Киноварь
Шрифт:
Пьетро тогда обнимал её, забравшись с ногами на подоконник где-то в лабиринтах коридора, и Ванда слушала, как бьётся его сердце. Над ним должны были провести эксперимент завтра, и он волновался, хотя вслух об этом не говорил. Ей хотелось поваляться вместе в кровати, но она жила в общей комнате с девчонками, и водить туда Пьетро было себе дороже.
Она взяла его тёплую руку в свою, сосчитала линии на ладони, сложила из его пальцев кукиш, и вдруг в голове пронеслось:
У неё мамины руки
Ванда удивленно нахмурилась и огляделась. Пьетро, закрыв глаза, прислонился
Как же страшно. Что со мной завтра будет? А вдруг случится что-то плохое? Нет, нельзя об этом думать
– Пьетро?
Брат сонно открыл глаза и взглянул на неё. Ванда растерянно повела плечом.
– Нет, ничего.
Вот сестра не боялась, хотя за день до этого её страшно колотило, и она плакала. Как мне нравится стирать слёзы с её щек и как больно оттого, что она плачет. Её слёзы всегда будут ассоциироваться у меня с тем днём, когда погибли родители
Ванда вскочила, словно ошпаренная, выпутываясь из рук брата.
– Ты чего?
Девушка сглотнула и коснулась своего виска, где шумела кровь.
– Загадай любое число. От нуля до миллиона.
Пьетро усмехнулся и кивнул, улыбаясь.
Три тысячи шестьсот пять
– Три тысячи шестьсот пять.
Пьетро удивленно вскинул бровь.
– И что ты пытаешься мне доказать? Что между близнецами существует телепатическая связь?
– Нет. Давай еще. Чтобы число было сложное.
– Ну ладно, — нахмурился брат.
Пятьсот девяносто восемь тысяч семьсот двадцать два
– Пятьсот девяносто восемь тысяч семьсот двадцать два.
Пьетро шокированно открыл рот. Ванда покачала головой, будто пытаясь осмыслить, что только что произошло. Она, не объясняя, кинулась по коридору в жилое крыло, и брату ничего не оставалось, как пойти следом.
Ванда останавливала всех, кто проходил мимо, и просила загадать любое число из всех возможных.
Минус пять корень из ста восьми
Логарифм шести по основанию тысяча
Синус пять пи десятых
Мои родители умерли, и тётя отдала меня на опыты
Эта девчонка сумасшедшая
Её брат просто душечка
Мне надо почистить зубы, кажется, у меня пародонтоз
Интересно, если проглотить жвачку, она застрянет в кишечнике?
Ванда, ликуя, носилась по коридорам, подпрыгивая от счастья, таща Пьетро за рукав и чувствуя, как колет пальцы, как из них вылетают молнии, как мир перед глазами становится ярче, светлее, интереснее. Она висла на Пьетро, хохоча ему в шею, проводя дрожащими от возбуждения пальцами по коже, и тот, смеясь, говорил, что она бьёт его током.
Штрукер во все глаза следил за ней, у него даже монокль из глаза выпал. Ванда с трепетом сообщила ему, что может забраться в разум любого человека. И когда он попросил рассказать про него, мигом выпалила все его тайны и секреты, которые он тщательно оберегал: и пьющего отца-садиста, постоянно избивавшего мать и его самого; брата, который рано ушёл из дома, забив отца до смерти; и мать, тихоню, вынужденную прокормить его и ещё двух младших сестёр; и то, как он сам начал работать в десять лет. И первую любовь, которая бросила его сразу же после выпускного, и то, как он тогда напился
Штрукер остановил её, и она в первый и в последний раз увидела в его глазах слёзы и страх. Больше она в голову ему не забиралась.
***
– Ты исповедаться пришёл?
– Что-то нет. На это не хватит жизни.
– Твоей-то да.
Ванда попыталась было подняться на ноги, но не смогла и ей пришлось выползти из колонны. Она увидела Железного человека и Альтрона, который отчаянно прятал за спиной какую-то штуку из вибраниума. Кажется, она была очень ему дорога.
Девушка во все глаза глядела на одетого в броню Тони Старка и так ненавидела, всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой своего истощенного тела. Убить бы его прямо здесь и сейчас, разломать его железные доспехи, схватить за горло, размазать по стене, но прежде — заставить его страдать так же, как страдала она с братом, обливаясь страхом, глядя на его чертову ракету, прилетевшую к ним в дом.
Ванда ощутила невероятный прилив сил и из рук стремительно вырвался шар. Она увидела, как Старк ударился об стену и Альтрон, благодарно на неё посмотрев, схватил своё устройство и взлетел. Ванда поднялась на ноги, шатаясь от переполнявшей её энергии, подошла к Железному человеку. Реактор на его груди мигнул.
– О, ведьма, приветик… — договорить он не успел.
Ванда в ярости сорвала с его лица шлем, пальцы на руках изогнулись, она чувствовала каждый нерв, каждый сустав, каждое сухожилие на руках, ладонь горела. Она видела, как от ужаса глаза её врага номер один расширяются: она видела своё отражение в них, она горела. Она была объята пламенем и чувствовала запах своей горящей плоти и волос, но всё её внимание было сосредоточено на Старке.
– Боитесь, — удовлетворенно прошептала она и удивилась тому, как хрипло прозвучал её голос. — Я чую ваш страх, он такой вязкий и липкий. Он висит в воздухе, и я могу его потрогать голыми руками. Молчите?
Старк попытался было встать, но Ванда сжала пальцы и мужчина, охнув, осел на пол. Костюм отказывался слушаться. Ни одно оружие не работало. Пятница молчала. Тони попытался было что-то сказать, но почувствовал, как горло сковал страх, нет, чья-то рука, он замычал, понимая, что ему не хватает воздуха, но рот не открывался. Он запаниковал.
Перед глазами вспыхнул Стив, лежащий ничком на бетонных плитах, его бледное, местами даже синюшное лицо было на удивление умиротворенным. Из уголка рта стекала ниточка багровой крови. Тони с трудом сглотнул и сделал шаг вперед, под ногой что-то хрустнуло. Старк в ужасе отошел, поняв, что наступил на лук Бартона. Сам он лежал чуть поодаль, нашпигованный собственными стрелами, словно ёж. Тони оглянулся, руки у него тряслись и холодок пробежал по коже, когда он заметил в углу Наташу. Точнее узнал её по форме. От неё ничего не осталось, разве что нижняя половина тела. Старк подавил в себе тошноту и отвернулся, на глазах выступили слёзы. Он взглянул на собственные руки и не смог сдержать вскрика: они по локоть были в крови. И мысль, монотонно прокручивающаяся в голосе, словно её кто-то нашептывал со стороны: