Китайская власть
Шрифт:
Кроме приемной дочери Дай Цин, у Е Цзяньина есть и приемный сын — Е Сюаньцзи. Иероглиф «Сюань» означает «выбирать». Согласно пояснению Е Сянчжэнь, отец называл своих сыновей в соответствии с жизненным путем для каждого из них, а также для всего китайского народа. «Сюаньпин» означает «выбирать мир», «Сюаньнин» — «выбирать спокойствие», «Сюаньцзи» — «выбирать основу» или «главное». Сама фамилия Е (?), которая на языке хакка звучит как «Йап», а на кантонском — «Йип», означает «лист дерева» и имеет крайне приятное для земледельческой культуры Китая значение.
Основной финансового благополучия клана «Листьевых» служат зарегистрированные в Гонконге корпорации, в частности Guo Ye (??????; игра слов «Государственное дело», «Государственный Е» или, если принять древний порядок слов, «Государство Е»). Е Сюаньцзи также является главой гонконгской корпорации
Главная сила семьи Е до сих пор вовсе не участие в капитале крупных корпораций, и не контроль над политикой Гуандуна, и даже не «духовное лидерство» в среде армейской аристократии, а, скорее всего, особая способность к пониманию и выработке дальнейшей стратегии развития Китая.
И если клан Е действительно возглавил приписываемый ему союз против «шанхайца» Цзяна, то это может говорить не только о серьезных проблемах «шанхайской группы» в центральных ведомствах и своей шанхайской вотчине, но и о смене вектора внешней политики Китая, а также его финансовой активности за рубежом. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Новая династия Си Цзиньпина — смена стратегического курса на Евразию
(без изменений) Новая династия Си Цзиньпина — смена стратегического курса на Евразию
Анализ субэтнических внутриполитических групп ставит под сомнение тезис о том, что исторической вехой в формировании нового Китая стало образование в 1949 г. КНР: фактически за внешним поражением единой маньчжурской династии Цин в период Опиумных войн середины XIX в. стояло формирование субъектности китайских субэтнических региональных элит, которые и взяли «власть» в свои руки как в рамках формирования государства Тайпинов, так и в форме давших им отпор субэтнических региональных элит армий Хунань, территории Великого канала (в центре которого будущий с моря Шанхай, с суши — Нанкин) и других. Пользуясь новым геополитическим нашествием со стороны океана, собственные китайские субэтнические образования сами де-факто разрушали Северную, континентальную империю маньчжуров, что и увенчалось Учанским восстанием 1911 г. и фактически образованием конфедерации китайских этнических военно-политических режимов. Таким образом, парадигма субэтнической федерации китайских государств возникла в 1820–1840 гг., тогда же и обозначился управленческий коллапс империи Цин, оформившийся «странным» поражением от небольшого контингента англичан и, самое главное, положивший начало демонополизации торговых потоков в пользу региональных элит, которые в процессе роста их суверенитета опирались на экстерриториальность Гонконга и Шанхая, а в дальнейшем и целого ряда опорных пунктов. Так в середине XIX в. оформилась система фактически независимых военно-политических режимов с опорой на «океаническую степь» — державы моря Великобританию, США, Францию, Японию, Германию — и части старого корпуса элиты «Северной империи» Цин, все сильнее входившей в общее пространство с «Великой степью» Российской империи — от Восточного Туркестана, Монголии, Маньчжурии до стен самого Пекина. Эта линия противостояния степи и моря в контроле или протекторате над различными китайскими субэтносами продолжилась и в СССР — и получила окончательное оформление в поддержке Шэньсийского пограничного района во время войны с Японией, ставшего базой для военно-политической группы нынешнего руководителя Китая. В связи с нарастающим кризисом стран моря геоэкономический центр Китая все сильнее смещается в глубь Евразии.
