Классическая русская литература в свете Христовой правды
Шрифт:
Господь постоянно предупреждал: «имеющий уши, да слышит». Имеющий уши, которые никогда не слышат и слушать не собираются, — это и есть первый признак окамененного нечувствия.
Единственно, что есть у Штольца, так это некоторое немецкое качество — немецкая преданность. Штольц — «твердый». Штольц предан Обломову как другу детства, но и в этой преданности тоже есть что-то деревянное; поэтому он не пытается своего друга понять изнутри, как личность, имеющую свое призвание, а все пытается воткнуть его в свое готовое клише. Клише такое: доходы по именью, которые нужно собирать; жениться на девушке, которая может спеть романс Беллини, что-то еще. А точнее, Штольц просто пытается Обломова загнать в себя: постричь, обрезать, срезать и сделать из него второго себя. Это, конечно, не удастся никогда.
64
Как бы сказал В. Максимов («Семь дней творения»), что «окажись наверху скопец — оскопит всю Россию!».
В романе развивается роман. Героиня, Ольга Ильинская, впоследствии Штольц, до умиленных слез понравилась Добролюбову, но вызвала полное отвращение у Аполлона Григорьева (это характерно) [65] . В романе Ольга представлена, в сущности, как кукла: в меру легкомысленна, в меру не то, чтобы с запросами, не то, чтобы с идеями, но с каким-то камуфляжем вопросов и идей, то есть, работающая под интеллектуалку. Но Ольга — глубоко бездушна.
Ольгу достаточно удобно вписать в вереницу других русских героинь русской литературы, она как бы внучатая племянница Софьи Николаевны Зубиной (Аксаков, «Семейная хроника»). Но главное качество Софьи Николаевны, которое ее облагораживает, это «влажность»: слезы, любовь к детям, понимание собственной немощи (например, знает за собой вспыльчивость), умение думать о другом человеке. По сравнению с ней Ольга Ильинская глубокая эгоистка и эгоизм этот у нее даже не каменный и не железный, а деревянный (недаром она выходит замуж за Штольца). Поэтому Ольга желает перевоспитывать Обломова, совершенно не понимая его: не предвидя никаких его поступков — он просто, так сказать, попался у нее на пути.
65
Об А. Григорьеве лучшее, что написано — статья Блока «Судьба Аполлона Григорьева» (1916 год).
Еще больше Ольга похожа на Мальвину (Алексей Толстой «Буратино»). Точнее Мальвина написана с оглядкой на Ольгу Ильинскую. Мальвина спрашивает Буратино: «Кто вас воспитывал?». Он говорит: «Ну, когда папа Карло, когда никто.— Прекрасно, тогда я возьмусь за ваше воспитание». Именно такова логика Ольги. Когда оказалось, что Обломов не воспитывается, то Ольгу постигает дешевое разочарование. Но даже в этом дешевом разочаровании за нее пугается тетка, отвозит ее за границу, где находит их Штольц.
Для русского человека ехать за границу — как бы дежурное лекарство — от вех бед. В Англии, например, человек уезжал на материк когда проворовался: украдет в знакомом доме брошь, а это бывало часто, то достаточно уехать ему на год в Европу, когда вернется обратно, в обществе уже все забыто. Русские же ездили за границу, когда у них что-то не слаживается на родине, то есть, что тонко подметил Чехов, в России-матушке есть принцип такой деревенский: все друг друга знают, все друг на друга смотрят, всем про всех известна разная подоплека и подноготная. А если нужно смотаться, то если далеко — в Америку, а близко — в Париж.
В этом паноптикуме деревянных фигур оказывается живой человек — Илья Ильич Обломов. Любопытно, например, почему он бросил службу, но именно в Петербурге (не в Московском архиве, например, и не в военной службе). Обломов заметил во всем складе полное отсутствие сердечности. А он считает вполне нормальным, чтобы начальник спросил — что-то у Вас вид плохой, как Вы себя чувствуете? Это было, но только во дворце, да и то, когда русские императоры, начиная с Александра I, человечность считали всё-таки необходимым качеством для монарха. (Поэтому Николай I может спросить у Анны Федоровны Тютчевой: «Что это у Вас сегодня вид болезненный?». И она без малейшего жеманства ответит: «Да, у меня спина болит».— «Вы знаете, у меня тоже, бывает, болит, и я вот лед к позвоночнику прикладываю».)
