парень, тихо. Слушай, совсем недавно я выпил двоих ребят Хэнка. Слышишь? Двух огромных ублюдков опорожнил. Я сыт как никогда. Голоден только до сна. Клянусь пиратской фортуной! И хватит меня подозревать! Уж скорей бы добраться до острова и отделаться от тебя! Хоть спокойно доживу остаток дней.

Гауди знал не понаслышке о том,

что если уж вампиру удалось набить желудок, то единственным его желанием становится сон в уютном укрытии. На Безымянном частенько приходилось заставать напившихся упырей спящими в гробницах. Им было плевать даже на человека, вошедшего с мечом в руках. Да, те вампиры знали долгий голод, а коли им везло с жертвой и с местом для отдыха, то засыпали они так, что пробудить их мог только Повелитель Мёртвых.

Послышались шаги на порожках, ведущих в трюм.

— Господин паладин! Вы, эээ… — у лестницы замер один из матросов, небритый мужичище с наколотым на плече синим якорем. Он начал было говорить, как вдруг встретился взглядом с жёлтыми глазами вампира и осёкся. Застыв на месте, матрос забыл о даре речи.

— Чего тебе? — холодно бросил Гауди через плечо, накидывая капюшон на вампирскую рожу.

— К…к…капитан не решался вас тревожить, — постепенно собирался с мыслями матрос, — но дела на корабле сложились так, что он вынужден пригласить вас на палубу. Для беседы. Он уже ждёт, господин паладин. И вашего спутника. Я провожу.

— Провожать не надо. Иди и скажи капитану, что я сейчас поднимусь. Но мой спутник выйти не сможет. Он болен. Иди.

— Как пожелаете, — робко поклонился матрос и заспешил вверх по порожкам.

Как только шаги стихли, Гауди обратился к вампиру.

— Мы в шаге от знакомства с акулами.

— Я у них давно в побратимах, — не унывал Шалопай. — Не боись, паладин, прорвёмся.

— Я не паладин. Пока не паладин, — нехотя произнёс Гауди. Да, раньше он любил так представляться, но официального чина не носил. Пока.

— Ох уж эти ваши церковные формальности. Что будешь капитану говорить, коли спросит за меня? А то, не ровен час, и вправду разоблачат с потрохами.

— Разберусь, — хмуро бросил Гауди. — Сиди тихо. Кто спустится — не разговаривай и капюшоном прикройся.

Юноша покинул трюм, оставив бывшего пирата в томительном ожидании.

Капитан в компании нескольких взволнованных помощников и разгневанных пассажиров ожидал рыцаря на верхней палубе рядом с рулевым. Разговор обещал быть непростым, матрос, скорее всего, уже рассказал об увиденном в трюме, и все члены экипажа вместе с друзьями пропавшего бедолаги жаждали услышать страшную правду.

Гауди поднялся по лестнице и, гордо выпрямившись, предстал перед взыскующими взглядами.

— Чем обязан?

— У меня к вам несколько вопросов, господин паладин… — вкрадчиво начал капитан.

— Давайте сразу проясним важный момент, — холодно перебил молодой человек, — я не ношу знаков отличия паладина, и посему настоятельно прошу обращаться ко мне по чину, который я назвал при знакомстве. Также, прошу иметь в виду, что на вопросы, напрямую или косвенно связанные с моей миссией, я отвечать не буду. Эта информация должна остаться сокрытой от праздных ушей по велению Священного Синода. Вы же не хотите встать между Синодом и его интересами?