Среди синологов и не только известны достаточно стандартные хронологические рамки для существования каждой китайской династии — они длятся 150–200 лет, при этом если династия «долгая», то в середине ее существования всегда возникает серьезный «династический» кризис, как например, в Хань и Тан. В связи с этим было бы логично предположить, что океаническая китайская империя как федерация «субэтнических княжеств» вошла в стадию масштабного переформатирования с очевидным смещением вектора развития в сторону степи и по сути развивается сейчас как по «аномальному» сценарию «временной», «промежуточной» династии с длительным периодом правления Си Цзиньпина — либо Си Цзиньпин заложил с 2012 г. новую китайскую политическую траекторию на ближайшие 150–200 лет.
Если правление
Степные династии — например, чжурчжэньская Цзинь, монгольская Юань, маньчжурская Цин — формировали свой государственный аппарат из национальных меньшинств и северных китайцев, при этом территории Южного Китая либо полностью выпадали из-под контроля кочевой династии и формировали собственные династии, например Сун, либо находились практически на оккупационном положении. К степным династиям можно отнести и династию Цинь, и династию Тан, столицами которых были территории вокруг современного Сиань — столицы провинции Шэньси.
Эта трансформация с учетом специфики XXI в. создает особую роль России в формировании этой парадигмы, поскольку экономические центры уходящего Китая сформированы как на побережье, так и в регионе пояса реки Янцзы, роль которого после реализации проекта переноса вод Янцзы в северные районы Китая возросла. Не исключено, что в случае продолжения нынешней траектории движения Си Цзиньпина, которая будет реализована, если председатель КНР останется у власти до 2033 г. и передаст власть лояльным новому курсу преемникам, роль России как стратегического союзника Китая, решающего вопросы побережья, территорий Янцзы и Южного Китая, многократно возрастет, уже не только как поставщика энергоресурсов и стратегического тыла, но и как источника жизни для нового Китая — воды. Именно такой союз можно было бы назвать равноценным симбиозом двух степных государств. Власть Си Цзиньпина, к слову, базируется не столько на армейском диктате, сколько на глубоком понимании китайских элит, что способ централизованного и планового управления китайской экономикой, реализовывавшийся при «сталинской группе» Гао Гана и отца Си Цзиньпина Си Чжунсюня, и сорванный после отстранения группы от власти, мог вывести китайскую экономику на первое место в мировом развитии уже к 2000 г. при условии тесного симбиоза с СССР.
Прогноз — дело неблагодарное, однако доктрины внешней политики Си Цзиньпина лежат в рамках описанной выше «новой династии». Стоит также отметить, что сворачивание курса Си Цзиньпина может родить из «федерации китайских царств» новую океаническую династию Мин, которую деятели «шанхайской группы» считают золотым временем Китая: династия не только стала первой океанической династией Китая, но и серьезно враждовала с континентальной державой Тамерлана, планировавшего возрождение власти чингизидов на территории Китая, но была разрушена. Разумеется, все исторические аналогии весьма условны, особенно в XXI в. —веке Арктики и существования уникальной в истории человечества арктической державы России, что вносит в типичную историю существования китайского государства и государств степи фактор неизвестного будущего — как для Китая, так и для «государств степи».
[1] Не менее странным было изменением русла Хуанхэ, которая фактически повернула свое течение на несколько сот километров на север. Странный природный катаклизм совпал по времени с восстанием тайпинов, а также региональными восстаниями в Аньхой и Шаньдуне. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Религиозная концепция власти группы Си Цзиньпина — «Наш Китай» историка Ли Лина [1]
(без изменений) Религиозная концепция власти группы Си Цзиньпина — «Наш Китай» историка Ли Лина [1]
Важным аспектом изучения любой военно-политической группировки являются ее геополитические и идеологические принципы и стратегии. Если геополитическая стратегия шэньсийцев, очевидно, заключается в выстраивании сухопутного коридора в рамках «Экономического пояса Шелкового пути», который бы замкнул сухопутные транспортные узлы Европы и Азии на столице Шэньси Сиане, то идеологической и политической моделью этой группировки можно считать наследие первого императора единого Китая — Цинь Шихуана, и его аналогом в российской истории выступает образ Ивана Грозного. Политическая система, к которой по историческим причинам естественным образом склоняется группа, — легизм, или «фа-цзя» (??), — строгое управление страной на основе законов и неотвратимость наказания, что противопоставляется конфуцианству как управлению на основе нравственных норм.