В романе много написано о том, что Обломов, как правило, сидит на диване. И он на самом деле сидит
Обломов не ищет королевну за тридевять земель, но Бог посылает ему настоящую любовь. Его брак с Агафьей Матвеевной — это настоящая любовь; его пасынок и падчерица так естественно становятся его детьми. А когда Обломов умрет, то для Штольца они — никто: Штольц Андрюшу (сына Обломова) возьмет на воспитание, а пасынок и падчерица Обломова как бы для него не существуют. Штольцу и в голову не придет, что Обломов относился к ним как к своим детям и что детей у него было трое, а не один.
Крепостному лакею Обломова Захару предлагают полное обеспеченное, сытое, почетное житие в Обломовке; но он никуда не может уйти от дорогой могилы и даже слышит, что его дорогой барин призывает его к себе. Захар, как бы подводя нравственный итог, говорит: «Этакого барина отнял Господь: жил на радость людям». (Про кого из «дон кихотов» можно сказать, что он жил на радость людям? И про кого из разрушителей, вроде Базарова»).
Господь показывает, что на Обломове что-то держалось: почему-то после смерти Обломова от холеры умирает Аксинья, жена Захара и правая рука Агафьи Матвеевны; почему-то приперся этот прожженный братец Агафьи Матвеевны с женой Ириной Игнатьевной и множеством чад, как будто им больше негде жить. А перед этим все соседи только констатируют факт, что «хозяйка-то ваша все по мужу убивается». И даже, когда она навещает сына у Штольцев, то она просто только уткнется в колени все той же Ольги и долго-долго рыдает. Последний штришок, похоже, вовсе не замеченный критикой; в обличительный речах в адрес Обломова мелькает слово «апатия». Но в последней сцене Штольц проходит кладбище со своим знакомым «с апатичным лицом» — а это сам Гончаров, так как сказано: и вот он ему (этому апатичному господину) рассказал, что здесь написано.
В качестве главной иллюстрации сегодняшней лекции советую посмотреть групповую фотографию редакции «Современник». На ней уже есть молодой Толстой, похожий на унтера; на ней на первом плане сидит Тургенев, и вид у него такой, что его только что даром высекли; на ней эдакий «жен премьер» [66] , как бы из театра, молодой Григорович. И на ней на первом ряду сбоку — Гончаров, из них всех единственный спокойный человек и, главное, из них всех, пожалуй, единственный взрослый. Эта взрослость, умственная и нравственная зрелость — это навсегда останется главным качеством Гончарова.
66
Jenn premier (франц.) — первый любовник.— В.М.Е.
Теперь обратимся к роману «Обрыв», который все-таки его шедевр. Роман писался с 1849 года по 1868 год, то есть почти 20 лет, как художник Иванов, который тоже писал картину «Явление Христа народу» 20 лет. Действие романа в точности относится к 1849 году; это атрибутировать легко, так как в этот год во Франции воцарился Наполеон III. Романтик Райский в этом произведении противопоставлен дельцу Тушину; романтик Райский — фактически эпизодическая фигура. У Гончарова это бывает, то есть человек (герой, персонаж) как будто занимает много места по тексту, по фабуле, но по сюжету — он абсолютно фигура посторонняя.
Райского Вера сразу же определяет как пустышку, хотя он человек — неосуществленного таланта и человек не бессердечный. Лишний человек — всегда Дон Кихот, а Райского от дон-кихотства спасает то, что он — ребенок; к нему так и относятся как к великовозрастному ребенку: бабушка смотрит за тем, чтобы он ел; Вера «укорачивает» в его длинных речах, которые иногда абсолютно не уместны; имением его управляет опекун, который когда-то был его опекуном до совершеннолетия. То есть, Райский — великовозрастное дитя, у которого семь нянек. Но как раз христианское сознание Гончарова показывает и видит, что в русской жизни такое великовозрастное дитя тоже пригодится, что у Бога всего много и что такие люди тоже нужны — они не мешают.