Кино, масоны и любовь
Шрифт:
— Но это же здорово! Вот и решение глобального потепления и лечения многих болезней. Они же могут в этом помочь?
— Да, могут, но боюсь, что это все неосуществимо. Совет никогда на такое не пойдет.
— Почему? Это реально улучшит жизнь человечеству.
— Габи, Габи, святая душа. Как ты думаешь, кто составляет основу Совета СМС?
— Кто? Люди, которые думают о благе человечества?
— Нет, дорогая, скорее даже наоборот. Каким — то образом случилось, что древний Совет СМС был действительно представлен лучшими членами человечества. Они думали тогда об общем благе. Но прошли
— Да — а–а, проблема. И что ты думаешь делать? Я имею в виду, как будет заканчиваться фильм?
— Хотелось бы, конечно, хеппи— энда. И я обещаю тебе, что сделаю все от меня зависящее, чтобы этот хеппи — энд настал.
ГЛАВА 42
Домой меня Ирвин не отпустил.
— Здесь ты в безопасности.
— А что мне сказать Фриду?
— Скажешь, что я устроил скандал, запретив тебе выходить куда— либо. До заседания Совета он вряд ли решится портить со мной отношения. Отдыхай. Хочешь, сходи поплавай, у меня прекрасный бассейн с морской водой, я знаю, что ты любишь.
— Спасибо, это здорово!
— А еще есть домашний кинотеатр, любые фильмы в хорошем качестве. Не скучай. Я постараюсь вернуться побыстрее.
— С такими развлечениями, можешь не торопиться.
— Но это же для тебя не главное? Я думал, что наши с тобой развлечения у тебя самые любимые.
— Да. Эти развлечения самые — самые любимые, но я разносторонний человек, поэтому испробуем всё.
***
Фрид, естественно, позвонил. Естественно, был недоволен моим переездом. Естественно, пытался вернуть меня, хотя бы в мою квартиру. Но я наплела ему всякого — разного: сказала, что Ирвин мне устроил скандал за Стефана, а еще сказала, что если я отсюда уеду, завтра здесь появится миссис Ильза Лонгман, а ни мне, ни ему этого точно не нужно.
— Вы что — то затеваете Элла? — голос из телефона опять отдавал эхом, и я поняла, что Фрид воздействует на меня. По примеру Ирвина, взялась умножать двузначные числа, трехзначные мне, конечно, не осилить. А так как в математике я была не сильна, сразу сбилась, попыталась восстановить предыдущий результат, сосредоточилась, сбилась опять и опомнилась только тогда, когда услышала встревоженное:
— Элла, Элла, вы почему молчите? Вы слышите меня?
— Извините, Сэм, на меня от вашего голоса какая— то оторопь напала, хочу сказать, а я зык не слушается, что бы это значило?
— Оторопь? — неверяще послышалось с той стороны. — Гм — м, хорошо, не буду. Что вы мне скажете?
— А что мне сказать вам? То, что я боюсь вообще открыть рот? То, что я стала бояться ложиться спать, думая, что умру во сне? Вот и приходиться
— Ладно, — послышался тяжелый вздох из трубки, — расслабьтесь, я обманул вас. Ничего вам не грозит, можете спокойно спать. И вообще, Элла, не слишком ли вы загостились у этого Брайса? Мне было бы спокойнее, если бы вы были рядом со мной.
— Ничем не могу помочь, — пропела я ему в трубку, — выйдя за вас замуж, я больше не позволю себе такого ни с одним мужчиной. Жизнь в нашем мире долгая. Что для вас несколько дней моего разврата, в сравнении с целой жизнью верности и постоянства? Кроме того, чтобы быть достойной вашего внимания, должна же я где то научиться всем тайнам любви? Сами потом спасибо скажете!
— Бред какой — то, — проворчал он, — после свадьбы я вас свяжу и вы месяц, нет два, не будете выходить у меня из постели.
— Вот и славно, вот и помечтайте. Кстати, помирились бы вы со Стефаном. Только не по принуждению, а так, по душе.
— Зачем?
— Нам еще три земных года здесь жить. Вы забыли? А я хочу продолжить сниматься у любимого режиссера.
— Хорошо, я попробую.
Только нажала на кнопку отбоя и сразу же позвонила Стефану. После трех гудков послышался его голос.
— Привет, Габи, как дела?
— Стефан, помоги мне, пожалуйста.
— В чем, крошка?
— В том, что ты умеешь лучше всего. Тебе сегодня будет звонить Фрид. Я попросила его помириться с тобой.
— Я? С этим подлецом?
— Не торопись. Мне нужно его изолировать, что— то он очень деятельный стал последнее время. Назначь ему встречу, поводи по кабакам, устройте пару — тройку оргий, ему это сейчас очень нужно, авось от меня отстанет и прекратит всякие гадости делать. Ты же режиссер, ты это умеешь. Срежиссируй с ним дня два— три и не отпускай от себя. Хорошо, Стеф?
— Ой, Габи, ты из меня веревки вьешь. Что с тобой делать? Я, конечно, не планировал с ним мириться, но… Хотя нервы все равно потреплю. А кабаки и оргии — это вообще моя родная стихия. Не переживай. Три дня, он от меня даже не рыпнется.
— Спасибо, Стеф. Ты самый лучший друг на свете.
— И я люблю тебя, дорогая.
***
А вечером пришел Ирвин, и я рассказала ему радостную новость о клятве.
— Не думаю, — хмурясь, сказал он мне. — Я сегодня поговорил со знающими людьми — магические клятвы всегда действуют на двух людей, их заключивших. Вот, возьми.
Он протянул мне медальон на серебряной цепочке.
— Носи, не снимая. Это амулет жизненных сил. Что бы с тобой не произошло, он не даст тебе умереть в течение трех суток.
— Фрид снова обманул меня? Но зачем?
— Я не знаю. По — хорошему, надо бы поговорить с ним, попробовать договориться по— любовному. До заседания Совета осталось пять дней, а мне ничего не приходит в голову. Я обзвонил сегодня всех членов Совета, но юлили практически все, только Дэвид Рокфеллер высказался прямо и негативно. Старику исполнилось уже сто лет, и он думает, что имеет право учить всех и вся.
— Дэвид? Это Рокфеллер? Это о нем ты разговаривал по телефону на вилле?
— Подслушивала, значит? — осуждающе протянул Ирвин. — Ох, Габи, Габи, твою бы энергию да в мирных целях.