Кизиловый мост
Шрифт:
В больнице мне в первый раз повезло: я увидела Гасана Мамедовича, как только вбежала в вестибюль, - он спускался по лестнице, большой, грузный, в белом халате и белой шапочке.
– Здравствуйте, дядя Гасан!
– Здравствуй, Сария!
– Гасан Мамедович остановился и удивленно смотрел на меня.
– Ты откуда, девочка? Почему ты такая грязная?
– Я со строительства. У нас несчастный случай...
– Так. Рассказывай.
– Гасан Мамедович сразу стал серьезным,
– Я его привезла... Одного товарища, у него тяжелый перелом. Простите, что я в таком
– Как, маленькая Сария сама водит машину?
– Давно уже...
– Постой, но ведь ты же вышла замуж в Баку. Как ты попала на строительство?
– Дядя Гасан... ему очень плохо, я вам потом все расскажу.
– Хорошо, хорошо, только не реви! Где твой больной?
– Он там, в машине. Ему хотели отрезать ногу, а он такой, он такой... замечательный парень!
– Постой, Сария. Кто хотел резать?
– В районной больнице. Они сказали - гангрена.
– И ты семь часов везла его?
– Семь.
– Да...
– Дядя Гасан!
– Я схватила его за руки, из глаз у меня брызнули слезы. Постарайтесь! Ну ради меня, ведь вы всегда меня хвалили, вы даже говорили, что я молодец. Господи, что я несу...
Доктор улыбнулся и большой белой рукой потрепал меня по плечу.
– Пойдем ко мне.
Он провел меня к себе в кабинет, усадил на диван и позвонил.
Вошла сестра - молодая стройная женщина.
– Вы звали, Гасан Мамедович?
– Да, Джавахир-ханум. Там больного привезли с гангреной. Срочно принять и в третью палату. Понятно? Доктор Мохсуд-заде здесь?
– Нет. Уже ушел,
– Вызовите.
Сестра ушла.
– Большое спасибо, дядя Гасан.
– Я рванулась вслед за сестрой.
– Куда ты? Теперь без тебя управятся. Сиди отдыхай.
Гасан Мамедович сел за стол.
– Значит, врачи сказали - гангрена?
– Да.
– А когда сказали?
– Утром, в девять часов.
Он снял трубку, спросил, вызвали ли профессора Мохсуд-заде.
– Отказывается? Хорошо, я сам позвоню, Он набрал номер.
– Это я, Сабир. Знаю, знаю, что только отдежурил, но, понимаешь, надо... Ну конечно, сейчас же. Договорились? Так я велю готовить.- Он повесил трубку.Считай, что парень на ногах. Это такой хирург!.. Ну, а как ты живешь? Как муж?
– Спасибо, хорошо. Он сейчас начальник строительства.
– Тут по радио как-то о нем говорили. Хвалят. Видно, башковитый парень.
– Да.
– Я знал, что маленькая плутовка не выйдет за плохого.
– Он улыбнулся.
– Да, Адиль очень хороший! Доктор, а профессор скоро будет?
– Сейчас приедет. Да ты не волнуйся, все будет в Порядке.
– Я не волнуюсь.
– Тутовые ягоды ела там, в горах?
– Нет, у нас в лесу их что-то нет,
– Жаль, хорошая штука.
– Вы их любите? Я пришлю из района - на рынке есть.
Вошла Джавахир-ханум.
– Больной в палате.
– Значит, так. Я сейчас иду домой. Когда профессор Мохсуд-заде приедет, позвоните мне. Пойдем, Сария.
– Может быть, я останусь, поговорю с профессором.
– Это ни к чему. Он никогда не станет ампутировать
– Никто.
– Никто? Впрочем, это неважно. Мохсуд-заде сделает все возможное и даже невозможное. Пошли - тебе надо вымыться, отдохнуть.
Увидев у подъезда наш газик, Гасан Мамедович неодобрительно покачал головой:
– На этой таратайке приехали? Да...
– Что вы, Гасан-ами! Это очень хорошая машина! Видели бы, как мы через Аксу переправлялись. Любая "Волга" перевернулась бы.
– Ладно, не обижайся. А это кто?
– спросил он, глядя на Сатаник Айрапетовну.
– Мать того парня?
– Нет, это мой друг, Сатаник Айрапетовна. Может быть, отвезти вас, Гасан Мамедович?
– Нет уж, уволь. Вези вот своего "друга", она, видимо, женщина отчаянная, а я свою персону не могу такой девчонке доверить. Шучу, шучу, конечно. Просто пешком ходить стараюсь - толстеть стал, видишь, брюхо наросло.
– Он похлопал себя по пиджаку.
– Ну, я пошел. Утром позвони мне в больницу.
– До свидания, Гасан Мамедович! Большое спасибо вам.
Я сделала вид, что занялась мотором, но, как только главный врач свернул за угол, шмыгнула обратно в вестибюль. Я разыскала Джавахир-ханум и не отстала от нее до тех пор, пока она не дала мне халата и не разрешила пройти в палату.
В большой светлой комнате стояли четыре кровати, белые шелковые занавески на окнах были опущены. Гариб лежал справа у окна, глаза у него были закрыты. Я не стала подходить. Может быть, он спал...
– Ну как?
– встретила меня Сатаник Айрапетовна.
– Вызвали профессора, а меня прогнали. Надо ехать домой. Ой, я же забыла ключи от квартиры! Только сейчас вспомнила.
– Ну и что? Поедем ко мне.
Я взглянула последний раз на больничные двери, вздохнула и тронула машину. Больница осталась позади - белая, красивая и зловещая.
"Гариб лежит там, у окна, и глаза у него закрыты. Может быть, ему отрежут ногу... И никого нет около него сейчас... Неужели ампутация?! Зачем было тогда мчаться по горным дорогам, переправляться через Аксу, рискуя перевернуть машину?"
Дома у Сатаник Айрапетовны у меня только и хватило сил, чтобы открыть окно, умыться и лечь. Раздеться я не успела - сразу заснула.
Проснулась в одиннадцать часов. Сатаник Айрапетовна накрывала на стол. Я сразу вскочила - очень хотелось есть.
– Садись, девочка, - ласково сказала хозяйка.
– Ты хорошо поспала... И я малость вздремнула.
Я села за стол. "Надо позвонить в больницу, - думала я.
– Не могу... страшно!"
Красное, воспаленное лицо Гариба на белой подушке маячило передо мной: глаза закрыты, сухие губы плотно сжаты. Я сомкнула веки и вдруг увидела себя навзничь лежащей на белой больничной койке с вытянутой на шине ногой. Я даже ощутила на миг острую, режущую боль в правой ступне. Но стоило мне открыть глаза, боль сразу ушла. Я с удовольствием пошевелила, ступнями и налила себе чаю.