Кира Вайори
Шрифт:
Шокер швырнул Лиса обратно на стул с такой силой, что стул не устоял, и Лис с грохотом опрокинулся навзничь.
Он встал довольно бойко, хоть и покачиваясь, поднял стул, вернул его на место, одной рукой зажимая разбитый нос.
– Я тебя просил пацана принести...
– буркнул Лис.
– И что ж ты?..
Я поняла, что Шокер сейчас опять бросится на Лиса. Я рванулась, обхватила Шокера:
– Андрюша, нет! Не надо!
Шокер сжал меня, а потом решительно убрал от себя мои руки.
– Нервы,
– промямлил Елисей, вытирая рукавом куртки кровавые сопли.
– Ты меня Лялькой не попрекай... Я в своих грехах сам разберусь, не маленький... Я её в своих интересах пользовал, ты в своих. Так что иди ты лесом со своими нравоучениями...
Шокер не сводил с него глаз, а скулы ходили ходуном.
– Андрюша, пойдём, - я коснулась его пальцев. Он с силой сжал мои. А потом посмотрел на меня:
– Да, Кира. Пойдём.
Он взял меня за руку и сделал пару шагов к двери.
– Стой, командир!
– Лис за нашей спиной вскочил, отбросив стул.
Шокер остановился, но не обернулся. Его ладонь, державшая мою руку, напряглась.
– Ты прости, если что не так... Я долг исполнял. Не бери на свой счёт...
– торопливо заговорил Лис.
– Идём отсюда, - тихо сказал мне Шокер и повёл меня к двери.
– Командир, ты же гатрийский лорд, а не хрен собачий...
– неожиданно растерянно и заискивающе проговорил Лис.
– Ты ведь его не бросишь, правда?
Шокер стиснул мою ладонь и практически вытащил меня за дверь комнаты свиданий.
В тамбуре он выпустил мою руку, отвернулся, опёрся обеими руками о стену.
– Андрюша...
– Сто раз повторил "Держать себя в руках!" - хмыкнул он.
– Чёрт, стыдно-то как...
– Ну, хоть оно и не очень благородно бить заключённого, но другого случая дать ему в морду у тебя не было.
Шокер покачал головой:
– У него тоже, но он же им не воспользовался.
– Я тебя умоляю, гатрийский лорд!.. Только не надо себя ни в чём винить!
– Пойдём, нам пора. Я тебя сейчас в госпиталь подброшу, а сам за Тимом съезжу, - твёрдо заявил Шокер, показывая, что разговор окончен.
Весь путь до машины мы проделали молча, а когда сели, Шокер неожиданно повернулся ко мне:
– Почему ты умолчала о том, что Елисей рассказал тебе о Тиме?
Я только глазами захлопала.
– Да... Я... Мало ли, знаешь, кто что говорит... Тем более, он так со мной обошёлся тогда, что все его слова я сочла злобной травлей. Ничего всерьёз не приняла.
– А, понятно, - кивнул Шокер, завёл двигатель и медленно поехал со стоянки.
– Андрюша...
– Да?
– спокойно отозвался он, внимательно наблюдая за дорогой.
– Я не поняла... Ты что, давно знал?
– О чём?
– О том, что Тим...
– ... не мой сын?
– закончил за меня Шокер.
– Ну, да. Знал. Давно.
– Как давно?
Шокер
– А когда ты в январе в слое пропала, а мы с изнанки сюда перебрались, тогда мне впервые попалась в руки Тимошкина медкарта из родильного отделения. Лали её в своей сумочке таскала, мне как-то и ни к чему было её читать... А тут попалась. У меня вторая группа крови, у Лали тоже. У Тимошки - первая.
– Почему ты мне не сказал?
– Когда?
– Да хоть когда!
– Потому что это совершенно ничего не меняет.
– Разве?
Шокер метнул на меня подозрительный взгляд:
– А разве нет? Я помогал ему появиться на свет. Я его люблю. Я его выращу. Этого достаточно, чтобы быть отцом. Если ты считаешь иначе...
– он запнулся и закончил холодновато.
– Если ты привязалась к нему только потому, что он мой... Тогда мне очень жаль.
– Мы с ним столько вместе пережили, что теперь уже совершенно всё равно, чей он! Я же к человечку привязалась, а не к его медкарте!
– Тихо, кроха, тихо...
– Шокер мягко улыбнулся мне.
– Всё в порядке... Вот, приехали.
Он остановил машину у ворот главного госпиталя. Мне нужно было забрать результаты обследования.
– Шокер, а что ты Лису такое сказал про новое назначение?
– вспомнила я.
– Так, давай об этом дома!
– заторопился Шокер.
– Тут долго стоять нельзя. Иди забери свои бумаги, а я за Тимом сгоняю. Дома встретимся.
* * *
Я стояла у парапета напротив своего дома.
Как ни загоняла слёзы обратно, как ни старалась, чтобы никто ничего не заметил, наверняка ничего не вышло.
Я ещё раз перечитала бумагу из госпиталя, скомкала в отчаянии и сунула в карман куртки. Пропади всё пропадом!
Постояв ещё немного на свежем ветру, я отправилась домой.
Звонить не стала, открыла дверь сама, вошла тихонько, повесила куртку, надела домашние туфли.
– Что ты так долго?
– раздался сверху встревоженный голос Шокера.
– Долго? Разве? Я не заметила.
– Да ты издеваешься?
– он спустился в холл.
– Тебя три часа не было.
– Народу было много.
– Угу, - Шокер скептически поджал губы.
– Не надо придумывать на ходу. Что сказали? Как результаты?
– Прекрасно! Жить буду, может быть, даже долго.
– Тогда почему ты плакала?
– Я не плакала. Там ветер сильный.
Шокер осторожно взял меня за плечи:
– Кира, что случилось?
– Да ничего!
– Ты... из-за Тима, да?
– спросил Шокер так печально, что я разъярилась на себя, на то, что совсем не получается держать себя в руках.