Классическая проза Дальнего Востока
Шрифт:
И вот, вчера живые люди, сегодня они - всего лишь роса на месте казни в Авадагути... Всего лишь сон, что приснился на рассвете двадцать второго дня девятого месяца...
Они ничем не омрачили последних своих минут, и все это осталось в предании. И сейчас жива память о них, словно все еще перед глазами у людей то платье с узорами, что было надето на О-Сан.
Из повести "Женщина, несравненная в любовной страсти" [94]
94
Женщина, несравненная в любовной страсти (Избранные главы)
Само название повести по-японски "Косёку итидай онна" многозначно, оно содержит в себе сложную игру слов. "Итидай онна" - женщина, первая в своем поколении, то есть самая первая, не знающая себе равных в любовной страсти ("косёку"). Но "итидай онна" значит также - женщина, которая прожила всю жизнь одна, без семьи, без мужа. Отсюда возможен другой перевод: "Любовные похождения одинокой женщины". В этой многозначности названия проступает второй - трагический - план повести. (Для полного русского перевода был принят второй вариант.) Повесть содержит в себе шесть частей, каждая из которых подразделяется на четыре главы - новеллы. Перед читателями проходит вся феодальная Япония, начиная от княжеского чертога вплоть до нищенских трущоб.
734. "Красавица -
Сага– один из пригородов Киото. В старину туда ходили любоваться вишнями и кленами. Там же расположены знаменитые храмы.
Стебли "травы терпенья".– Имеется в виду даваллия, род папоротника.
735. Косодэ– шелковая одежда, подбитая ватой.
... пояс... повязан спереди.– Так повязывали пояса гетеры.
... во времена императора Го-Ханадзоно...– Царствовал с 1428 по 1464 г.
736. Нагэсимада– модная в эпоху Гэнроку прическа. Волосы на лбу и висках причесывались гладко. Большой шиньон на затылке перевязывался мягким шнурком мотоюн, сзади волосы подхватывались очень низко.
... узор "госёдзомэ" для платья– красивый и сложный узор, первоначально был введен в моду придворными дамами.
Игра в мяч– игра в ножной мяч была в Японии одним из придворных увеселений еще с древних времен. Матерчатый мяч набивался хлопком.
... самураю низкого звания.– В доме придворного аристократа - один из прислужников невысокого ранга.
... его, несчастного, предали смерти.– Поведение слуг в знатном доме регламентировалось строжайшим образом. Уличенных в распутстве предавали смерти.
737. ... обряд гэмпуку.– По достижении возраста совершеннолетия (четырнадцати - пятнадцати лет) юноше делали взрослую прическу, подбривая на лбу волосы и связывая в букли на висках.
... дразняще яркий цветок амабуки.– Намек на стихотворение императора-поэта Тоба-ин (1180-1239): "О, мост Удзибаси, // Глухою позднею ночью! // Порывы осеннего ветра // Гонят волну на камни // У "Ямабуки-но сэ". (Перевод В. Марковой.) "Ямабуки но сэ" - стремнина Ямабуки. Ямабуки - керрия, ярко-желтый цветок. Японское слово "иро" (цвет) означает также чувственную любовь.
737. Сямисэн– трехструнный музыкальный инструмент.
Рокудзё– квартал любви в Киото.
Дзёро– вежливое наименование продажной женщины.
Девочки-кабуро– прислужницы в веселых домах.
738. Мино– широкая набедренная повязка.
Босоногая, я скользила...– Согласно закону, гетеры ходили босиком.
День момби.– В дни сезонных и иных больших праздников плата была вдвое больше обычной.
Сёи– дешевая острая приправа к еде.
741. Актер-ваки– актер на амплуа второй роли в театре Но. "Сбор водорослей" - пьеса из репертуара Но.
Такаясу– мастер исполнения ролей ваки школы Такаясу.
Аривара Мотоката– поэт X в. Его стихотворением открывается знаменитая антология "Кокинсю".
Школа Кано– национальная школа живописи, основателем которой был Кано Касанобу (1453-1490).
Дозволенные цвета...– Одежды пурпурного и густо-фиолетового цвета разрешалось носить только высокородным, но более бедными оттенками этих цветов разрешалось пользоваться и простому народу.
... человек по прозвищу "Нисан".– В обычае веселых домов было давать гостям клички, так как настоящее имя скрывалось.
742. ... у отшельниц-чародеек был, говорят, особый дар...– Согласно легенде, отшельницы-чародейки были стары и безобразны, но обладали даром выдувать из рта фигурки, похожие видом на них в дни молодости.
... даже надела фундоси.– Фундоси - мужская набедренная повязка.
... слуге с наклеенными усами.– В ту эпоху у слуг было в обычае приклеивать или рисовать себе фальшивые усы, чтобы иметь более солидный вид.
Ронин– самурай (военный дружинник), потерявший службу у своего феодального господина и оставшийся без средств к существованию.
743. ... "обрезать свои четки"...– то есть нарушить запрет любить женщин.
... за три кана серебра.
– Кан (каммэ) -единица веса и денежная единица, равна 3, 75 кг.
744. ... для церемонии собирания костей на погребальном костре.
– Трупы в Японии сжигаются. После сожжения несгоревшие кости собирают в урну и предают погребению.
... продавец сакана...– Сакана - здесь: закуска.
... суп из рыбы фугу...– Мясо рыбы фугу (тетрадон) особенно ценится в Японии.
Сугияки– мясо, поджаренное на дощечке или в ящичке из криптомерии и пропитавшееся ароматом этого дерева.
745. Исидзиё("Камень тысячи поколений") - имя, сулящее долгую жизнь.
Асакуса– местность возле города Эдо (ныне Токио).
746. Принц Сётоку(572-621) - правил Японией как регент в царствование императрицы Суйко. Содействовал проникновению в Японию буддизма и китайской культуры.
748. Несомненно, ненависть госпожи так велика...
– По японскому старинному поверью, ненависть может поразить и убить человека, против которого она направлена, как бы превращаясь в злого демона.
749. ... девятью достоинствами...– Девять достоинств женщины: красивые руки, ноги, глаза, рот, голова, хороший нрав, цвет лица, голос, фигура.
751. ... положив голову на край токонома...– Токонома - парадный альков в японском доме. Пол его приподнят при помощи настила.
... в стране Цу.
– Цу - старое название провинции, где расположен город Осака.
752. Так дают черту шесть грошей при переправе через адскую реку.– Было принято класть шесть грошей в гроб покойника, чтобы он мог отдать их демону при переправе через адскую реку Сандзу-когава.
753. ... шапочки из листьев лотоса.– Лотос - священное растение буддистов.
"Посади на спину!"– Детей в Японии матери носят на спине.
Убумэ– согласно народным верованиям, призрак умершей во время родов женщины, плакавшей детским голосом.
Клан Вада.
– Вада Ёсимори (1147-1213), известный
... рыбу, которую привозят из Сакаи.
– Сакаи - город возле Осака.
754. ... шнурками от косимаки.
– Косимаки - род нижней юбки.
... так называемые "быки"(жаргон) - сутенеры.
755. ... у него даже еще не были пробриты углы на лбу.
– За один-два года до совершения обряда гэмпуку юношам подбривали волосы в углах лба, над висками.
... паломничество в тридцать три храма.– Тридцать три храма в разных местах Японии, посвященных культу богини Каннон.
756. Шляпа Кага.
– Плетенные из осоки шляпы, изготовлявшиеся в провинции Кага (северо-восток Хонсю), которые носили горожанки, монахини.
Тэндзин– гетера второго ранга.
... один бу, пять рин...– Бу, рин - монеты низкого достоинства. Бу - одна десятая часть моммэ. Рин - одна сотая часть бу.
757. ... колокол пробил восемь или семь ударов...– Два или четыре часа ночи.
Тофу– соевый творог.
759. ... правда слов поэта...– Имеется в виду знаменитый китайский поэт Су Дун-по.
Гремящий водопад– находился в провинции Ямасиро на острове Хонсю близ совр. Киото.
В. Маркова
Тайное убежище старухи
"Красавица - это меч, подрубающий жизнь", - говорили еще мудрецы древности.
Осыпаются цветы сердца, и к вечеру остаются только сухие ветки. Таков закон жизни, и никто не избегнет его, но порой налетит буря не вовремя и развеет лепестки на утренней заре. Какое безрассудство погибнуть ранней смертью в пучине любви, но никогда, видно, не переведутся на свете такие безумцы!
В седьмой день первого месяца случилось мне пойти в Сага, к западу от столицы. Когда я переправлялся через Мумэдзу - "Реку сливовых цветов", губы которых точно шептали: "Вот она - весна!" - встретился я с двумя юношами. Один из них был красив собой, щегольски одет по моде, но изнурен и смертельно бледен. Казалось, истерзанный любовной страстью, он клонился к скорому концу, проча старика отца в свои наследники.
Юноша говорил:
– Мое единственное желание на этом свете, где я ни в чем не знал недостатка, - чтобы влага моей любви никогда не иссякала, как полноводное течение этой реки.
Спутник его в изумлении воскликнул:
– А я желал бы найти страну, где не было бы женщин! Туда хотел бы я укрыться, там в тишине и покое продлить свои дни и лишь издали следить за треволнениями нашего времени.
Мысли их о жизни и смерти были так далеки друг от друга, как долгая жизнь непохожа на короткую.
Юноши спешили вперед, точно гнались за несбыточными снами, и, не помня себя, вели яростный спор, как в бреду. Дорога, не разветвляясь, вилась вдоль берега реки. Безжалостно топча молодые побеги диких трав, они шли все дальше в глубь гор, туда, где не было и следа людских селений.
