Киноварь
Шрифт:
Томаш Кравчик, гогоча, отобрал коробку у Маттеуша и высыпал содержимое на парту.
– Куда тебе столько? — удавилась биологичка.
– Может, я альфа-самец и куча гандонов мне необходима?
Класс засмеялся, Пьетро закатил глаза, с силой сжимая коленку сестры. Он безотчетно пялился в экран, уже давно не следя за сюжетом и откровенно зевая. Пальцами он выводил на коже сестры узоры, порой забираясь под её юбку и поглаживая бедро. Ванда иногда скидывала его руку, когда кто-то начинал на них пялится или учительница проходила мимо.
Прозвенел звонок и класс издал протяжный разочарованный вой. Когда биологичка выключила
– Максимова, останься, пожалуйста, на пару минут.
Ванда выпятила нижнюю губу и Пьетро кивнул, показывая, что будет ждать сестру в коридоре. Девушка нехотя подошла к учительскому столу.
– Сядь.
Ванда, недоумевая, подчинилась.
– Я заметила сегодня, да, впрочем, не только я и не только сегодня, что… — женщина внимательно взглянула на свою ученицу, и девушка нахмурилась. Ей уже не нравился этот разговор. — Какие у тебя отношения с братом?
Сердце ухнуло куда-то вниз.
– Я понимаю, вы близнецы. У вас нет никого ближе друг друга и… — преподаватель замялась. — Но разве стоит позволять Пьетро так вольно себя трогать?
Ванда изогнула бровь и покраснела.
– Другие учителя говорят, что вы оба довольно-таки раскрепощены между собой, ничего не стесняетесь. Ты закидываешь ноги на колени Пьетро, он обнимает тебя за талию, вы держитесь за руки…
– Это самые нормальные отношения брата и сестры, — холодно заявила Ванда и встала. — И вас это не касается.
– Меня должно касаться всё, что выходит за рамки приличия. Мне известно, что вы оба не раз сбегали из приюта и шлялись по притонам… Твой брат мужчина, у него шалят гормоны. Он смотрит на любую женщину как на… объект сексуального влечения.
– Хотите сказать, что Пьетро хочет меня трахнуть? — в ужасе прошептала Ванда. — Вы в своём уме? Что вы несёте?
– Ваши взаимоотношения вызывают вопросы среди школьных учителей. То, что вы делаете, противоречит морали…
– Это вас не касается, — процедила девушка, не намеренная и дальше слушать всю эту грязь, опрокив стул, она вылетела из кабинета. Дверь хлопнула сильнее, чем ей бы хотелось.
Разъяренная, она пронеслась мимо Пьетро и, забыв взять куртку из раздевалки, выскочила из школы, гневно раздувая ноздри. Кажется, биология с треском вылетела из списка её любимых предметов.
Пьетро возмущенно сопел, слушая сестру, когда они возвращались в приют, и дико злился, пиная сугробы.
– Если уж и она заметила, то и другие подавно. Надо быть осторожными, — заметила Ванда, задумчиво глядя на небо.
– Это наша жизнь, мы в праве сами решать, как и с кем нам встречаться!
– Только вот такая связь вызывает жесткий батхёрт у людей. У них начинает подгорать. Не хотелось бы, чтобы нас обсуждали и тыкали пальцем, называя уродами.
– Не будут, — пообещал Пьетро, сжимая её ладонь и целуя в висок.
Всё, что когда-либо обещал её брат либо не сбывалось, либо он сам нарушал обещание.
Воспитатели стали странно на них коситься и постоянно приглядывать за близнецами, и Ванда страшно страдала, не имея возможности без последствия просто так прикоснуться к брату, прижаться к нему плечом, слегка задеть его бедром, поцеловать в лоб или просто взъерошить волосы. Любое прикосновение или не так брошенный взгляд расценивался, как отклонение от нормы, и с Вандой проводили профилактические
По приюту пошли нелепые слухи, обильно сдобренные сплетнями и грязью. Мальчишки стали обходить девушку стороной, хихикая и бросая вслед оскорбления. Пьетро бил их всех за это, но от слухов это не спасало, обсуждения становились ещё жарче, ещё заковыристее.
– Он трахает родную сестру.
– Это она его склонила к грехопадению, она ведьма.
– Бедная девочка, попала под влияние старшего брата-извращенца. Вот так вот и вырастают маньяки и серийные убийцы.
– Вот почему они сбегали из детдома так часто.
Любое объятие становилось объектом дискуссий. Ванда старалась не обращать на это внимание, но с каждым днём было всё труднее и труднее. С ней перестали общаться девочки, они выгнали её с места за обеденным столом, срывали простыни с её кровати и заливали матрас водой. Пьетро едва сдерживался, когда мальчишки при нём же начинали обсуждать прелести его сестры и прямо в лоб спрашивали о том, хороша ли она в постели. У него так и чесались кулаки до мяса избить этих уродов.
Однажды, когда девочки заметили, что брат и сестра, спрятавшись за углом магазина вообще на другом конце города, милуются, никого не видя, подкараулили Ванду за школой и оттащили за волосы на детскую площадку. Девушка отпиралась, кричала, плевалась слюной и царапалась, пытаясь вырваться. Её окружили воспитанники приюта, называя шлюхой и подстилкой. Она, плача, видела, что учителя наблюдают за ними в окно, но вмешиваться они не спешили. Пьетро расталкивал парней и кричал, что убьёт их всех, если они тронут Ванду. Одноклассники смеялись, обзывали их отбросами общества, искренне ненавидя и кидая в них острые камни. Они били их по спинам, ногам, голове, оставляя после себя страшные синяки по всему телу. Пьетро старался прикрывать сестру, получая за неё всё больше шишек и увечий, обнимал её, пытаясь не допустить, чтобы хоть какой-то камешек или снежок попал ей в лицо или за шиворот.
Они тогда сбежали из приюта. На этот раз навсегда, без права вернуться, зализывая собственные раны.
Они потом подожгли гараж учительницы по биологии в отместку за то, что она растрезвонила об их связи на всю школу и детдом. Глядя на бушевавшее пламя, Пьетро держал сестру за руку и знал, что больше никогда не отпустит. Не в этой жизни.
***
– Хватит, выбирайся. Вода давно уже остыла.
Пьетро схватил с полки махровое полотенце и расправил его, подходя к ванне. Ванда обхватила колени руками, прижимая их груди, вставать она явно не собиралась. Брат вздохнул и присел рядом.
– Ты чего? Я же рядом. Всё позади. Успокойся, — голос его был тихим, успокаивающим. — Стены всё ещё горят?
Ванда помотала головой и вздрогнула, когда Пьетро убрал с её спины мокрые спутанные волосы. По коже пробежали мурашки от его прикосновений.
– Пойдем. Замёрзнешь ведь. Я принёс завтрак. Точнее, уже обед, но думаю, тебе всё равно.
Девушка провела рукой по поверхности воды, подушечки пальцев были сморщенные, неприятные на ощупь. Её слегка колотило, вода в ванной была холодной и плечи уже давно замерзли. Близнецы немножко помолчали.