Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3
Шрифт:
Сашку было грустно. Он подумал, что зря связался с этими записками. Уже сегодня в Омск не уедешь. Да и хочется ли в Омск? Принять бы бутылку пива. Да не дают теперь пива в шашлычных.
Будто холодным ветром повеяло в зале.
Вошел высокий человек в черном костюме. Волосы прилизанные, блестят, глаза пронзительные, непроницаемые, далеко спрятались под густыми бровями.
Он!
Конечно же, он! Владелец бумажника. Товарищ Д. А по-нашему, по-простому, дьявол. Значит, спохватился. Значит, навели на Сашка.
И бежать поздно. Он у двери.
Сейчас схватит, а деваться некуда – чужой бумажник в кармане. Захочет – вызовет милицию, и будет прав. Доказывай потом, что бумажник подобрал, а не вытащил. А захочет – с его-то возможностями! – прямым ходом на тот свет отправит.
И пока эти мысли носились, сшибая друг дружку, в голове Сашка, он продолжал сидеть неподвижно, хотя ему казалось, как бывает в кошмаре, что он убегает от дьявола проходными дворами.
Дьявол остановился в дверях. Быстро пронесся взглядом, уколол каждого, кто сидел там: и группу ежиков, и парня в голубой куртке, и парочку за угловым столиком. И Сашка. Сашок даже не смог отвести взгляда. Даже на это сил не было. От страха рот приоткрылся, вилка с куском шашлыка замерла на полпути ко рту.
А дьявол ничего не предпринял. Осмотрел публику и прошел к стойке. Сказал что-то очкарику, тот нагнулся, исчез с глаз и тут же возник снова с высоким, полным пива бокалом. Протянул дьяволу.
Это Сашка не удивило – он о пиве уже не мечтал, а пытался понять, почему дьявол тянет, не принимает мер. Что-то теплое ткнулось в губы. Это его рука автоматически донесла до рта кусок шашлыка. Пришлось его жевать.
Сашок рад был бы сам, добровольно, отдать бумажник, но не смог, потому что в одной руке была вилка, а вторую парализовало от страха.
Дьявол с бокалом пива пошел к нему, и Сашок зажмурился. А когда открыл глаза, оказалось, что дьявол уже стоит у соседнего столика и вежливо, низким голосом спрашивает:
– К вам можно?
Но не у Сашка спрашивает, а у парня в голубой куртке. Парень кивнул и продолжал рассматривать кусок шашлыка. Потом положил его обратно на тарелку.
– Вы недовольны качеством мяса? – спросил дьявол.
Сашку было слышно каждое слово, каждый вздох – дьявол сидел почти рядом, в профиль. Видно было, что нос у него крупный, острый, чуть загнутый книзу. «Интересно, – подумал вдруг Сашок, – кто он будет по национальности? Похож на азербайджанца. Нет, наверное, еврей. А может, грузин…»
– Вы ничего не хотите мне сказать? – спросил дьявол у парня в голубой куртке.
– Чего? – удивился тот. – Чего я должен говорить?
Парень совсем не испугался, даже странно: дьявол не оказал на него эффекта. А Сашок не понимал, в чем хитрость дьявола? Почему он не сразу к Сашку, зачем такой маневр?
– Подумайте, – сказал дьявол задушевно, мягко, как будто уговаривал
– Чего пристал? – удивился парень и начал тянуть к себе по столу картонную коробку.
Дьявол с интересом наблюдал за этим движением.
– Да, – сказал он. – Лично я мыслей не читаю, но с годами стал неплохим психологом. И должен сказать, что ваша душевная настороженность мне очевидна.
Он отхлебнул пива и продолжал смотреть на своего соседа, как будто изучал его под микроскопом.
– Слушайте, дайте поесть спокойно, – сказал парень. – Я вас, папаша, не знаю, вы меня не знаете. Я же вас не спрашиваю, откуда вы пиво в безалкогольном заведении достаете.
– Пиво? Ах, пиво. По знакомству. Потому что у человека, который стоит за этой стойкой, и, должен сказать, стоит по недоразумению, ибо достоин куда большего в жизни, наличествует благородная душа. Ах, какая большая благородная душа!
– Которые пиво дают, у них всегда благородная душа, – ухмыльнулся парень.
– И эта душа будет моей, – ответил товарищ Д. – Идут переговоры. Я смог оказать этому молодому человеку некоторые ценные услуги.
– Понял, – сказал парень. – А мне пива не сообразишь?
– Я не занимаюсь благотворительностью, – ответил товарищ Д. – Но если вы добровольно, без шума, отдадите мне то, что вам не принадлежит, пиво будет ваше.
Парень подвинул коробку еще ближе.
– Если что нужно, – сказал он, – говори конкретно.
– Я о душе, – улыбнулся дьявол. – Я всегда о душе.
«Он меня спутал, – подумал Сашок. – Он меня в лицо не знает и думает, что тот – это я. Кто мог подумать! Теперь надо встать и бежать. Бежать… Нет, нельзя встать и бежать. Он сразу заметит и поймет. Бежать нельзя. Надо сидеть.
– О душе не здесь надо. О душе по телевизору говорят, – сказал парень в голубой куртке.
«У нас куртки одинаковые, – подумал Сашок. – Ему меня описали. А как меня опишешь? Так и опишешь – возраст между тридцатью и сорока, а примет нету. Шпионы друг друга всегда по шрамам узнают. А у меня и шрама нету. Только от аппендицита. А его не увидишь».
– По телевизору имеют в виду не душу, а духовность, – сказал дьявол задумчиво. – А это совсем разные вещи.
– А мне без разницы, – сказал парень.
– Но душа есть, – сказал товарищ Д. – И вы об этом отлично знаете. Вы даже старались этим воспользоваться.
– Ничем я не пользовался. Мне чужого не надо.
– Зачем так нагло врать? – опечалился дьявол. – Я вас вижу насквозь. У вас не душа, а душонка… Вы не заслуживаете снисхождения. Но моя доброта безгранична. Я вас прощаю.
Парню в голубой куртке хотелось уйти, но жалко стало недоеденный шашлык.
Не дождавшись реакции собеседника, дьявол сказал: