Кирилл Обломов и его невероятные миры

Стригин Андрей Николаевич

Альмина, гладя потускневшую шерстку котёнка.

– Если ему действительно опасно оставаться, отпускай,- распоряжаюсь я,- но на душе

становится и вовсе пусто. Как представлю, что окажемся в полной темноте.

Мурзик жалобно мяукнул, лизнул щёку юной волшебнице, демонстрируя свою

любовь к ней, и в то же время он действительно выбился из всех своих кошачьих силёнок.

– А он ещё прилетит к нам?- расстроено говорит Катя и, не удержавшись, с нежностью

проводит ладонью

по его голове между поникшими ушами. Мурзик встрепенулся,

вероятно, хотел зашипеть, но неожиданно вздыхает и тоже лизнул девочку.

– Как здорово,- засияла от счастья Катя,- он такой хороший.

– А ты знаешь, он тебя принял,- невероятно удивляется Альмира.- Что ты почувствовала?

– Он сказал, как его можно позвать,- в восторге раскрывает во всю ширину глаза Катя.

– Ты только не часто его дёргай, лишь в исключительных случаях,- несколько уязвлённая

произносит юная волшебница.

– Конечно, подруга!- Катя неожиданно обнимает Альмину и та искренне улыбается в

ответ.

Юная волшебница снимает котёнка с плеча, держит в ладонях, тихонько дует и

сияющий комочек исчезает - Мурзик уносится в страну эльфов.

Тьма наваливается как бегемот своею тушей, Витя даже вскрикивает от

неожиданности. Удивительно как хорошо освещал котёнок окружающее пространство, а

он ещё маленький, интересно каким он станет, когда вырастит.

Постепенно глаза привыкают к абсолютной темноте, и оказывается, кое-где видны

тусклые огоньки. Воображение мигом рисует притаившихся хищников, но звучит

нарочито бодрый голос Альмины:- Гнилушки светятся. Давайте их наберём? Какой-

никакой, но всё же, свет.

– Я думал, глаза чьи-то светятся,- честно сознаюсь я, испытывая невероятную радость от

того, что это не так.

– А вдруг это не гнилушки?- осторожно произносит Витя и все как один вздрагивают.

– Сейчас проверю,- звучит голос Юры.

– Ты что, хочешь один туда пойти?- тревожится Катя.- Мы все вместе пойдём,-

дрогнувшим голосом заканчивает она.

– Всем не надо, забыли, у меня есть шапка-невидимка.

– Точно,- радуется Катя.

– Ещё не факт, что он станет абсолютно невидим, ночным хищникам иной раз зрение и

вовсе не нужно,- спокойно говорит Альмина и добавляет,- но, то гнилушки, бояться

нечего,- и смело идёт к тусклым огонькам.

К счастью это действительно оказался полуразрушенный, почти полностью

сгнивший пень, сердцевина светится достаточно хорошо, если гнилушки очистить от

всякого мусора, будет достаточно светло. Набираем их горстями, но с разочарованием

замечаем, что они освещают лишь наши ладони.

– Издали эффектнее смотрятся,- вздыхает Катя.

–

А мы на тропе стоим!- восклицает Юра, присаживается, освещает её тусклым огнём

гнилушек.

Действительно, на этот раз тропа чётко выражена, земля влажная и даже видны

неясные отпечатки следов.

– Где-то есть люди, а может … получиться воды попить,- тяжко вздыхает Катя.

Лучше б она это не говорила, приглушённые чувства разгораются, и жажда

возникает с новой силой.

– А вон ещё гнилушки, смотрите как их много!- весело щебечет Витя и мгновенно

замолкает.

Мерцающие огоньки двигаются, они, то где-то гаснут, то вновь вспыхивают,

появляются сбоку или сзади и словно целенаправленно нас окружают.

Вновь бег, удивляюсь, откуда у нас берутся силы. Девочки на удивление

проявляют чудеса выносливости, ни в чём нам не уступают. А огоньки стремительно

приближаются и вытягиваются за нами в одну линию

– Это волки!- кричу я, и наша колонна рассыпается в разные стороны.

А волки совсем близко, слышится хриплое дыхание, перестук лап о влажную

почву, скоро они нас догонят. Может, остановиться, всё равно не убежать? Противная

мысль коснулась моего сознания, но я словно нахожу новые силы и увёртываюсь от

ближайшего хищника, но другой сбивает меня с ног, зубы впиваются вбок, звякнула

кольчуга, но выдерживает бешеный натиск волчьих зубов.

К счастью, своим падением, я спасаю своих друзей, волки заняты мною и им

удаётся скрыться, но для меня, определённо наступает конец, ещё мгновение и они

вцепятся в шею.

Словно сквозь вату слышу:- Прочь, ироды! Это мои владения! Сколько раз

говорила, не ступайте на мою тропу!- гневный старушечий голос звучит приятной

музыкой. Волки нехотя меня отпускают, огрызаясь, отступают, злобно рычат, но

неожиданно разворачиваются и исчезают в темноте.

– Ну, сладенький мой, что ты тут забыл?

Я с благодарностью вскидываю взгляд, широко улыбаюсь, и словно холодом

обдаёт мою душу.

Гл.12.

На тропе, облокотившись на метлу, с меня не сводит насмешливого взгляда

страшная горбатая старуха. В голове веером проносятся воспоминания того, как когда мне

в далёком детстве, ещё до школы, читали русские сказки, где было всё: и Елена

Прекрасная, и Кощей, и Конёк-Горбунок, и Иван-царевич, но и ужасная Баба-Яга.

Она смотрит на меня, ухмыляется, зубы высовываются из нижней губы, волосы

спутанные, а глаза пронзительные, наполненные зловещей силой.

– Я … бабушка, заблудился,- голос предательски дрожит, хочется сжаться в комочек, как