Клан Пепельного Шторма: Изгой
Шрифт:
Рэм негромко сказал:
— Мой прапрапрадед видел Дичайшего и сражался с ним. В клане Хенсо об этом ходят легенды.
Присутствующие скользнули по нему безразличными взглядами, как по пустому месту. Но Мирэ внезапно поддержал ученика:
— Да, я слышал об этом. Говорят, он был последним обладателем магии пепла. После этого линия магов-пятистихийников прервалась, и больше никто не смог пробудить в себе пепельный шторм. Насколько я знаю, пять стихийных точек были только у твоего отца, но он так и не смог пробудить
Рэм медленно кивнул. Теперь глаза присутствующих были устремлены на него. Юги Мирэ продолжил:
— Впрочем, ты унаследовал от него эту особенность. Посмотрим, сколько точек сможешь пробудить ты.
Гвардеец недоверчиво посмотрел на Рэма и спросил:
— О чем ты? Мальчишка унаследовал пять стихий?
— Да, — с ноткой самодовольства ответил Мирэ. — Думаешь, почему я его взял? Мальчик талантлив.
— Был потенциально талантлив, — поправила его пожилая дама. — Теперь у него нет клановой татуировки, а это затрудняет управление даром. Жаль, что такие хорошие данные пропадают.
Рэм опустил взгляд и в очередной раз сжал кулаки. Он снова вспомнил произошедшее во дворе. Да, именно это напоминали ему серые хлопья, которыми осыпался колючий куст, созданный Томо. Пепел. Легендарная магия пепла, пепельный шторм… Отец всегда мечтал обрести его, но не успел.
Учитель почувствовал его настрой и резко сменил тему. Рэм вполуха слушал о каких-то дрязгах в Совете Академии, пока разговор не перешел на интересное.
— Турнир в этом году обещает быть жарким, — вещала блондинка. — Старшие курсы доросли до серьезных боев, а на первом курсе, говорят, учится Мастер Стихийного Меча.
— Да еще и огненного… — подхватил гвардеец. — Литто Кенлу это нечто. Лучше один раз увидеть его в бою, чем сто раз услышать об этом.
Рэм мысленно согласился с ним. Он помнил сражение с мстительными тенями на экзамене, невероятную скорость мечника и точность его ударов. На это стоило посмотреть.
Пожилая женщина степенно произнесла:
— Мастер Стихийного Меча в его годы — это, и правда, удивительно.
— В этом году выиграет моя команда, — лениво сказал Мирэ. — Даже мечник не поможет Дину стать первым.
— В прошлом году первым была команда Зау, — напомнила девушка.
Рэма снова окинули критическими взглядами. Гвардеец осторожно сказал:
— Ты, и правда, считаешь, что он победит с отсутствием клановой татуировки? Прости, Юги, но даже если он пробудит все пять стихий, я сильно сомневаюсь в таком исходе.
— Если он пробудит все пять стихий, — холодно парировал Мирэ, — Школьную арену придется собирать по кусочкам. Будем верить в лучшее — что мои ученики просто победят.
Рэм с досадой смотрел на снисходительные улыбки и продолжал внутренне кипеть. Больше всего на свете ему хотелось заставить их себя уважать. Точнее, всех в этом зале. Вернуть былую славу клана. Самому стать
Когда Мирэ соизволил покинуть сборище и отправится на поиски бокала более изысканного напитка, юноша не удержался и спросил:
— Вы правда думаете, что мы можем победить?
— Конечно, — покосился на него учитель. — В конце концов, я взял вас не для того, чтобы вы бездельничали. Будете тренироваться. Думаю, ты и сам не прочь показать всем кланам, на что способен.
Изгой задумчиво кивнул. Этого он и сам хотел больше всего. Мирэ в это время продолжил:
— Не сомневаюсь, что Деги Хенсо придет посмотреть на выступление своего сына. А еще вы с братом можете пересечься на отборочных боях…
Рэм удивленно посмотрел на учителя:
— Кажется, дуэли тут не приветствуются.
— Дуэли не приветствуются, — подтвердил он. — За пределами Школьного турнира. А там можно если не все, то очень многое. Тренируйся и молись всем богам, чтобы Баки Хенсо выпало сражаться с тобой.
Рэм мрачно кивнул. Скоро их нашел Игу. Мирэ критически оглядел обоих учеников и сказал:
— Отправляйтесь домой. Прикажу, чтобы подали карету. А то ни мне никакой радости от этого сборища, ни вам.
Адептам пришлось согласиться. Рэм проводил взглядом учителя. Юноше показалось, что он направляется к стайке юных девушек с одного из старших курсов, но разглядывать их было некогда. Слуга уже вел их к выходу из зала.
Пока они шли по двору к карете Мирэ, Рэм почувствовал чужой взгляд. Юноша замешкался и посмотрел назад. От дверей замка за ними наблюдала Найат. Приблизиться она не попыталась, и юноши беспрепятственно погрузились в карету. Там Игу с облегчением вздохнул:
— Как хорошо, что все закончилось.
— Ничего не закончилась, — покачал головой Рэм. — Нас ждет наказание, на меня положила глаз нагари, а слухи о Печати Пепла вышли за пределы клана Хенсо.
— Мне кажется, Микке ты понравился, — осторожно сказал Игу.
Рэм только отмахнулся и напомнил:
— Я тут одной уже нравился. Кто сдал меня дяде, когда я прятался в Сирте? Лейла.
В карете воцарилась мрачная тишина. Рэм снова перебирал в памяти прошлое. Затем он заговорил:
— Ты видел заклинание, которое помогло мне уложить Томо?
— Разве это не был водоворот? — непонимающе спросил друг.
Пришлось рассказать ему о вспыхнувшей на миг огненной точке силы и серых хлопьях. В глазах Игу светилось сомнение.
— Пепел? — переспросил он. — Но ты и сам знаешь, Рэм. Чтобы пробудить магию пепла, нужно иметь пять активных стихийных точек. Воздуха и огня недостаточно. А у тебя… ты знаешь прогноз. Точка Дерева, вероятно, не будет активной. Наверное, дело в другом?
— В чем? — покачал головой Рэм. — Оно, и правда, напоминало пепел. Вот бы сделать это снова.