Классическая русская литература в свете Христовой правды
Шрифт:
Ничего подобного на похоронах Толстого не было. Всё проходило по плану, по полной церемониальной разработке. Софья Андреева, которая “высказалась” перед умирающим Львов Николаевиче, поэтому ее отстранили от организации похорон, и ей не надо было входить в этот строй толстовцев, которых она называла “тёмными”.
“Тёмными” на русском языке называют тайных сектантов: хлыстов, сатанистов, а она, не зная этого, называла последователей своего мужа “тёмными”.
С Толстова срисовали портрет в первые минуты после смерти и, в частности, это сделал Леонид Иосифович Пастернак. Софья Андреевна с рыданиями бросалась к нему и объясняла, что
Самое прямое и чёткое, что получила Софья Андреевна – это утешение от своей золовки шамординской монахини Марии (Толстой). Монахиня Мария пишет очень просто и самые простые слова утешения и только повторяет: “Ведь он, Лёвочка, так себя ведёт”.
Синод выпустил дополнительное распоряжение по которому одной Марии Николаевне была разрешена келейная молитва, а именно, чтение Псалтири с известными заупокойными молитвами, но не со всеми. Потому что в главной молитве сказано: “Верую яже в Тя вместо дел вмени” и ко Льву Толстому это никак не относится.
Монахиня Мария Толстая скончалась два года спустя после Льва и после этого молитвенников, которые имели бы синодальное разрешение более не осталось.
Софья Андреевна дожила до 1919 года и умерла православной, завещав похоронить себе по православному обряду. Дети ее Сергей и Александра это исполнили, похоронив ее на Кочаковском [124] православном кладбище, где была действующая церковь.
Все дети Льва Толстого писали воспоминания и, главным образом, уже в эмиграции, кроме Сергея Львовича, который скончался в Ясной Поляне и там же погребён. Сергей Львович был не верующим человеком, но от Церкви не отлучался, поэтому было заочное отпевание.
124
15 вёрст от Ясной.
Самой убеждённой и последовательной до конца толстовкой была Александра Львовна, которая часто бросалась во всякую скандальную брешь. Поэтому после 2-й мировой войны, она приняла сторону зарубежных раскольников против Русской Православной Церкви, хотя именно “Зарубежники” считают себя правопреемником Церкви синодального периода.
Толстые есть до сих пор и последний человек, вернувшийся в Россию, но по делу, был Никита Ильич Толстой – родной внук сына Льва Толстого Сергея Львовича.
Никита Толстой в эмиграции окормлялся у протоиерея Георгия Флоровского. После войны они по обоюдному согласию, сердечному согласию, простились и один уехал в Америку, а другой – в Россию.
Никита Ильич Толстой скончался не давно, и последние его труды относятся к Российскому Православному университету. Никита Ильич Толстой целых 50 лет (с 1948 года) прожил в России как убеждённый православный несущий свою веру именно как знамя. Похоронен в Ясной.
Традиция (мнения) о Льве Толстом разделились. Одна из традиций – это традиция искупления, отработки, то есть за себя и за того парня, попытки подарить человеку посмертно хоть что-нибудь из своих во Христе добрых дел.
Другая традиция – фетишизация. Она существует в Америке, долго бытовала в музее Толстого в Хамовниках в Москве [125] .
125
Эти обе традиции как бы собою выявляют то раздвоение личности, которая оставалась у Толстого.
Человек, наиболее всего понимавший Толстого, его двоюродная тётка Александра Андреевна Толстая писала так, что, “видимо, сам дьявол – воплощение гордости, завладел им, чтобы уничтожить его богатые природные (то есть от Бога) дары”.
Единственное, что оставляет какую-то надежду – это феномен обстессии Толстого, то есть длительный и не избывный период приражения к дьяволу.
Когда пытались осмыслить феномен толстого в русской литературе и именно в свете Христовой правды, то всё-таки самое, пожалуй, основательная вещь – это произведение Иоанна Шаховского “Революция Толстого”.
Настоящее и серьёзное осмысление феномена Толстого стало возможным только после революции, так как до неё сам Толстой замечал и не без основания, – почему отлучили только меня, когда православно верующих людей в нашем круге на пальцах одной руки перечесть можно.
Русское образованное общество пришло к вере только под воздействием всесокрушающей Божьей благодати, которую в своё время предсказал Феофан Затворник, скончавшийся в 1894 году. Феофан Затворник прямо писал о грядущем всесокрушающем воздействии благодати Божией, которая как раз и настигла русскую жизнь, русскую мысль и русское бытие именно в революцию.
До этого тысячи безбожников считались православными и писались в документах как православные (бытовало выражение “казённое православие”). Казённое православие было разбито всесокрушающим воздействием благодати и настало православие исповедничества.
В этом исповедническом православии приняли участие некоторые бывшие толстовцы: Леонид Семёнов-Тяньшанский, князь Димитрий Хилков, Иван Васильевич Трегубов, Новосёлов и многие многие и даже Бердяев, который хотя и не удостоился исповедничества, но всё своё эмигрантское бытие оставался прихожанином Трех святительского подворья в Париже.
Люди, которые прошли толстовство, испытали и преодолели, могли и должны были и совершили то, что были должны, а именно, пройдя искушение, засвидетельствовали неправду своего прежнего пути для предостережения многих против, так называемого, морального христианства. Иными словами – христианства без Христа.
Лекция №29.
Антон Павлович Чехов.
Опровержение и отвержение легенд.
Рассматривать Чехова после Толстого очень естественно, так как они были (старший и младший) современники, но и Репин Илья Ефимович сватал старшую дочь Толстого Татьяну Львовну за Чехова. Чехов и Толстой много лет были лично знакомы и знакомы дружески, что чрезвычайно редко бывает в писательском мире, а у Толстого тем более. Толстой Чехову не завидовал и его не ненавидел и для Толстого это уже чрезвычайно много.
Толстой и Чехов настолько друг друга дополняли, что как бы Толстой признавал, что существует чужая область примерно так, как существуют чужие имения.