Клан Пепельного Шторма: Изгой
Шрифт:
Когда они вышли на следующую улицу, Игу осторожно спросил:
— Как думаешь, твой отец, и правда смог воссоздать ее? Печать Пепла.
Рэм пожал плечами и со вздохом ответил:
— Мы уже много раз говорили об этом, Игу. Я не видел в лаборатории отца ничего подобного. И после его смерти там ничего не нашли.
Они замолчали. Память о смерти отца резала без ножа.
— Когда-нибудь Деги Хенсо ответит мне за все, — негромко сказал он.
Игу молча кивнул.
На Юги Мирэ назначенное наказание не произвело никакого
— Катакомбы… Вы там главное от тоски не умрите. Всю неделю… Зау решил уморить вас скукой и болтовней Фауту. Я ожидал от него чего-то более впечатляющего. Что ж, это будет вечером, а сейчас приступим к тренировке.
Начали с того, что Рэм рассказал Мирэ о том, что произошло на балу. Тот внимательно выслушал рассказ изгоя и нахмурился:
— Серое, говоришь… и похожее на пепел. Да, научить тебя вызывать пепельный шторм было бы интересно. Но для этого мало добавления огненной точки силы. Возможно, магия попыталась пробудить эту силу, но не смогла удержать. Ты говоришь, что она быстро погасла.
Рэм кивнул.
— В любом случае нужно работать над пробуждением остальных точек силы, — продолжил Мирэ. — Без этого и навыка пробуждать все стихии одновременно, ты не сможешь удерживать заклинание магии пепла.
— Вы так говорите, будто сами его использовали, — проворчал Игу.
Мирэ бросил на него бесстрастный взгляд и сказал:
— Моя магия тоже основана на управлении пятью стихийными точками.
Рэм недоверчиво посмотрел на учителя и спросил:
— Ваша магия? Кровавый клинок? Я думал, это воздух и дерево, усиленные водой.
— Кровавый клинок опирается на эти стихии, — подтвердил Мирэ. — А вот перемещение, благодаря которому я получил свое прозвище, опирается на все пять стихий.
Рэм тут же вспомнил багровую вспышку, в которой учитель исчезал и появлялся.
— Значит, у вас тоже пять стихийных точек?
— Да. Только в отличие от тебя, все они в той или иной мере были активны с моего рождения. Пробудить их тебе придется своими силами. Я мало что смогу подсказать тебе. Но если ты это сделаешь… Я научу тебя ими управлять.
Рэм кивнул:
— Значит, сделаю.
— Говорят, в этом очень помогают медитации, — с хитрой улыбкой взглянул на него учитель.
Рэм мысленно застонал, но вслух ответил:
— Значит, буду медитировать.
— Мне нравится твой настрой, — прищурился Мирэ. — За работу.
На тренировке Рэм выложился по полной, но так и не смог пробудить какую-нибудь из спящих стихийных точек. От медитации он в этот раз тоже не отлынивал, а старался очистить разум от мыслей и сосредоточиться на накоплении силы. Но получалось плохо — перспектива получить пепельный шторм была настолько заманчивой, что он забыл даже о наказании.
После ужина адепты направились в сторону учебного квартала, где и располагался вход в катакомбы. Юноши шли по карте, пока не остановились у ничем не
К удивлению юношей, комнат внутри дома не было. Вся постройка представляла собой очень большой зал, в центре которого был люк. Там их ждал господин Фауту. Он оказался лысым стариком с худым морщинистым лицом. В ожидании своих недобровольных помощников он ходил вокруг двери, что-то бормоча, и взгляд его показался Рэму слегка сумасшедшим.
Фауту какое-то время разглядывал адептов, а затем проскрипел:
— Ну что, шагаем вниз. Слушаться беспрекословно, не отставать, и тогда с вами все будет в порядке.
Игу и Рэм переглянулись. Беспечный тон учителя заставил их сомневаться в предупреждении товарищей. Но поведение Смотрителя тоже говорило о том, что их ждет не увеселительная прогулка по подземелью. Старик с натугой отворил крышку люка, подхватил магический светильник и двинулся вниз. Адепты последовали за ним.
Пока они спускались по винтовой лестнице, Фауту пояснял:
— В катакомбах хранятся артефакты и различные магические предметы, нужные для обучения. В хранилищах есть очень редкие книги и камни. А также отдельное крыло отведено для содержания существ из нижнего мира, на которых тренируются адепты.
Вскоре лестница кончилась, и вслед за Смотрителем юноши проследовали в длинный темный коридор с гладкими стенами, в которых каждые двадцать-тридцать шагов встречались двери или ответвления. Белый свет магического светильника бросал в них причудливые тени. Взгляд Рэма скользил по одинаковым стенам и дверям.
Фауту что-то бормотал себе под нос, но не стремился пояснить юношам, что от них потребуется, и о том, что находится за дверями, тоже не рассказывал. Холод, царящий здесь, должен был бодрить, но вместо этого Рэм чувствовал скуку, и его клонило в сон. Его все больше удивляло, что Кан и Литто предупреждали об этом месте. Пока катакомбы казались ему именно такими, какими описал их Мирэ. Тоскливыми.
Игу, похоже, чувствовал то же самое. Друг зевал в кулак и молча шагал рядом с Рэмом. Идти приходилось медленно, подстраиваясь под шаги смотрителя. Юноши гадали о том, что же им здесь придется делать. Неужели весь вечер бесцельно бродить по лабиринту коридоров?
Рэм подавил тяжкий вздох и внезапно замер. В стороне мелькнула круглая дверь. Юноша, не задумываясь, покинул своих спутников и подошел к ней. Магический светильник высвечивал множество кругов со знакомыми до боли рисунками. Изгой не мог поверить своим глазам. Неужели это он? Тот самый зал?
Глава 14
За спиной Рэма тут же возник Смотритель.
— Сюда нельзя. Не отставай, — сказал он.
Рэм повернулся к старику и спросил: