Классическая проза Дальнего Востока
Шрифт:
– Я не просто пригласил тебя. Ведь, когда мы жили в Сеуле, я в третью луну, в сезон весеннего ветра - зеленеющих ив и благоуханных цветов, в десятую луну - время осенних ветров и желтых хризантем, все дни проводил в харчевнях да в зеленых теремах, знавал необыкновенных красавиц и смотрел на время, как на легкий танец. А теперь увидел тебя - и все другое перестало для меня существовать. Душа моя пришла в смятение, полна страстными чувствами. Пусть свяжут нас единою нитью Лунный старец, струна от цитры Чжо Вэнь-цзюнь. Соединим свои жизни союзом на сто лет!
Чхунхян, выслушав его, нахмурила тонкие брови-бабочки:
– Хоть я и певичка, но душа моя чиста,
– Мы с тобой, конечно, не сможем исполнить все шесть свадебных церемоний, - снова заговорил юноша, - но наш союз будет настоящим! Не стоит зря терять время, соглашайся!
– А если после того, как я соглашусь, - возразила Чхунхян, - вашему отцу придется уехать в столицу? Ведь вы тоже поедете за ним! Потом женитесь на девице из знатной семьи, и души ваши будут звучать в лад, как гусли с цитрой. Разве вспомните вы тогда о жалкой наложнице вроде меня? Не останется у меня никакой надежды, и буду я одна, неприкаянная, как желудь в собачьей похлебке. Давайте уж лучше этого не делать!
Юноша опять начал ее уговаривать:
– Если даже случится беда и папаша отправится в столицу, неужели я брошу тебя и уеду? Конечно, я должен буду ухаживать за своей матушкой, но ты поедешь вместе со мной в повозке, запряженной парой. Янбан на ветер слов не бросает. Соглашайся скорее!
– Чего там ждать, пока тушь прокиснет или загустеет и ее придется подогревать. Поклянитесь, как в управе, и напишите обещание о том, что никогда меня не забудете!
Юноша обрадовался, разгладил бумагу, растер тушь "слюна дракона" и, обмакнув в нее кисточку из шерсти ласки, одним взмахом написал: "В такой-то год, такую-то луну и день обещаю Чхунхян никогда ее не забыть. Желая полюбоваться природой, я поднялся на башню Кванхаллу и встретил супругу, суженую Небом. Все чувства мои пришли в смятение, и я заключил с ней союз на сто лет. Клянемся умереть, если когда-нибудь случится беда и мы нарушим клятву!"
Чхунхян взяла бумагу, сложила и спрятала в карман.
– Я низкого происхождения. Если пойдут слухи и ваш отец обо всем узнает, мне, одинокой, останется только умереть. Прошу вас, будьте осторожны!
Юноша ответил на это:
– Папаша сам в молодости был гулякой, ходил по зеленым теремам, и хоть сейчас он этого не помнит, но, бывало, захаживал в самые захудалые публичные дома! Так что ты не беспокойся!
Так они беседовали между собой, а под конец юноша спросил:
– А где твой дом?
Чхунхян взмахнула прелестной ручкой.
– Минуете ту горку и еще вон ту, потом опять будет горка, когда пройдете ее, увидите тенистую бамбуковую рощу. Там среди платанов и будет мой дом.
Проводив Чхунхян, юноша вернулся в комнату для занятий, но душа его была полна смятения. Тогда, чтобы успокоиться, он решил заняться книгами, разложил их, но в каждой строчке, в каждом иероглифе он видел только Чхунхян. Один иероглиф, другой... одна строчка, другая - и все Чхунхян! Он рассердился и решил во что бы то ни стало заставить себя читать.
– "Небо - чхон, земля - чи, темный - хён, желтый - хван... " "Среди всего сущего на небе и земле самое ценное человек!.. " "Небесный государь правил под покровительством стихии "дерево". Он придерживался принципа недеяния и воздействовал на подданных собственным нравственным примером... " "В чем сущность пути Неба? Начало, развитие, выявление, завершенность - вот в чем сущность пути Неба... " "Книга обрядов" -
( Перевод Вл. Микушевича.)
Сказано: "Изучая древность, мы находим, что государь Яо... " "Юань - суть, хэн - суть, ли - суть, чжэн - суть... " А! Не охота мне читать эти книги!
Все иероглифы у него перепутались. Иероглиф "небо" превратился в "большой", написано "Краткая история" - ему кажется "разбой", "История Китая", а он читает "высохшая слива", "Беседы и суждения", а ему кажется "окунь", написано "Мэн-цзы", а ему мерещится "дикий мандарин", "Книгу песен" он прочитал как "шелковая штора", а "Книгу перемен" - как "соломенный плащ", и неизменно всюду ему виделась Чхунхян. Он так страстно желал ее увидеть, как жаждали дождя во время Семилетней засухи, как жаждали солнечных лучей во время Великого девятилетнего потопа, как мечтают об искорке света безлунной зимней ночью. Слуги, чиновники, стражники уездной управы - все стали похожи на Чхунхян, и в домашних он тоже видел одну Чхунхян! Что и говорить, ведь ему так хотелось встретиться с ней хотя бы на мгновение! Юноша не мог усидеть на месте и, не выдержав, громко закричал, что хочет увидеть Чхунхян. Его крик услышали в управе, правитель позвал слугу и приказал:
– Сходи быстрей в комнату для занятий и разузнай, почему это молодой господин не занимается, а орет во все горло, что хочет кого-то там увидеть?
Слуга вошел в комнату для занятий и передал молодому господину слова отца.
– Скажи, - ответил юноша, - что я читал и очень мне захотелось заглянуть в песню "Седьмая луна" из "Книги песен", вот я и кричу "хочу увидеть".
– Тут он позвал своего слугу и спросил: - Когда же сядет солнце?
– Сейчас солнце яркое и стоит высоко, - отвечал слуга, указывая на небо.
Юноша вздохнул.
– Хлопнуть бы этот день по загривку, чтобы быстрее убирался. Привязали его, что ли, почему он так лениво уходит? Какой скверный характер у этого дня!
Вскоре слуга принес столик с ужином.
– Рис там или что-нибудь другое? А солнце-то долго еще собирается оставаться?
– снова спросил юноша.
– Солнце село в Сяньчи, луна взошла над восточными вершинами.
Дождавшись, когда в управе подадут сигнал к окончанию службы, Ли тайком перелез через ограду и вслед за слугой кружным путем побежал прямо к дому Чхунхян.
А Чхунхян тем временем, прислушиваясь к шепоту в бамбуковых зарослях, полуоткрыла затянутое шелком окно и, положив на колени комунго, стала наигрывать мелодию о тоске ожидания. В этот момент Ли подошел к дверям и позвал мать Чхунхян. Та вышла.
– Да, никак, это молодой господин?
– И сделала вид, будто испугалась.
– Вот беда-то, ведь если правитель узнает, что вы приходили, нас с дочкой до смерти изобьют! Уходите скорее!
– Да ничего не случится, - успокоил ее юноша, - давайте войдем в дом.