Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8
Шрифт:
– Забыл! – сказал Андрей. – Одну секунду.
И так быстро побежал к своей каюте, что Антонина не успела его остановить.
Алеша Гаврилин оказался в каюте. Он стоял у иллюминатора, глядя на старый город.
– Здесь чудесно, – сказал он. – Мы им грозили, а они живут и кушают хлеб с маслом.
– Мало грозили, – ответил Андрей.
– Ты что-то забыл?
– Не хочется выходить вместе с новыми друзьями.
– Пойдем со мной.
Андрей не хотел признаться Гаврилину в
Предчувствие, вернее всего, пустое.
Признаться в нем – обратить против себя подозрения всех, от Бегишева до руководителя конференции. И ничего никому не докажешь.
Лучше подождем, пока все обойдется.
Андрей подошел к иллюминатору.
Бегишев стоял внизу, у машины, запрокинув голову наверх.
Ничего не случилось.
Значит, нервы просто разыгрались. Сам виноват – впутался в шпионские игры…
– Ты чего медлишь? – спросил Алеша Гаврилин. – Пойдем, что ли?
Они вышли к трапу.
– Куда твои бандиты собрались? – спросил Алеша.
– Ума не приложу. Но хотел бы узнать.
– Я тоже хотел бы узнать, – признался Алеша. Но почему это его интересует, не объяснил.
Когда они вышли к трапу, Антонина уже стояла внизу – присоединилась к Бегишеву и Фрею. Увидев Андрея, она принялась грозить ему кулаком.
– Сколько ждать прикажешь? – Голос ее доносился клочьями – дул сильный холодный ветер.
По трапу спускались последние из пассажиров. Кураеву с Мишей Глинкой оставалось несколько ступенек.
Татьяна с Анастасией Николаевной, что стояли в отдалении, уже на тротуаре стокгольмской улицы, махали Кураеву, звали к себе.
Андрею показалось, что на него смотрят тысячи глаз.
Трап был ненадежен! Он это чувствовал. Но и остаться наверху не смог – стыдно.
Алеша задержался, потому что его остановила Бригитта, и Андрей почти бежал по пустому трапу.
Но успел миновать лишь половину пути, как трап двинулся… Андрей замер в странном убеждении, что если не шевелиться, то и трап замрет. Ничего подобного. Трапу плевать было на действия муравьишки, который окостенел от страха.
Но трап не оторвался сразу от борта и не упал со всего размаху на бетон – почему-то он предпочел сначала поехать вдоль борта, как конькобежец, из-под которого убежали коньки и он спешит их догнать.
Движение трапа все продолжалось и ускорялось, так что в тот момент, когда он решил все-таки оторваться от корабля, он вздрогнул, по нему прошла предсмертная судорога… и трап оттолкнулся от «Симонова». Теперь его ничто более не удерживало, и трап рухнул на набережную, предварительно выбросив Андрея.
К счастью,
Зато Бегишев перепугался.
Ему показалось, что трап обязательно ударит по нему – от страха отнялись ноги. И вместо того чтобы убежать, Оскар сел на набережную. Алик попробовал его поймать и оттащить, но промахнулся.
Он водил руками на уровне плеч, а шеф сидел и дрожал на земле у его ног.
И мычал…
Потом уж Андрей узнал, что Алеша собирался шагнуть на трап, когда тот ушел из-под его ноги.
Алеша замер над пропастью. Одна нога в воздухе.
Чуть было не полетел вниз, но его подхватила и рванула назад находчивая и хладнокровная Бригитта.
Крик поднялся несусветный. Он вырвался наружу, как только трап, с грохотом развалившись, замер вдоль борта.
Кураев и Глинка отделались легким испугом. Андрей получил несколько синяков и царапину на щеке, что сразу превратило его в человека, недостойного доверия. Такие не работают официальными переводчиками. Это сильно расстроило Фрея, который хотел, чтобы его фирма выглядела солидно.
Бегишев не сразу пришел в себя. Антонина отпаивала его валокордином, вокруг носились люди, по запасному трапу спустили врача-шведа и корабельного врача – осетина. Потом примчались «Скорая» и пожарники. Подъехали полицейские. К приезду репортеров компания Бегишева успела погрузиться в «Вольво» и укатить с набережной.
– Это они в меня целились, – сказал Бегишев. Антонина достала карманный тонометр и надела на палец шефу, чтобы выяснить, не угрожает ли ему высокое давление.
– Руки коротки, – сказал Алик. – Ох, я до них доберусь.
Пальцы его рук сгибались, будто он уже держал пистолет.
– Меня хотели убить, – сообщил Бегишев шоферу. Машина была просторной. Алик сидел рядом с шофером, а Андрей с Фреем разместились на откидных сиденьях.
Бегишев откинул голову, и Антонина спросила:
– Кровь носом не пойдет, ты как думаешь?
– Руки коротки, – снова сказал Алик.
– У нас такого еще не было, – заговорил наконец шофер – он оказался русским.
– Представляешь, при всем народе! – сказал Бегишев.
– Меня смущает другое, – сказала Антонина. – Как они могли все так спланировать.
– У них свои люди в команде, мы уже убедились, – ответил Бегишев.
– Доберемся и до них, – сказал Алик. – Как до того повара.
Андрею захотелось спросить: «Значит, это твоих рук дело, мерзавец?» Но тут машину тряхнуло на трамвайных путях, и заболело плечо – он его ушиб.
– Возьми пластырь, – сказала Антонина, – у тебя ссадина кровоточит.