Клад адмирала

Привалихин Валерий Иванович

– Ну, вы хозяйничайте, будьте как дома. А я быстро съезжу, меньше чем за час обернусь. – В голосе Бражникова сквозило беспокойство – вдруг удержат, запретят ехать.

– Не мешай, пусть едет, – тихо попросил Зимин.

– Помешал бы – не имею права, – ответил Сергей, уже когда хозяин избы вышел. – Да и раз втемяшилось, все равно по-своему сделает.

– Послышался гул автомобильного мотора, и голубенький «Москвич» промелькнул в окне. Сергей, прижавшись лбом к стеклу, смотрел вслед, пока машина не скрылась из виду.

– По губернскому тракту ездит

в Пихтовое. Я этой дороги толком не знаю. – Сергей отодвинулся от окна. – Ну что, давай гонять чаи, кладоискатель, – кивнул он на быстро закипевший чайник.

Народный академик, оператор биолокации и вдобавок еще и доктор биоэнергетических наук (последнее означало, что он умеет лечить нетрадиционными способами) оказался, к удивлению Зимина, человеком молодым, от силы лет двадцати семи, рослым здоровяком. Одет он был в утепленный джинсовый костюм, на ногах – ботинки с высокими шнурованными голенищами и на шипованной подошве. Непокрытые русые длинные волосы были схвачены резинкой в пучок на затылке, а в мочке левого уха красовались сразу три крохотные золотые серьги.

Непонятно, чем уж он вызвал такое доверие, что Бражников вспомнил о нем, кинулся за ним, как только было высказано предположение, что тайник в закопанном колодце. Скорее всего, сыграли роль «увиденные» биолокаторщиком сквозь землю старые пулеметные ленты.

– Игорь Васильевич Мазурин, – назвался приехавший сдержанно и с достоинством.

– Андрей Андреевич Зимин.

– Сергей Ильич Нетесов, – в тон ему представились друзья.

– Погода… – Биолокаторщик как-то обеспокоенно посмотрел на беспросветно-свинцовые небеса, на влажноватую от растаявшего реденького снега землю. – Приступим, – сказал, ни к кому конкретно не обращаясь. – Только обозначьте сначала площадку, где будем искать.

– А вот – в ширину этой боковой стены от угла до угла и от дома до сараев, – очертил в воздухе рукой пространство, на котором нужно вести поиск, Нетесов. Место поиска, таким образом, составляло площадку приблизительно метров пятнадцать на двадцать пять. Давно переставший существовать колодец находился примерно в центре означенной площадки.

– Хорошо…

В руках у оператора биолокации был потертый кожаный «дипломат». Около поленницы валялась чурка в зазубринах от лезвия топора. Он положил на чурку «дипломат», извлек оттуда проводок серебристого цвета, согнутый буквой «П» и с вывернутыми наружу под прямым углом сантиметра на три концами.

Нетесов и Зимин, пока Бражников, сев за руль, отгонял машину со двора за угол дома, внимательно наблюдали за неторопливыми движениями оператора биолокации. Оба впервые присутствовали при таком действе, у обоих оно вызывало интерес. И даже Нетесов, старавшийся делать вид, будто ничего необычного не происходит, был весь в ожидании: что дальше?

– Это у него рамка биолокационная, – пояснил подошедший Бражников. – Если колыхнется, закрутится, значит, нашел что-то.

– Я представлял эту рамку наподобие картинной или портретной, – сказал Зимин.

– А из какого она металла? – спросил Нетесов.

–

Обычный алюминиевый провод, – ответил Бражников.

– Если так, то любой кусок провода можно взять, согнуть – и инструмент готов? – спросил Зимин.

– Не знаю. Может быть. Когда пулеметные ленты нашел, с этой рамкой работал, – сказал Бражников.

– Может, его сразу по линии, где колодец, направить? – предложил Зимин. То, что парень с косичкой на затылке и серьгами в ухе, приготовившись искать клад, держит в руках вместо сложного инструмента какой-то жалкий полуметровый огрызок самого что ни на есть банального алюминиевого провода, пусть и по-особому загнутого, его обескуражило. – Тогда все сразу станет ясно.

– Что ясно? Что он – шарлатан? Или что нет золота? – резко, заметив перемену в настроении друга, спросил Нетесов. Тут же прибавил: – Теперь-то не торопи события.

Тихий этот разговор мигом свернулся, когда юный народный академик Игорь Васильевич Мазурин, постояв у поленницы, захлопнул крышку «дипломата» и с рамкой в руках направился к ним.

– Резонатор нужен, – обратился теперь уже к одному Бражникову.

– У Анны есть серьги, – с досадой сказал Бражников. – Идти придется.

– Что за резонатор? – полюбопытствовал Зимин.

– Образец того, что искать. Золото. Любое золотое изделие, – пояснил биолокаторщик.

Зимин и Нетесов переглянулись. Ни у того ни у другого не было обручальных колец. Нетесов в принципе не признавал кольцо на пальце. Зимин не носил уже два года – с тех пор как развелся с женой. Зато у Зимина во внутреннем кармане куртки в бумажнике были две золотые вещицы. Точнее, даже не вещицы: десятирублевая монета с профилем императора Николая II – одновременно память о поездке на рыбалку на речку Большой Кужербак, на таежную Мордвиновскую заимку и о внуке Степана Пушилина, канадском подданном Мишеле Пушели – и крохотный двенадцатиграммовый самородок, подаренный ему Сергеем после поездки в каньон Трех Лис.

Сергей отлично знал, что и монета, и самородок-малютка у Зимина с собой. И Зимин выжидательно-вопросительно смотрел на него: какое решение он примет, разрешит ли дать на время. Или же сочтет ненужным обнаруживать перед плохо знакомым, сомнительного рода занятий человеком, да и перед Бражниковым, что у них есть золото. И тогда придется ждать, пока Бражников сходит во второй свой дом, в Витебку, за золотыми серьгами жены.

– А проба в этом деле играет роль? – спросил Сергей оператора биолокации.

– Не очень, – ответил тот. – Хотя, конечно, идеально, чтобы резонатор и искомое были одной пробы.

– Золотая старинная монета годится?

– Вполне…

Сергей еле заметным движением глаз сделал знак Зимину, и через минуту царский червонец с Мордвиновской заимки был уже у биолокаторщика. С помощью кусочка пластыря, который, видимо, постоянно носил с собой, оператор биолокации поместил монету на запястье левой руки.

– А если золото в жестяной банке или, допустим, в железном ведре в землю закопано? Тогда как? – поинтересовался Зимин.