Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.5

Булычев Кир

Борода была уже очищена, и кентавр запустил пальцы в гриву, для чего ему пришлось изогнуть шею. Он говорил громко, кося лошадиным глазом, несколько странным на человеческом лице, в сторону кухни, где гремела посудой Харикло.

– Что же случилось? – продолжил он свой рассказ. – Стафил, отличавшийся строгостью, послал Парфену с сестрой, не запомнил ее имени… Харикло, душечка, как звали сестру Парфены?

Никакого ответа.

– Стафил велел Парфене и ее сестре сторожить погреб, в который были сложены амфоры с молодым вином… Интересно, как этот идиот Никос сложил бурдюки?

– Отлично сложил, – отозвался старый сатир,

который как раз в этот момент вышел из кухни, неся стопку круглых горячих хлебов, от которых исходил соблазнительный запах.

Кентавр несколько смутился и тут же продолжил рассказ о Парфене:

– Эти гадкие свиньи… не выношу свиней… забрались в погреб, когда девушки, по одной версии, спали…

– А по другой – баловались с Аполлоном! – крикнул с другого конца двора сатир.

– Помолчи. То, что не доказано, не может считаться фактом истории, – оборвал его кентавр. – Главное то, что девушки, спохватившись, увидели, что погреб полон пьяных в стельку свиней, а все амфоры перебиты. В ужасе от наказания, которому их подвергнет отец, девушки побежали к морю.

– Все было не так! – решительно заявил сатир Никос, выходя на открытое место. – Они увидели, что вино погибло, и хотели об этом сказать отцу, но тот при виде разорения решил убить своих дочерей, и они побежали от него к морю.

– Это бред! – заявила Харикло, появляясь в других дверях, держа в одной руке нож, в другой – луковицу. – Я знаю Стафила, это добрый человек, он души не чаял в своих дочерях.

– Но они же кинулись в море! – заревел Хирон. Никто ему не ответил. Сцена опустела. Кентавр смог закончить свой рассказ:

– Они кинулись в море, но Аполлон подхватил девушек у самой воды и унес их от жестокого отца в Херсонес. Там он их и поселил. Может, вы слышали, где расположен Херсонес? Это далеко на севере, на краю страны скифов и гипербореев, которая именуется Тавридой. Они там вышли замуж, а Аполлон навещал Парфену…

– Все вы, мужики, развратники! – крикнула Харикло из кухни.

– Не обращайте внимания, Персефона, – сказал Хирон. – Но я совершенно забыл, почему я рассказал вам историю о Парфене? Разве вы с ней знакомы?

– Нет, уважаемый господин Хирон, – ответила Кора, – вы говорили лишь о том, что одно имя давали разным людям.

– Правильно! Именно так! Ведь была другая Парфена. Родилась она у той же Хрисотемиды, за несколько лет до того, как родилась первая Парфена. Так вот, ее отцом был именно Аполлон. Вы понимаете?

Кора кивнула, чтобы старый кентавр не пускался вновь в объяснения. Она уже страшно устала и от переживаний, и от длинной дороги, и особенно от монотонного голоса Хирона.

– Вторая Парфена умерла в младенчестве или, скажем, в юности. Может быть, в молодости. Но умерла, не познавши мужчину. И знаете, что сделал Аполлон? Он превратил ее в созвездие Девы. Как будто наше небо и без того не набито созвездиями, как базарная площадь в праздничный день. Но была и третья Парфена, так звали Афину в ее девичьем воплощении. Если будете в Афинах, посмотрите на храм Парфенон. Его назвали так в честь девы Афины, то есть Парфены. Догадались, да? Слушайте: Пар-фе-на – дева! Пар-фе-нон – девичник! – Тут кентавр заржал, забавно переступая всеми четырьмя конскими ногами. Кора чуть отошла – взволновавшись, он мог и зашибить. Отхохотавшись, кентавр сделал серьезное лицо и завершил свою мысль: – Так что вполне возможно совпадение имени Кора с именем великой богини

преисподней. И полагаю, что такое совпадение мешает вам жить! Я с трудом представляю себе мужчину, который решился бы жениться или хотя бы взойти на ложе с женщиной по имени Смерть.

– Хирон, перестань преувеличивать! Госпожа Кора – богиня-дева, дочка самого Зевса.

– И Деметры!

– Зевса и Деметры.

– И Аид утащил ее в подземное царство и заставил съесть зернышки граната, чтобы она всегда была ему верна. – Кентавр обернулся к Коре и быстро спросил: – Гранат был кислый?

– Не ловите меня так дешево, господин Хирон, – ответила Кора, которая, что ни говори, все же была агентом номер три ИнтерГпола, и на такую простую уловку поймать ее было нелегко. – Все равно я не та Кора, за которую меня принимают. Но если вы все будете сильно настаивать, чтобы я была именно той самой Корой, то я постараюсь в нее превратиться. Но вам же будет хуже!

Эти слова заставили кентавра задуматься, а простая умом госпожа Харикло произнесла:

– Я же вас предупреждала, что это та самая Кора.

Кора лишь мысленно махнула рукой, а Кентавр воспользовался паузой, чтобы наладить семейные отношения.

– Более того, – сказал он, – некоторые известные всем боги и титаны, а также другие существа, не менее опасные для нас, простых смертных, могут временно принимать иной облик. Когда Зевс возжелал Леду, он принял образ лебедя. Ну как могла несчастная Леда допустить, что под видом невинной птицы к ее ногам подкрадывается злобный мужчина?

– Зачем ты это рассказываешь? – подозрительно спросила Харикло.

– А затем, что сегодня я стал невинной жертвой очередной проказы всемогущей, но подлой богини Геры. Ей почему-то пришло в голову временно принять облик нашей коровы Эос и заманить меня в хлев под предлогом получить из моих рук сено.

– Та-ак, – произнесла Харикло, словно в руке у нее была плеть, хотя она держала всего-навсего картофелину, которой не следовало быть в Древней Греции, и потому на глазах Коры картофелина превратилась в репу. – И что же произошло дальше, любитель кормить коров?

– Не помню, – ответил кентавр. – Хоть убей, не помню. Вроде бы я дал ей сена, а она попросила почесать ей за ухом…

– Корова? За ухом? – спросила Харикло, потрясенная наглостью мужа. Кора с трудом сдерживала смех.

– Потом я очнулся, – продолжал кентавр, – от того, что ты лупишь меня кнутом, словно старого мерина.

– Ты и есть мерин. Только развратный.

– Подобные логические ошибки свойственны глупым женщинам, – сказал Хирон. – Мерин не может быть развратным. К тому же я должен пожаловаться нашей гостье, она, кстати, может быть, является Персефоной, что я стал жертвой интриги богини Геры, которая давно искала путей к моему сердцу и, конечно же, не могла найти ввиду моей преданности моей жене Харикло. Пылая дикой местью, Гера уже не столько хотела соблазнить меня, сколько отомстить мне за верность супруге – единственной настоящей женщине среди всех жен кентавров! И с какой дьявольской тонкостью она все обставила! Она подослала к разбойнику Перифету юного Тесея, открыв таким образом моей жене путь для раннего возвращения домой. Она затащила меня в сарай именно тогда, когда, по моему разумению, до возвращения Харикло домой оставалось еще два часа, и там… Да, я потерял бдительность! Да, я признаю свою вину! Но вина была не злонамеренная! Ты понимаешь, Харикло!