Охваченный любопытством, я последовал за ними.
Посреди сосновой рощи виднелась редкая изгородь из сухих веток. Дверца, сплетенная из побегов бамбука, скрывала вход в природную пещеру, такой тесный, что, казалось, и собака не пролезет. Кровля с одним только пологим скатом, а на ней стебли "травы-терпенья" и сухие листья плюща: все, что осталось от давно минувшей осени. Под сенью ивы журчал ручеек, выбегая из бамбуковой трубы. Родниковая вода была чиста и прозрачна, невольно думалось, что и хозяин этой кельи - чистый сердцем святой! Я заглянул в окно, и кого же я увидел?
Женщину, согнувшуюся в три погибели под бременем лет. Волосы убелены инеем, глаза тусклы, как бледный свет закатной луны. На старом косодэ небесного цвета рассыпаны махровые хризантемы. Пояс с модным рисунком повязан спереди изящным узлом. Даже сейчас, в глубокой старости, она была не по летам разряжена и все же не казалась смешной и противной.
Над входом, который вел, видимо, в ее опочивальню, висела доска с шуточной надписью: "Обитель сладострастья".
Еще чувствовался аромат курившегося когда-то благовония, быть может, прославленного "хацунэ - первый крик кукушки". Мое сердце готово было впорхнуть к ней в окно.
Тем временем юноши вошли в дом, не спрашивая дозволения, с видом привычных посетителей.
Старуха улыбнулась:
– И сегодня тоже пришли меня навестить! Сколько в мире удовольствий манит к себе, зачем же ветер льнет к сухому дереву? Уши мои туго слышат, язык плохо повинуется. Уже семь лет, как я скрываюсь в уединении, отказавшись от суетного мира. Когда раскрываются цветы сливы, я знаю, что пришла весна. Когда зеленеющие горы меняют свой цвет под покровом белого снега, это для меня знак, что наступила зима. Давно уже я не вижу людей. Зачем же вы приходите ко мне?
– Друг мой гоним страстью, а я погружен в свои думы, и оттого мы оба не могли до сих пор постичь все тайны любви. Сведущие люди посоветовали нам прийти сюда. Расскажите, прошу вас, о своей прошлой жизни так, чтобы мы все увидели как бы своими глазами.
Юноша налил немного хрустально чистого вина в драгоценную золотую чарку и стал потчевать старуху, не слушая ее отговорок.
Неприметно старуха опьянела, в голове у нее помутилось, и она запела песню о любви, перебирая струны, совсем как в давно минувшие времена. И, увлекшись, она стала рассказывать, словно во сне, о своих былых похождениях и обо всем, что случилось на ее веку.
– Я не из низкого рода. Мать моя, правда, была не родовита, зато один из предков моего отца во времена императора Го-Ханадзоно был своим человеком у высшей знати, но, как часто бывает на этом свете, род наш пришел в упадок и хоть не совсем исчез с лица земли, но уже не мог служить нам опорой.
От рождения я была красива лицом и приветлива, и меня взяла к себе на службу дама, занимавшая при дворе самое высокое положение. Жизнь среди утонченной роскоши пришлась мне по душе. Так служила я несколько лет. Казалось бы, что дурного могло со мной случиться? Но в одну памятную весну, когда исполнилось мне одиннадцать лет, сердце мое беспричинно потеряло покой. Мне вдруг захотелось причесаться по собственному вкусу Это я первая изобрела прическу "нагэсимада" без буклей на висках, я первая стала связывать волосы шнурком "мотоюи". И узор "госёдзомэ" для платья тоже я придумала, вложив в него всю душу. С тех пор он и вошел в моду.
Жизнь придворной знати близка к изголовью любви. Все напоминает о ней: танка и игра в мяч. Всюду видела я любовь, всюду слышала я о любви. Что же удивляться, если сердце мое само собой к ней устремилось?
В ту пору стала получать я со всех сторон любовные послания. Они волновали мою душу, но скоро мне стало некуда их прятать, и я попросила молчаливых дворцовых стражей предать их огню. Но имена богов, написанные на них в подтверждение любовных клятв, не исчезли в пламени, и я разбросала обгорелые клочки в саду возле храма Ёсида.
Нет ничего причудливее любви! Все мои искатели были щеголи и собой хороши, но я осталась к ним равнодушна, а отдала свое сердце самураю низкого звания, который должен был бы мне внушать лишь презренье, отдала после первого же письма от него. Так оно захватило меня силой выраженного в нем чувства. Для этого человека и смерть была не страшна. С каждым новым письмом любовь моя разгоралась все сильнее. Я только и мечтала, когда же мы встретимся наедине. Наконец мы преодолели все препятствия. Я отдалась моему милому, и об этом пошла молва, но порвать нашу связь не было сил! Однажды на рассвете тайна наша раскрылась. Меня погнали к мосту Удзибаси и жестоко наказали, а его, несчастного, предали смерти.